Ирина Ободовская - Роковая красавица Наталья Гончарова

• Название: Роковая красавица Наталья Гончарова
• Автор: Ирина Ободовская
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-4438-0045-5

Какой она была, избранница русского гения? Пустой светской красавицей, увлеченной балами, разорявшей мужа нарядами, виновницей его гибели?.. В плену мнений света в отношении к Натальи Николаевне оказался даже Лермонтов, признавшийся, что малодушно поддаваясь враждебным влияниям, видел в ней только холодную, неприступную красавицу, но после встречи постиг обаяние ее искренности. Много лет спустя А.И. Куприн под впечатлением пушкинских писем к жене скажет: «Я хотел бы представить женщину, которую любил Пушкин, во всей полноте счастья обладания таким человеком».

Мать четверых детей, глубоко религиозный человек, жена Поэта, который видел в ней «чистейшей прелести чистейший образец», «милое, чистое, доброе создание»… Ей пришлось много страдать, за свою красоту она заплатила непомерно высокую цену.

---

В Петербурге молодых окружала близкая родня. Там жили родители Пушкина, все три брата Натальи Николаевны, Наталья Кирилловна Загряжская, о которой мы уже говорили, тетушка Натальи Николаевны Екатерина Ивановна Загряжская. Со всеми ними молодые Пушкины часто общались.

Еще в Царском Селе, видимо желая дать какое-то официальное положение Пушкину, Николай I согласился с его желанием заняться историей Петра I. «…Царь (между нами),– писал Пушкин Нащокину 3 сентября, – взял меня в службу, т. е. дал мне жалования, позволил рыться в архивах для составления Истории Петра I».

В ноябре 1831 года Пушкин поступает на службу в Министерство иностранных дел и получает разрешение на доступ в архивы, в том числе и некоторые архивы Тайной канцелярии. Жалованья царь «положил» Пушкину всего пять тысяч в год…

В начале декабря Пушкин едет в Москву улаживать свои денежные дела с неким Огонь-Догановским, которому еще до женитьбы проиграл в карты 25 тысяч. Этот долг его очень беспокоил. Был он должен и другому карточному игроку – Жемчужникову. Во всех этих хлопотах ему помогал верный друг Павел Воинович Нащокин, у которого он остановился.

Нащокин воспитывался в Благородном пансионе при Царскосельском лицее вместе с братом поэта Львом Сергеевичем. Пушкин часто бывал там «более для свидания с Нащокиным, чем с братом»[22]. Взаимная симпатия вскоре перешла в настоящую дружбу. Пушкин любил Павла Воиновича за его ум, живость и остроту характера, следовал его советам, как человека более опытного в житейских делах. Начав свой жизненный путь с военной службы, Нащокин вскоре вышел в отставку. Он становится постоянным посетителем Английского клуба в Москве, где ведет крупную игру в карты, иногда выигрывая большие суммы, иногда столько же проигрывая. Благодаря необыкновенной доброте Нащокина дом его делается пристанищем для всех «страждущих и бедствующих», а то и просто проходимцев.

Пушкину не нравилась царившая в доме обстановка, но стремление к тесному общению с другом, долгим задушевным разговорам брало верх.

Из Москвы Пушкин послал Наталье Николаевне несколько писем. Ими начинается переписка поэта с женой.

Письма Пушкина к Наталье Николаевне необычайно искренни, удивительны по простоте и сердечности, полны любви и нежности, бесконечно трогают. Великий Пушкин предстает в них обыкновенным человеком, которому ничто человеческое не чуждо. И все же, читая и перечитывая их, не перестаешь думать, что это письма самого Пушкина, и каждое слово, каждая строка становятся необыкновенными, потому что написаны им.

Для нас эти письма важны потому, что в них отражается и образ молодой жены. Судя по ним, нетрудно представить, что Наталья Николаевна в своих длинных «милых», по выражению Пушкина, письмах откровенно пишет, как она живет, что ее волнует, тревожит, радует. Это письма жены и матери к любимому мужу.

За сравнительно короткий период совместной жизни, шесть лет, в течение которых Пушкин несколько раз покидал Петербург, наибольшее количество писем – 64 – было написано им жене. Обычно Пушкин писал всем, даже родственникам и близким друзьям, с предварительными черновыми набросками (которые иногда многократно переделывались). Наталье Николаевне он писал свободно и непринужденно, «сразу набело». Необходимо отметить, что, кроме семейных дел, в них нашли отражение его политические взгляды, отношение к царствующему дому, суждения о литературе и литераторах, великосветские новости, поручения по издательским делам и многие другие вопросы.

Но в данный момент для нас главное в них – образ Натальи Николаевны. Давно утвердившееся мнение о жене поэта как о бездушной светской красавице при внимательном и беспристрастном чтении писем Пушкина сменяется совсем другим: Наталья Николаевна предстает перед нами как самый близкий ему человек, с которым можно поделиться своими сокровенными мыслями и который все поймет.

Приведем несколько выдержек из писем Пушкина.

«Здравствуй, женка мой ангел. Не сердись, что третьего дня написал я тебе только три строчки; мочи не было, так устал… Нащокина не нашел я на старой его квартире; насилу отыскал егоуПречистинских ворот в доме Ильинской (не забудь адреса). Он все тот же: очень мил и умен; был в выигрыше, но теперь проигрался, в долгах и хлопотах… Видел я Вяземских, Мещерских, Дмитриева, Тургенева, Чадаева, Горчакова, Д. Давыдова. Все тебе кланяются; очень расспрашивают о тебе, о твоих успехах; я поясняю сплетни, а сплетен много. Дам московских еще не видал; на балах и собраниях вероятно не явлюсь… Надеюсь увидеть тебя недели через две; тоска без тебя, к тому же с тех пор как я тебя оставил, мне все что-то страшно за тебя. Дома ты не усидишь, поедешь во дворец, и того гляди, выкинешь на сто пятой ступени комендантской лестницы. Душа моя, женка моя, ангел мой! Сделай мне такую милость: ходи 2 часа в сутки по комнате, и побереги себя. Вели брату смотреть за собой и воли не давать. Брюлов пишет ли твой портрет? Была ли у тебя Хитрова или Фикельмон. Если поедешь на бал, ради бога, кроме кадрилей, не пляши ничего; напиши, не притесняют ли тебя люди, и можешь ли ты с ними сладить? За сим цалую тебя сердечно. У меня гости» (8 декабря 1831 года).

«…У тебя, т. е. в вашем Никитском доме я еще не был. Не хочу, чтоб холопья ваши знали о моем приезде; да не хочу от них узнать о приезде Нат. Ив., иначе должен буду к ней явиться и иметь с нею необходимую сцену; она все жалуется по Москве на мое корыстолюбие, да полно, я слушаться ее не намерен. Цалую тебя и прошу ходить взад и вперед по гостиной, во дворец не ездить и на балах не плясать. Христос с тобой» (10 декабря 1831 года).

«Оба письма твои получил я вдруг и оба меня огорчили и осердили. Василий врет, что он истратил на меня 200 рублей. Алешке я денег давать не велел, за его дурное поведение. За стол я заплачу по моему приезду; никто тебя не просил платить мои долги. Скажи от меня людям (т. е. Василию и Алешке), что я ими очень недоволен. Я не велел им тебя беспокоить, а они, как я вижу, обрадовались моему отсутствию…

Дела мои затруднительны. Нащокин запутал дела свои более нежели мы полагали. У него три или четыре прожекта, из коих ни на единый он еще не решился. К деду твоему явиться я не намерен. А делу его постараюсь помешать. Тебя, мой ангел, люблю так, что выразить не могу; с тех пор как здесь, я только и думаю как бы удрать в П. Б. к тебе женка моя.

Распечатываю письмо мое, мой милый друг, чтобы отвечать на твое. Пожалуйста не стягивайся, не сиди поджавши ноги, и не дружись с графинями, с которыми нельзя кланяться в публике. Я не шучу, а говорю тебе серьезно и с беспокойством. Письмо Б[енкендорфа] ты хорошо сделала, что отослала. Дело не в чине, а все-таки нужное. Жду его. На днях опишу тебе мою жизнь у Нащокина… Стихов твоих не читаю. Чорт ли в них…[23] Пиши мне лучше о себе – о своем здоровьи. На хоры не езди – это место не для тебя…» (Около 16 декабря 1831 года).

«Милый мой друг, ты очень мила, ты пишешь мне часто, одна беда: письма твои меня не радуют. Что такое vertige?[24]. Обморок или тошнота? Виделась ли ты с бабкой? Пустили ли тебе кровь? Все это ужас меня беспокоит. Чем больше думаю, тем яснее вижу, что я глупо сделал, что уехал от тебя. Без меня ты что-нибудь с собой да напроказишь. Того гляди выкинешь. За чем ты не ходишь? А дала мне честное слово, что будешь ходить по 2 часа в сутки. Хорошо ли это? Бог знает, кончу ли здесь мои дела, но к празднику к тебе приеду. Голкондских алмазов дожидаться не намерен, и в новый год вывезу тебя в бусах. Здесь мне скучно; Нащокин занят делами, а дом его такая бестолочь и ералаш, что голова кругом идет… Вчера Наш… задал нам цыганский вечер; я так от этого отвык, что от крику гостей и пенья цыганок до сих пор голова болит. Тоска мой ангел – до свидания» (16 декабря 1831 года).

Пушкин оставил жену беременной на третьем месяце и, как видно из писем, очень волновался. Нащокин рассказывал, что, когда Пушкин получал от Натальи Николаевны письма, он радостно бегал по комнате и целовал их.

Поэт встречается с друзьями, которые живо интересуются Натальей Николаевной. Какие-то петербургские сплетни о его жене уже дошли до Москвы, и он их опровергает.

Пушкин откровенно признается, что избегает «Никитского дома», встречи с тещей и неизбежных неприятных разговоров по поводу «корыстолюбия» зятя, то есть желания получить, наконец, деньги, данные Наталье Ивановне в долг на приданое.

Не хочет он видеться и с дедом. Мы уже упоминали о том, что Афанасий Николаевич хлопотал о продаже майоратных имений и что семья Гончаровых категорически воспротивилась ему. Полагаем, что именно об этом пишет Пушкин, имея в виду своих влиятельных друзей и знакомых в Петербурге.

Из писем поэта мы узнаем, что именно в это время А. П. Брюллов собирался писать портрет Натальи Николаевны. Он был написан в 1832 году акварелью и широко известен всем.

Письмо с датой «около 16 декабря» несомненно писалось в сильном раздражении. Пушкин был рассержен на слуг, посмевших беспокоить жену, воспользовавшихся его отсутствием, мягкостью ее характера и неопытностью, чтобы получить с нее деньги. И, извиняясь за некоторую резкость тона, в конце письма пишет: «не сердись, что я сержусь…»