Оливер Буркеман - Антидот. Противоядие от несчастливой жизни

• Название: Антидот. Противоядие от несчастливой жизни
• Автор: Оливер Буркеман
• Жанр: Философия
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-62749-3

Вы задумывались о том, почему богатство, любовь и семья часто становятся источником стресса, а не счастья? И что делать, если позитивные лозунги и законы притяжения не работают, позитивная визуализация и доска желаний не приближают к цели, а ваша уверенность – только маска, скрывающая страх и тревогу? В этих вопросах вы не одиноки. Ведь растиражированный рецепт – думать о хорошем, отрицая сомнения и неудачи, – подходит далеко не всем. «Антидот» – это книга о счастье для людей, которые ненавидят позитивное мышление.

Но существует «негативный» путь к счастью, проверенный веками, – утверждает автор этой книги, журналист Оливер Буркеман. «У каждой тучи серебряная изнанка», гласит английская пословица. Точно так же наши страхи, неудачи и разочарования имеют свою обратную сторону – возможности для перемен к лучшему, самосовершенствования и философского взгляда на мир. Поэтому, принимая неприятные стороны жизни, мы парадоксальным образом приходим к счастью, успеху и благополучию.

Оливер Буркеман нашел противоядие от несчастливой жизни, встречаясь с разными людьми, опираясь на свежие научные исследования и философские идеи прошлого. Задолго до появления науки психологии Будда, Сенека, Декарт и другие мыслители рассказывали о том, как обрести счастье. Эти уроки востребованы до сих пор. Например, фильм «Матрица» во многом является осмыслением идей, высказанных Декартом еще в XVII веке. В отличие от современных гуру самосовершенствования великие философы предлагали радоваться неопределенности, примириться с неуверенностью, поближе познакомиться с провалом и даже научиться ценить смерть.

Прочитав эту книгу, каждый может стать немного стоиком, или немного буддистом, или чаще практиковать memento mori.

---

Вторая из четырех благородных истин буддизма[28], составляющих его суть, устанавливает, что причина любого страдания – привязанность. Желание обладать чем-либо и нежелание или неприязнь к чему-либо лежат в основе практически любого вида человеческой деятельности. Вместо того чтобы наслаждаться хорошим в тот момент, когда оно происходит, и переживать неприятные события по мере их возникновения, мы привыкаем удерживать то, что нам нравится, стараясь сохранить это навсегда, и отталкивать от себя все, что нам не нравится, пытаясь избежать этого любой ценой. Так создаются привязанности. С точки зрения буддизма неизбежна боль, но не страдания, поскольку они обусловлены привязанностями, которые, в свою очередь, являются попыткой отрицать неоспоримую истину о том, что все сущее преходяще. Вы сильно привязаны к своей красивой внешности (а не просто рады, что это так) и будете страдать, когда с возрастом неизбежно начнете увядать; вы привыкаете к роскоши и превращаете свою жизнь в мучительную, пронизанную страхом борьбу за ее сохранение. Если вы слишком сильно привязаны к жизни, то станете еще сильнее бояться смерти. (Возникающие параллели со стоицизмом и эллисовым различием между тем, что нам нужно, и тем, что, как нам кажется, мы должны иметь, неслучайны: философские учения пересекаются между собой в бесчисленных вариантах.) Непривязанность не означает ухода в себя, подавления природных импульсов или наказания самоограничением. Это жизненный подход, лишенный пристрастия и отвращения во всех внутренних и внешних проявлениях.

Не испытывать привязанностей – это значит жить полной жизнью с желаниями и влечениями, обдумывать идеи, испытывать чувства, совершать поступки, но не попадать в ловушки представлений о том, что «должно» быть, как «должно» быть и почему что-либо «должно» существовать вечно.

Не испытывающий привязанностей истинный буддист осознанно и непредвзято присутствует в настоящем, и, если говорить откровенно, в обозримом будущем большинству из нас это не удастся. Жить, не желая, чтобы вещи происходили определенным образом, – такая цель многим представляется крайне странной. Как вы можете не испытывать привязанности к тому, чтобы вокруг вас были добрые друзья, чтобы отношения в личной жизни всегда полностью удовлетворяли вас, или к тому, что вы материально благополучны? Сможете ли вы быть счастливы, не будучи привязаны к таким вещам? Конечно, легко согласиться с буддистами, утверждающими, что медитация – путь к избавлению от привязанностей, но это не объясняет человеку, привыкшему к стандартным определениям счастливой жизни, почему, собственно, ему может понадобиться ступить на этот путь.

Впервые я усомнился в правильности этих общепринятых взглядов, увидев заглавие небольшой книжечки одного американского учителя дзен, который к тому же оказался профессиональным психиатром. Она называлась «Конец поисков счастья», и ее автор по имени Барри Магид утверждал, что идея использовать медитацию, чтобы сделать свою жизнь «лучше» и «счастливее» в любом из обычных значений этих слов, является заблуждением. Ее смысл заключается в другом: научиться останавливаться в своих желаниях, не пытаться контролировать мировосприятие других людей, оставить попытки заменить неприятные мыли и чувства приятными и убедиться в том, что результатом отказа от «поисков счастья» может стать состояние глубокого душевного покоя. Если быть точным, речь в данном случае идет не совсем о смысле, поскольку Магид оспаривал идею того, что в медитации может быть «смысл». Под этим он подразумевал, что наличие смысла или цели превращает этот метод в очередной инструмент достижения счастья, способ удовлетворить наше желание продлить одни душевные состояния и избавиться от других. Все это выглядело крайне запутанно. Какой смысл может быть в бессмысленном занятии? Почему нужно прекращать поиски счастья, не обретая его, и не означает ли это продолжения тех же поисков более изощренными способами?

Барри Магид вел свою психиатрическую практику в большом, скудно меблированном помещении на первом этаже жилого дома рядом с Центральным парком в западной части Верхнего Манхэттена. Помещение было освещено только настольной лампой, а два кожаных кресла стояли необычно далеко друг от друга по противоположным стенам, и казалось, что голова Магида выплывает на меня прямо из темноты. Это был высокий, похожий на филина мужчина ближе к шестидесяти, в очках в тонкой металлической оправе. Он с легким интересом во взгляде выслушал мой путаный вопрос о буддизме и непривязанности и заговорил на совершенно другую тему.

По его словам, прежде всего мне следовало понять смысл мифа об Эдипе. Знаменитая история древнегреческого царя, который убивает отца, женится на собственной матери, навлекает гнев богов на свою семью и город и в отчаянии выкалывает себе глаза, являлась для Магида прекрасной метафорой поисков счастья. Это почти не имело отношения к «эдиповому комплексу» – теории Фрейда о тайном желании мальчиков совокупиться со своими матерями. Как пояснил Магид, истинное значение мифа состоит в том, что именно усердные попытки изгнания своих бесов делают их сильнее. Это «закон обратного действия» в мифологическом виде: приверженность к определенному пониманию счастья и борьба с любыми возможностями несчастья создают проблему, а не решают ее.

Вы, конечно, знаете эту историю. Несчастная судьба Эдипа, сына царя Фив, была предсказана оракулом еще до его рождения. Согласно предсказанию, он должен был стать убийцей своего отца и жениться на своей матери. Чтобы избежать этого, родители отдают новорожденного мальчика пастуху и приказывают бросить младенца погибать в горах. Но пастух не может заставить себя выполнить жестокий приказ, ребенок остается жить и становится приемным сыном коринфского царя. Спустя какое-то время ровесники сообщают Эдипу, что он приемыш, но родители твердо отрицают это. Когда юноша узнает об ужасном предсказании оракула, он удаляется из Коринфа, чтобы быть как можно дальше от тех, кого считает родителями, и тем самым избегнуть проклятия. К несчастью, он выбирает Фивы, и маховик судьбы начинает раскручиваться: по дороге Эдип вступает в неприятный спор из-за колесницы и убивает ее пассажира, который оказывается его родным отцом, а придя в Фивы, влюбляется в собственную мать.

Одно из самых простых толкований этого мифа очевидно – невозможно избежать того, что написано на роду. Но Магиду больше нравилось другое: «Главное в том, что то, от чего ты убегаешь, обязательно тебя настигает. Проблему создает именно бегство. По Фрейду, вся психология человека построена на избегании, а подсознание – хранилище всего, чего мы избегаем».

Миф, положенный в основу буддизма, является почти полной противоположностью этому. Будда обретает психологическую свободу, то есть просветление, встретившись лицом к лицу с негативными сторонами жизни, присущим ей страданием и непостоянством, а не стараясь их избежать. Согласно легенде, исторический персонаж Будда был сыном царя, при рождении получил имя Сиддхарта Гаутама и жил во дворце у подножья Гималаев. Как и у Эдипа, при его рождении прозвучало пророчество: предсказание гласило, что он либо будет великим правителем, либо обретет святость. Как и большинству родителей во все времена, родителям Сиддхарты понравился вариант трудоустройства, предполагающий хороший заработок и стабильность, и они сделали все возможное, чтобы их сын рос в любви к избранности. Его жизнь была роскошной тюрьмой с изысканной пищей, разнообразными наслаждениями и армиями слуг; не покидая своего дворца, он женился и стал отцом. Только в возрасте 29 лет он решился выехать за пределы поместья и увидел то, что впоследствии вошло в буддийский канон как «Четыре Встречи»: старика, больного, разлагающийся труп и монаха-отшельника. Первые три символизировали неизбежность ожидающего нас исхода, и потрясенный Сиддхарта решил отстраниться от своей роскошной жизни. Оставив дворец, семью и имущество, он стал странствующим монахом. Считается, что спустя несколько лет он достиг просветления под фикусовым деревом в Индии, став Буддой, то есть «пробужденным». Однако именно увиденное им во время первой прогулки вне стен дворца заставило его осознать непостоянство сущего. Буддийский путь к спокойствию начался встречей с негативными сторонами жизни.

Таким образом, в буддийско-фрейдистском видении Магида люди, считавшие, что они находятся «в поиске счастья», на самом деле бежали от того, о чем имели крайне смутное представление. По его описанию,

медитация – способ остановиться. Вы неподвижно сидите и наблюдаете, как проходят ваши ощущения, эмоции, предметы, вызывающие желание или отвращение, и преодолеваете позывы к избеганию, исправлению или присвоению.

Другими словами, занимаетесь практикой непривязанности. Вы просто наблюдаете происходящее, в его позитивных или негативных проявлениях. Это не бегство в экстаз и даже не погружение в спокойствие, под которым обычно понимают медитацию, и это определенно не имеет никакого отношения к позитивному мышлению. Задача здесь состоит в том, чтобы отказаться от любых подобных занятий.