Дарья Афанасьева - Дом дураков

• Название: Дом дураков
• Автор: Дарья Афанасьева
• Жанр: Фэнтези

---

Этот маленький мир был перенаселен богами и их слугами. Совсем молодые и неопытные божества стремились доказать свою состоятельность, вмешиваясь в дела смертных. Старшие боги, помнившие отгремевшие войны, тщились сохранить равновесие, плетя сложные узоры судеб, исходя не из сиюминутных прихотей, а пытаясь приблизиться к древним богам. Древние же, лишившись храмов и жрецов, зависли в небытии, откликаясь лишь избранным. Иногда, подобно Монору, они возвращались к смертным, но чаще наглеца, посмевшего нарушить тысячелетний сон, ждала гибель: древние боги желали лишь покоя. Стихии же, будучи основой мироздания, покровительствовали всем существам без разбора, лишь иногда призывая адептов. Только Смерть оставляла адепту выбор: он волен был принести клятву или отказаться от дара, оставшись обычным калекой. Прочие стихии не интересовались мнением несчастных, на которых пал их выбор.

Смерть, высшая стихия, называемая так же стихией тела, позволяла своим адептам обращаться к резервам телесной оболочки, не касаясь сил души. Им были доступны заклинания, поднимающие мертвых, но живым они прямого вреда причинить почти не могли. Только если душа была ослаблена, некромант мог навести на человека порчу: подсадить в его тело заклинание-паразит. Именно поэтому адепты Смерти старались держаться как можно ближе к кладбищам. Среди нелюдей Смерть особо покровительствовала вампирам и кадаврам всех рас.

Смерти противостояла вторая высшая стихия - жизнь, или душа. Ее адепты - рори - становились, как правило, экзорцистами или медиумами. Они жили на границе жизни и смерти, не различая прошлого и будущего, живых и мертвых. Они были переполнены силой, но сила эта была весьма специфична и едва ли компенсировала поздно пробуждавшимся адептам потерю связи с тем, что принято называть реальностью. Эйнем - дети жизни, скользящие по грани света и тьмы - считали адептов жизни почти своими.

Четыре низшие стихии так же не щадили своих адептов.

Акши - адепты воды - расплачивались особенно жестоко. Даже под надзором старших лишь единицы доживали до семи лет. Адепты других стихий предпочитали не связываться с ними. Расшатанная психика делала их совершенно невменяемыми в бою, так что под горячую руку иногда попадали и союзники, а брать пленных акши не умели. Им было доступно влиять на чужой разум, но они с трудом справлялись с собственным. Еще акши умели исцелять раны и некоторые телесные недуги. Доскональное знание анатомии делало их так же и отличными убийцами или палачами. В узком кругу себе подобных акши сформировали собственную мораль, граничившую с религией. Идея Круга Закона, путанная для понимания постороннего, была для них кристально ясна и служила основным руководством к действию.

Адепты огня были полным воплощением своей стихии: вспыльчивые, энергичные, безбашеные. Мне мало что было о них известно, поскольку они были по натуре еще большими одиночками, чем адепты прочих стихий. Большими индивидуалистами, чем они были только драконы, которые, впрочем, тоже принадлежали огню.

Так же мало я знал и об адептах воздуха. Я видел однажды, как один из них движением руки превратил в груду камней замковую стену, и мог только предполагать, что это как-то связано со звуком.

Самыми успешными среди всех можно было считать адептов земли. Собственная стихия была к ним практически равнодушна, ловушек на пути не расставляла, и ее служители довольно быстро заняли главенствующую роль среди магов. Изучение стихии земли шло аж по трем направлениям: ботаника, камневедение и целительство. Ботаники целыми днями торчали в садах и огородах, выращивая причудливые растения для самых разных нужд. По этому пути дальше всех продвинулись эльвы. Камневеды изучали свойства минералов, и тут впереди оказались гномы. Лекарское же искусство, сообщаясь с двумя вышеуказанными направлениями, равно развивалось у всех рас, включая даже гоблинов.

И каждый адепт -- потенциальное божество.

Но я отошел в своих размышлениях от основного вопроса - где спрятать Горилику? В компании адепта Смерти миновать Лисьи Курганы - плевое дело. Потом, вдоль все тех же холмов нужно будет добраться до побережья, а там с попутным судном в Корн. Но стоит ли там задерживаться? В Строзо есть неплохая академия, куда можно пристроить Горилику, да и мне найдется, чем заняться, но меня беспокоила местная тайная стража. Империя Теморан старательно прижимала Корн к морю, используя для этого жрецов культа Истинного Бога, и корнцы вылавливали всех мало-мальски подозрительных гостей столицы. Мы были крайне подозрительны, тем более, что в Корн прибывали практически с вражеской территории.

Перебрав в уме все возможные варианты, я решил не портить себе нервную систему, путаясь в туманных перспективах, а принять решение на месте. На крайний случай можно было прихватить с собой акши - какие бы вопросы не возникли к нам у тайной стражи, они поостерегутся хватать адепта воды или ее спутников без достаточно веских причин.

Разумеется, утром мы никуда не поехали. В понимании Паука, утро - это не раньше полудня. Издержки профессии. Я и сам не прочь был бы выспаться, но мне нужно было поговорить с Успелом. К счастью, мне не пришлось его будить: парень встал раньше всех, и когда я, превозмогая зевоту, сполз в столовую, он уже в задумчивости выводил что-то пальцем на пустой столешнице.

- А с завтраком у нас как? - я огляделся в поисках хоть чего-нибудь съестного.

Успел, надо признать, не избалованный в дороге моим вниманием, удивленно посмотрел на меня, как бы спрашивая, действительно ли я обращаюсь к нему. Проигнорировав этот немой вопрос, я прихватил из вазы яблоко, с сомнением его оглядел и положил обратно.

- Понятно. Пока хозяин не проснется, кормить нас не будут. А проснется он еще не скоро. - Я походя хлопнул бойца по плечу. - Пойдем на кухню, чего-нибудь раздобудем.

За время поездки я убедился, что вызываю у парня брезгливое отвращение. Виной тому была, во многом, роль злобного мага, которую я терпеливо оттачивал в течение многих лет. В стенах дворца далеко не все считали меня таким уж злобным, но молва искажает правду до неузнаваемости, и за пределами столицы обо мне ходили такие истории, что в пору было плакать. Невесть что говорили о придворном чародее в селениях кеметов.

Кроме того, какие бы платонические чувства он не питал к Горилике, его мучила ревность. Я был более удачливым соперником, и меня нельзя было даже стукнуть как следует. Эдакий дракон, похитивший принцессу. А он, стало быть, рыцарь. Без коня, меча и доспеха, но - рыцарь. И теперь дракону предстояло уговорить этого защитника принцесс уйти восвояси.

Как бы ни была сильна нелюбовь Успела ко мне, но есть он хотел. Прикасаться к чему-то в доме некроманта он не рисковал, а я брал на себя всю ответственность вторжения на хозяйскую кухню, и теперь парень держался строго за моей спиной, несомненно, надеясь, что меня убьет какая-нибудь местная тварь. Но ничего живого, или даже подвижного, в доме Паука не водилось. Эманации Смерти, насквозь пропитавшие город, закручивались вокруг адепта в смертельные жгуты. Животные, особенно остро чувствовавшие исходящую от него угрозу, бежали из этого дома без оглядки. На кухне царило запустение, даже паутины видно не было. Судя по толстому слою пыли, хозяин не утруждал себя приготовлением пищи.

- Да, - я провел пальцем по плите. - И впрямь, хоть бы собаку завел... Ты темноты боишься?

- Нет, - гордо, но с опасливо косясь в мою сторону, ответил Успел.

- Эт-то хорошо, - я размотал шнур, перехватывающий балахон, и сбросил тяжелое одеяние на лавку, не особо заботясь о ее чистоте. - Потому что припасы наверняка хранятся в подвале, а если он пользуется им так же часто, как кухней, то тьма там непроглядная.

Успел смотрел на меня с суеверным ужасом. На мне был балахон торговца, но сути дела это не меняло - маг снимал балахон при посторонних только в самом крайнем случае. Например, перед казнью. Я не снимал капюшона даже за ужином, но теперь предстал перед кеметом во всей своей разбойничьей красе. Особенное внимание бойца привлек боевой пояс, пряжку которого украшала оскаленная морда горной кошки.

- Это у Вас откуда? - в глазах парня отражались изумруды, горевшие в кошачьих глазах.

- Такие пояса король Маройя подарил семидесяти бойцам, отличившимся у Тихих гор. - Я небрежно махнул рукой и его взгляд зацепился за прикрепленный к предплечью кинжал. Из дракона я на глазах превращался в ходячую сокровищницу. - У Паука тоже где-то такой валяется.

- Валяется? - боец явно не представлял, как бесценный боевой пояс может где-то просто валяться.

- А зачем он ему? Мозоль на животе набивать? У него цельный черный доспех в спальне стоит вместо манекена, он его с того сражения только тряпочкой иногда протирает. А такого добра у него целый подвал. Кстати, напомни мне, я у него хотел алхимический пояс увести. Как раз мимо пойдем.