Леонид Пантелеев - Верую…

• Название: Верую…
• Автор: Леонид Пантелеев
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Современная проза
• Год: 1991
• ISBN: 5-265-01169-2

Вошедшие в книгу произведения Л. Пантелеева (1908–1987), классика советской литературы для детей, не предназначались автором для прижизненной публикации: их безоглядная исповедальность и правдивость слишком резко контрастировали с общественными нравами застойной эпохи. Кроме автобиографических записок «Верую…» в книгу включена также документальная повесть «Дочь Юпитера» — о дочери последнего петроградского военного диктатора генерала С. Хабалова, в неожиданном ракурсе освещающая интереснейшие страницы нашей истории.

---

— Модное имя.

— Да. Совершенно верно, ваше величество. Ирин стало последнее время многовато.

— Также и Ксений.

Повернувшись к окну, Александра Федоровна вставляла в иголку нитку.

— Какие новости в городе?

— Новости… в городе? Вчера в Рождественской части было два больших пожара. Выезжали все части.

— Были жертвы?

— Нет, слава Богу, обошлось без человеческих жертв.

— А дела с продовольствием?

— Не могу, ваше величество, сказать, чтобы с продовольствием было совсем ладно. Последнее время подвоза муки почти не было. Снежные заносы в южных губерниях во второй половине января нарушили движение на железных дорогах. Сыграл пагубную роль также и осенний призыв в армию. И — самое главное, ваше величество, — нет в этом деле хозяина…

— Да, да, — кивнула она. — А как там Дума?

— Готовятся. Четырнадцатого февраля хотят открываться.

— Все-таки откроются?

Генерал, не вставая, сделал стойку, как по команде «смирно».

— Простите, ваше величество, я солдат, а не политик, и думаю, что судьбу Думы, как и каждого из нас, решают Господь Бог и Государь Император…

— Вы хорошо сказали, генерал… И что касается хозяина и сильной власти, вы тоже абсолютно правы. России, особенно в этот момент, требуются хорошие, крепкие вожжи. Приблизительно так же говорил и Александр Дмитриевич. Он был у нас вчера…

Генерал поднял брови.

— Протопопов, — пояснила императрица. — Он очень хорошо, я бы сказала — с воодушевлением отзывался о вас…

Генерал опять слегка покраснел.

— Что же он… мог?..

Положив обе руки на белый ворох своего рукоделия, Александра Федоровна пристально и без улыбки смотрела на своего гостя. Без улыбки же она сказала:

— Мы вас очень-очень любим и очень ценим, генерал… и государь, и я… Кстати, вот и он… Как говорится, легкий на поминки…

Генерал быстро поднялся.

От дверей мягко и четко шел невысокий военный с полковничьими погонами на ладных плечах офицера-строевика. Лицо такое милое и такое близкое сердцу. Не один раз видел его генерал, и всегда поражало его это сходство императора с его изображениями — с теми, что на газетных фотографиях, на серебряных рублях, на десятикопеечных разменных марках… Только там, на рублях и на марках, не разглядеть было морщинок у глаз и не видна была ясная, какая-то не мужская, голубизна этих царевых глаз.

Генерал шагнул вперед, приветствуя императора.

— Здравствуйте, Сергей Семенович, — сказал тот, улыбаясь и протягивая рук?. — Рад видеть вас.

Он слегка обнял генерала за плечи и повернулся к жене.

— Простите, я хочу похитить вашего гостя. У нас разговор.

— Ну, что ж, — сказала она кротко и со вздохом. — Разумеется. Я понимаю. Там, где серьезный мужской разговор, нам, женщинам, делать нечего.

5. ДОМ НА ЛИТЕЙНОМ (Еще одна глава из того же ненаписанного романа)

— Видели, ваше превосходительство?

— Да, да, Яков. Видел. Имел счастье.

Старый лакей осторожно принял мышиного цвета генеральскую шинель, гладкую мерлушковую папаху.

— Устали, Сергей Семенович. Притомились. Тяжело дышите.

— Да. Ты прав. Немножко устал. Вера Павловна дома?

— Ее превосходительство у себя.

— Попроси ее зайти ко мне в кабинет.

— Слушаю-с, ваше превосходительство. Завтракать подождать?

— Да. Я немножко… этого… отдохну. Растрясло в моторе.

В кабинете кавказского стиля, с коврами, кинжалами, кривыми шашками и старинными пистолетами на стенах, генерал скинул мундир, бросил его на круглую турецкую тумбочку и, закинув за голову руки, с негромким стоном повалился спиной на тахту. Почти тотчас послышались легкие женские шаги. Генерал крякнул, сделал движение сесть, но только приподнял голову.

— Прости меня, Верунчик.

Она быстро подошла, села рядом.

— Лежи, лежи, Сергуня.

И прежде чем он взял ее руку и прижал к губам, она поцеловала его в лоб и в серебрящийся ежик.

— Устал… Бедненький. Ну, что, как? Рассказывай.

— Был… разговор.

— С государем?

— С государем и государыней.

— Что-нибудь серьезное?

— Боюсь, что твоего Сергуню посадили на бочку с порохом.

— Что это значит? — встревожилась она. — Новое назначение?

— Нет. Я остаюсь командующим округом, но Петроградский округ выделяется из Северного фронта в особую единицу, а мне при этом даются очень широкие полномочия… Пожалуй, даже слишком широкие.

— Что ты хочешь сказать?

— А то, что я отвечаю теперь за все. За продовольствие. За работу заводов и фабрик. За спокойствие в городе и окрестностях…

Вера Павловна вздохнула — скорее с облегчением.

— А я боялась…

— Чего ты боялась, мышка?

— Твое недвусмысленное отношение к покойному «старцу»… Ведь об этом не могли не знать.

— Разумеется. Ты права. Не могли. Даже, вероятнее всего, знали. Но, представь, у меня оказалась «рука» — и, пожалуй, не менее могущественная, чем рука Распутина.

— Кто это? О ком ты говоришь?

— Александр Дмитриевич Протопопов.

— Вот уж не ожидала!

— Чего ты не ожидала? Такой подлости?

Он лежал, полузакрыв глаза, поглаживая ее руку.

— А ты что делала, губернаторша?

— Ничего. Ждала тебя. Говорила по телефону с портнихой.

— Тата не звонила?

— Нет, — коротко ответила Вера Павловна. И, проведя еще раз рукой по колючим волосам мужа, сказала:

— Все-таки, и думаю, тебя можно поздравить.

— Ох, милая, сказал он, — давай подождем. Честно говоря, лучше бы мне дали командование фронтом.

— Ты думаешь, лучше? Легче?

— В тысячу раз. Там враг — впереди. За спиной — тыл. А тут опасность — и спереди, и сзади, и под тобой, и над тобой…

Она молчала, думала.

Он еще раз приложился губами к ее руке и с подчеркнутой легкостью стареющего военного вскочил, сделал два выброса рук в стороны и потянулся к мундиру.

— Ну, что ж, ваше превосходительство, — сказал он, застегивая на животе пуговицу, — взялся за гуж — надо работать.

6. ПИСЬМА И ДОКУМЕНТЫ «Приказ

Рабочие Петрограда! На некоторых заводах столицы рабочие призываются к забастовке в день открытия Государственной Думы с тем, чтобы скопом пойти к Таврическому дворцу для предъявления политических требований. Истинный сын Родины на это не пойдет… Тот, кто бастует теперь, изменяет своему Отечеству, предает своих братьев, находящихся в окопах… Тем же, кто останется глух к моему обращению, я напоминаю, что Петроград находится на военном положении и что всякая попытка насилия и сопротивления законной власти будет немедленно прекращена силой оружия.

Командующий войсками Петроградского военного округа Генерал-лейтенант С. Хабалов Петроград, 9 февраля 1917 г.» Из старых писем

Сестрорецкий Разлив.

23. VI. 1957 г.

Простите, тов. Маркевич, что с таким чудовищным опозданием отвечаю на Ваше письмо. Так сложились обстоятельства — не мог.

Благодарю Вас и за подробный рассказ о себе, и за обещание прислать новые документы 1918–21 гг. Если они Вам и в самом деле не нужны — пришлите, пожалуйста. Мы, пишущая братия, собираем все, что подвернется под руку, памятуя о том, что и веревочка в нашем деле может пригодиться.

«Республика Шкид» (вышедшая, кстати, впервые не в начале 20-х годов, а в 1927 году) включена в издательский план 1958 года. Таким образом появилась маленькая надежда, что после тридцатилетнего перерыва книга вернется к читателю.

Простите, что обращаюсь к Вам не по имени, — под рукой нет Вашего первого письма, а во втором Вы имени и отчества своего не указали.

Желаю Вам хорошего!

Л. Пантелеев

«Перекоповский Волисполком

Роменского у. Полтавской губ.

26. IX.1921 г.

№ 1710

Удостоверение

Предъявитель сего есть гражданка, проживающая в селе Перекоповка Роменского уезда Полтавской губернии, Наталья Сергеевна Маркевич, 30 лет, грамотная, при которой находятся дети, сын 9 лет и дочь 7 лет, что и удостоверяется.

Предисполкома Ковальчук Секретарь Беляев»

«Перекоповский Волостной Ревком

Февраля 10 дня 1920

№ 341

Новопетровскому сельскому

Революционному комитету

Проживающая в х. Новопетровке Наталья Сергеевна Маркевич обратилась с просьбой в комитет оказать ей помощь как в продовольствии, так равно и в топливе, почему волостной комитет, входя в положение ея, предлагает в свою очередь Вам оказать этой просительнице помощь, как в хлебе, так равно и в топливе, если только возможно, так как она жительница х. Новопетровка, а потому и должно быть от Вас удовлетворение.