Боб Джадд - Финикс

• Название: Финикс
• Автор: Боб Джадд
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 1997
• ISBN: 5-218-00501-0

Романы Боба Джадда, вошедшие в данный сборник, объединяет главный герой — Форрест Эверс.

В романе «Финикс» он возвращается в родной город после гибели родителей и оказывается втянутым в водоворот горячих мафиозных разборок.

В романе «Трасса смерти» из Форреста — гонщика «Формулы-1» — при помощи новинки, туалетной воды для мужчин — сексуального аттрактанта — пытаются сделать самого притягательного для женщин представителя сильного пола.

Литературно-художественное издание

---

В поисках материалов для работы над «Финиксом» мне выпала честь встретить двух выдающихся репортеров, которые были признаны лучшими репортерами года штата Аризона.

Чарльз Келли из «Аризони Рипаблик» направил меня на «путь истинный» и великодушно разрешил воспользоваться теми источниками информации, которые открыл для себя за целую декаду своей репортерской деятельности. Доподлинные факты, изложенные здесь, — это его заслуга. Все неточности и искажения — следует полностью отнести на мой счет.

Скандал в «Кэрфри уотер» выдержан в духе, позаимствованном из статьи Терри Грин, написанной ею для газеты «Нью тайме», хотя, как вы можете догадаться, я изменил немало деталей, чтобы обелить виновных.

Финикс PHOENIX Copyright © Bob Judd 1992

Вот что бы мне хотелось знать. Кто украл великую песнь Америки: это принятую в XVIII веке «Декларацию свободы и независимости», кто продал ее жадным людям, прячущимся за нашим флагом? Что бы мне еще хотелось выяснить: почему исполняемые по радио песни американского Запада выдержаны в слащавых и жалобных тонах?

Вильям Джи Барнс

В чистом поле в окрестностях Великого Юго-Западного Вулкана Калдера поднимается новый город.

Путеводитель по Америке Гардена 1947 г.

Часть первая

Глава 1

Одна и та же картина вновь и вновь возникает у меня перед глазами. Подробности рисуются так отчетливо, что это не может быть лишь плодом моего воображения. Все должно было произойти именно так.

Вот как это было…

По верхней кромке кадра — черная полоса, днище автомобиля. По нижней — другая черная полоса, поверхность парковочной площадки. А между ними — ярко-голубое небо Аризоны.

Откуда-то сверху на липкий черный асфальт ступает ботинок — новый светло-коричневый мокасин с кисточками. Подошва почти неизношенная, хорошо видно золотое тиснение фирмы «Флоршем». Брючина нового темно-синего рабочего комбинезона доходит почти до ботинка, чуть-чуть приоткрывая черный шелковый носок.

Из скрытых репродукторов отеля слышится мелодия «Кармен», в исполнении струнного оркестра Мантовани. «Та-та, таа-таа, таа, Кармен…»

Ботинок исчезает из кадра, и под днищем автомобиля, на фоне голубого неба, появляется голова с шапкой густых волос.

Человек с тщательно причесанными волосами втаскивает под машину сверток — шесть динамитных шашек, связанных звонковой проволокой. Прижимает сверток к днищу автомобиля, звякает металл — четыре круглых магнитных диска присосались к днищу.

Голова исчезает, и светло-коричневые ботинки удаляются, а под днищем машины остается висеть черный сверток. По-прежнему раздается мелодия «Кармен».

В холле отеля Барнс нетерпеливо посматривает на часы. Это высокий худощавый мужчина в голубом костюме из легкой полосатой ткани с галстуком-бабочкой в горошек под выпирающим кадыком. Барнс сгорает от нетерпения, его кадык судорожно ходит вверх-вниз, глаза за толстыми стеклами очков в черепаховой оправе рыщут по вестибюлю. Звонит телефон, и портье за стойкой передает трубку Барнсу.

Звонит механик с тщательно причесанными волосами — он говорит из соседнего бара, но об этом Барнсу не сообщает. Ему очень жаль, он извиняется, но не сможет сделать того, что обещал. Знаете, непредвиденные обстоятельства. Но зато у него есть горячий материал по делу Каваны и «Эмпайр». Он позвонит Барнсу, как только освободится. Ему очень неловко, что дело откладывается, предлагает встретиться в ближайшее время.

Барнс выходит из подъезда на парковочную площадку. Стоит настоящая аризонская жара — около девяноста восьми градусов по Фаренгейту. Время ленча. Барнс вынимает из кармана ключи от машины. Его автомобиль — новенький белый «датцун» — не заперт. Барнс садится в машину, захлопывает дверь и включает двигатель.

В дальнем конце парковочной площадки человек в рабочей одежде в кабине своего пикапа наводит прибор дистанционного управления на белый «датцун» и нажимает кнопку. Никакого результата. Барнс включает радио, чтобы послушать новости. Рабочий в пикапе нажимает кнопку снова, и снова — ничего. Теперь он понимает, в чем дело: металлическая кабина пикапа экранирована и не пропускает сигнала, может быть, даже отражает его обратно. Тогда он выходит из кабины — Барнс в это время включает задний ход — и снова нажимает на кнопку. На этот раз срабатывает — под днищем машины Барнса замыкается контакт.

Ток в полтора ампера от пары обычных батареек бежит по двум медным проводам, соединенным тонким проводком, проходящим через алюминиевое запальное устройство — стержень, длиной немногим больше двух дюймов и толщиной с карандаш. Проводок в запальном устройстве накаляется и поджигает вспомогательный заряд, тот, в свою очередь, вызывает детонацию заряда и поджигает динамитные шашки.

Динамит горит быстро — пламя распространяется со скоростью около семи тысяч миль в час. Образуется волна раскаленных газов — углекислого, окиси углерода, азота, пара, окиси азота — с температурой 5500 градусов по Фаренгейту. Она создает давление в полтора миллиона фунтов на квадратный дюйм и движется со скоростью десять тысяч футов в секунду.

Я знал его. Я знал Барнса!

Глава 2

Мы говорим о знаменитых сапогах. О сапогах поистине известных.

Это те самые, шикарные, разукрашенные заклепками ковбойские сапоги, в которые обуты ноги великана. Великан стоит на древних скалах в песках Аризоны, расставив ноги на ширину реки Пекос, разлившейся по пустыне. Каждый его сапог стоит восемьсот долларов, так как сделан фирмой «Тони Лама» из страусовой кожи высшего качества.

Это солидный, первоклассный товар.

Мы здесь не дурака валяем, черт побери! На великане фланелевая рубашка в красную клетку фирмы «Роббинс». Настоящий шейный платок из магазина дешевых вещей, тоже красного цвета, аккуратно заколот на шее, которой вскоре предстоит покрыться загаром. Ну и кроме того, на нем — выгоревшие синие джинсы фирмы «Ливайс» и эти шикарные ковбойские сапоги, кожа которых покрыта маленькими пупырышками, свидетельство того, что они сшиты из настоящей, действительно первоклассной страусовой кожи. Он с головы до ног экипирован в настоящий ковбойский наряд, а если вы одеты как ковбой, то можно подумать, что, наверное, вы и есть ковбой. Но в действительности это не так.

Нет, я не ковбой. Я прищуриваю глаза, гляжу на горы Аризоны, залитые утренним солнцем. Это моя земля, но я не чувствую себя здесь дома.

Прилетев рано утром с несколькими пересадками из Лондона, отделенного от этих мест семью временными поясами, я думал, что вполне могу сойти за ковбоя — бывалого ковбоя, который спустился с неба. Или же, чем черт не шутит, даже за владельца ранчо, такого, который сам объезжает своих мустангов. Такого, знаете ли, крутого, но справедливого. Такого, что в седле как у себя дома, с солидной кредитной карточкой в заднем кармане брюк. Человек с Запада нового поколения.

Это мое мнение о себе не выдержало первой же встречи с настоящим ковбоем в багажном зале аэропорта Финикса. У него были мутные с похмелья глаза, помятая, как старый вьючный мешок, давно не бритая физиономия, щербатый рот и пропотевшая армейская безрукавка. Он снимал с багажного конвейера свою грязную брезентовую сумку, когда его взгляд вдруг упал на мои великолепные, новенькие ковбойские сапоги.

— Ты что, ваксой, что ли, их чистишь? — процедил он сквозь зубы и, не оглядываясь, направился к двери.

Конечно, где-то в стенном шкафу у меня должен висеть костюм, который бывший автогонщик может надеть, не чувствуя себя при этом инопланетянином, в котором ему не будет казаться, что кругом все говорят на непонятном языке и движутся с замедленной скоростью.

Мне нравилось, нет, «нравиться» — это не то слово, оно слишком расплывчато, — я был страстно влюблен в профессию автогонщика, я любил водить гоночные машины. Это было единственное, что я умел. Но отныне я не занимаюсь этим и не мог бы, даже если бы захотел. Вопрос в том, думал я, глядя на далекие, опаленные солнцем горы, что мне делать теперь.

Автогонщик должен иметь одну-две профессии про запас, когда он уходит из спорта. Мне казалось, что они у меня есть, но когда дело дошло до отставки, их вдруг у меня не оказалось.

Так, например, бывший гонщик может дополнить комментатора, ведущего репортаж с гоночного трека. Но я получил ответ: «У нас уже есть пятнадцать кандидатов. Все они — бывшие гонщики, члены команд „Инди“ и „Формулы-1“. И все они претендуют на эту должность. Так что, Форрест, когда подойдет ваша очередь, мы вас известим.»

Хорошо, тогда другой вариант: бывший гонщик занимается продажей подержанных «феррари» и новых «хонд». Переговоры по этому делу тянулись почти всю зиму — телефонные звонки, ленчи, встречи с адвокатами и банкирами. Но в этом году никто не покупал старые «феррари», а «Хонда» пересматривала список своих дилеров. В конце концов я постепенно вышел из этого дела, пока еще было из чего выходить.