Пенни Винченци - Злые игры. Книга 3

• Название: Злые игры. Книга 3
• Автор: Пенни Винченци
• Издательство: Новости
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1996

Это роман длиной в полвека, история целого клана англо-американской семьи. Герои книги живут так, как и полагается благополучным, богатым людям: удачная карьера, роскошные дома, великосветские развлечения, бурные романы. Но время от времени они попадают в такие трагические ситуации, что невольно возникает мысль - а не являются ли они просто фишками в чьей-то дьявольской игре?

---

Гейб позвонил в полицию.

— Да, — говорил он. — Да. Я подойду и встречу вас там. Угол Бивер-стрит и Бродвея. Через пять минут. Я вернусь, — обратился он к Шарлотте. — Не уходи.

— Не уйду. — Ей почти удалось улыбнуться.

Он вернулся через четверть часа и, войдя, прикрыл за собой дверь. В руках у него была бутылка виски.

— Все в порядке. Они его забрали. Без проблем. Я подумал, может быть, тебе бы стоило выпить. Стаканы у тебя тут есть?

— По-моему, да. Вон там, в шкафу. — Она показала на стоявший возле камина буфет; в нем действительно было несколько стаканов разных размеров.

Он налил самый большой и протянул ей. Шарлотта выпила залпом, виски приятно скользнуло внутрь, согрело ее, сразу же подействовало на нее успокаивающе. Гейб огляделся по сторонам, посмотрел на обшитые деревом стены, на литую каминную решетку с цветочным орнаментом, на большой письменный стол, индийский ковер.

— Хорошенькое у тебя здесь местечко, — проговорил он.

— Перестань, Гейб, не надо, — скучающим голосом ответила она. — Ты же знаешь, что от меня тут ничего не зависело и что я никогда этим кабинетом не пользовалась.

— Но будешь пользоваться, так ведь? — возразил он, и в глазах его появилось какое-то настороженное выражение.

— Да, наверное. Надеюсь. Ой… давай не будем об этом говорить. Я себя ужасно чувствую.

Гейб подлил ей еще виски, потом отошел к камину и встал там, не сводя взгляда с Шарлотты.

— Как я и сказал, ты просто глупая сука, — произнес он вдруг. — Знаешь, ты ведь сама на все это напрашивалась. Напрашивалась до посинения.

В Шарлотте что-то будто взорвалось внутри: ее затопили горечь, и ярость, и еще какое-то необычайно сильное чувство, которого она не умела назвать. Она вскочила и набросилась на Гейба, рыдая и молотя его кулаками.

— Замолчи, замолчи, замолчи! — повторяла она между рыданиями. — Ты грубый, бесчувственный, жестокий… Как ты можешь говорить мне подобное, когда я… когда я…

— Когда на тебя напали, — заорал он в ответ, — и ограбили, а вполне могли бы и изнасиловать, и убить, и все это не из-за чего-то, а только из-за твоей собственной глупости. Вы, женщины, никогда ничему не учитесь. Никогда!

Он схватил ее за запястья и попытался удержать, но Шарлотта вырвалась.

— Я тебя ненавижу! — прокричала она. — Господи, как же я тебя ненавижу!..

Она отвернулась от него и порывисто прикрыла глаза рукой.

— Не надо, — произнес он, и голос его изменился, стал вдруг тихим и почти нежным. — Не надо, не говори так. Мне это не нравится.

— Ах, не нравится? Это почему же? Что, не вполне отвечает твоему раздутому самолюбию?

— Нет, — ответил он еще тише. — Не нравится, потому что я люблю тебя.

Потрясение, которое испытала при этих его словах Шарлотта, было потрясением в самом прямом смысле слова — почти физическим. Это ощущение возникло у нее в голове, эхом отозвалось по всему телу, какой-то спазм сдавил ей сердце. Она медленно повернулась и уставилась на него: лицо у Гейба было бледное, глаза потемнели. Он смотрел на нее необычайно серьезно и сосредоточенно, почти мрачно; сделал движение, словно желая протянуть руки ей навстречу, но тут же опустил их.

— Гейб, — Шарлотта сознавала, что ее слова звучат привычным шаблоном, но ничего не могла с собой поделать, — Гейб, ты это в самом деле сказал или мне послышалось?

— Не знаю, что тебе послышалось, — отозвался он. — Я сказал, что люблю тебя. — Он нахмурился. — К сожалению.

— Почему «к сожалению»?

— Как почему? Потому что ты трудный человек, ты избалована, эгоцентрична, самонадеянна, любишь командовать другими, поддаешься своим настроениям, у тебя скверный характер…

— Это я-то трудная и самонадеянная! — воскликнула Шарлотта. — Гейб Хоффман, вам бы стоило посмотреть на самого себя! Я никогда не встречала более трудного и самонадеянного человека, чем ты… О господи, что я говорю, что я делаю?

Она подошла к двери, заперла ее и встала, прислонившись к ней спиной и глядя прямо на Гейба. Пиджак он снял еще раньше и теперь стоял в мятой рубашке, лицо у него глубже, чем обычно, прорезали морщины, волосы тоже были всклокочены сильнее обычного. Он все еще хмурился, однако взгляд его немного смягчился.

— Не знаю, что и сказать, — проговорил он.

— И я тоже не знаю, — ответила Шарлотта.

Гейб сделал шаг вперед и остановился, глядя на нее сверху вниз, с высоты своего роста. Теперь он был совсем близко, она вполне могла бы дотронуться до него; Шарлотта протянула было руку, но ей все-таки не хватило смелости сделать это, и рука ее бессильно упала.

— О господи, — произнес он и, взяв руку Шарлотты, повернул ее ладонью вверх и поцеловал. Очень неторопливо, нежно. Шарлотта прикрыла глаза, чувствуя, как растекается по всему ее телу жаркое, жгучее желание. Гейб обхватил ладонями ее лицо и поцеловал ее прямо в губы. Рот у него был крупный и мощный, с очень сильными губами; Шарлотта ощутила, как кончик его языка не спеша ищет встречи с ее языком, и ответила на его поцелуй — сначала мягко, нервно, потом все более энергично и настойчиво. Она по-прежнему была ошеломлена и потрясена, практически не в состоянии сдвинуться с места.

Гейб обнял ее и притянул к себе. Он целовал ее все более страстно, снова и снова шепча ее имя; руки его принялись ласково поглаживать ее по спине, немного задержались на талии, постояли там, потом двинулись ниже, на ягодицы. Она крепче прижалась к нему, проснувшееся в ней желание казалось ей теперь живым существом, которое стремилось на свободу, рвалось навстречу Гейбу; Шарлотта ощутила, что и Гейб отвечает на это ее желание; оторвавшись от него, она чуть отстранилась и улыбнулась, глядя ему прямо в глаза.

— Слава богу, что у меня тут есть ковер, — вздохнула она, опускаясь на этот ковер и протягивая руки навстречу Гейбу.

Он принялся расстегивать ее блузку; она резко села, нетерпеливо стянула с себя блузку, а заодно и лифчик и снова улеглась, не сводя глаз с Гейба. Стоило только кончику его языка коснуться ее груди, как соски ее напряглись, напружинились, стали тверже; его язык дразнил ее грудь, играл с сосками, и Шарлотта чувствовала, как жар, горячий жар, зарождавшийся от этих ласк в ее груди, растекался оттуда по всему телу, проникал в самые его глубины, вызывая везде, куда он доходил, приятную сладкую боль. Гейб оторвался от нее и принялся раздеваться сам; теперь он стоял уже полностью обнаженный. Шарлотта смотрела снизу вверх на его большое и сильное мускулистое тело, на темные волосы, покрывавшие грудь и руки, на плоский твердый живот и торчащий пенис, далеко выдававшийся из окружавшей его бурной растительности, и стонала, стонала от ожидания, от удовольствия и оттого, что до сих пор ей не верилось, что все это действительно происходит с ней.

Он опустился рядом с ней на колени, стянул с нее юбку, а за ней трусики; снова начал целовать ее в грудь, в губы, плечи, шею, целовать лихорадочно, будто торопясь куда-то. Затем поцелуи его перешли ниже, на живот, на бедра; он очень медленно и плавно, мягко опустился на нее, и она ощутила его прикосновение — одновременно и ласковое, и возбуждающее, и приятно-дразнящее. «Я люблю тебя, Шарлотта», — повторил он, и она вдруг, вскрикнув, рванулась ему навстречу, и он мгновенно оказался в ней, вошел в нее, заполнил собой ее всю, вызвав у нее ощущение невероятно сильной и какой-то дикой радости. Она чувствовала, что как будто уносится куда-то, что все ее тело просит высвобождения, стремится и уже почти готово к нему; оно двигалось в такт с телом Гейба, вначале медленно, с приятной сладостной ритмичностью отвечая ему, потом все быстрее и быстрее, энергичнее, то наступая само, то поддаваясь и отступая, то вздымаясь, то опускаясь. Шарлотта обвила Гейба ногами, почувствовав, как он еще глубже вошел в нее, и ощутила при этом такую мощную, яркую вспышку удовольствия, что почти испугалась.

Он вдруг замер, потом задвигался сильнее, энергичнее, все ближе и ближе подводя ее к кульминации, извлекая из нее оргазм; она ощутила последний, самый мощный взлет, поднявший ее на волне торжествующей, всезатопляющей радости; вскрикнув, выгнулась ему навстречу, чувствуя, как он отвечает ей, как ведет ее все дальше и дальше; наконец он застонал, весь содрогнулся и постепенно затих.

— О боже, — проговорил он через некоторое время, — господи, какая ты, оказывается, совсем не англичанка.

— Ничего подобного. — В голосе ее, несмотря на все только что испытанное ею, звучало возмущение. — Я именно англичанка и есть.

— Шарлотта, прекрати ты вечно спорить, — ответил Гейб.

Какое-то время они так и лежали; потом ей стало холодно, она задрожала. Гейб дотянулся до своего пиджака, укрыл им Шарлотту, нежно поцеловал ее и крепко прижал к себе.

— А довольно здорово у нас получилось, — сказал он.