Виктория Холт - Дочь обмана

• Название: Дочь обмана
• Автор: Виктория Холт
• Издательство: Панорама
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-7024-0127-1

Сильные чувства и страсть, горькие разочарования и счастливые обретения пришлось пережить юной героине романа, дочери знаменитой театральной актрисы, прежде чем обрести счастье с любимым человеком. Лишь случай открывает девушке тайну ее рождения и помогает вернуть, казалось, навсегда потерянную любовь.

Тонкое и причудливое, как всегда у Виктории Холт, плетение сюжетной нити, держит читателя романа в напряжении от первой и до последней страницы.

Для широкого круга читателей.

---

Я наблюдала за процессом работы над портретом. Картина была хороша, но в ней недоставало того тонкого подтекста, который привнес в свою работу Жерар. Возможно, это произошло потому, что я не открыла Ларсу своего сердца. Между нами не было взаимопонимания.

Жерар обычно заходил к концу утреннего сеанса, и мы обедали втроем. После этого я возвращалась к себе и остаток дня проводила с Мари-Кристин. Мы гуляли по городу с мадемуазель Дюпон, осматривая достопримечательности. Я много узнала об истории Франции, поскольку мадемуазель Дюпон имела привычку превращать каждую увеселительную прогулку в урок истории. Мы с Мари-Кристин тайком переглядывались и едва сдерживались, чтобы не расхохотаться.

Мы часто заходили в мастерскую Жерара, и в этих случаях нам обычно удавалось отделаться от мадемуазель Дюпон. Жерар тоже приходил к нам домой, и мы много времени проводили вместе.

Однажды произошел случай, который привел меня в замешательство.

Я была в мастерской Ларса Петерсена, когда ему вдруг понадобилась какая-то специальная краска, которой у него не оказалось. Он знал, что она есть у Жерара, и сказал мне, что пойдет и займет у него немного. Я осталась в мастерской одна.

Пока я сидела без дела, ожидая его возвращения, я вдруг заметила кусок ткани, который защемило дверью шкафа. Я решила, что это тряпка, которой вытирают пыль. У меня была привычка наводить порядок и в мастерской у Жерара и у Ларса, так как оба они были неряхами. Поэтому я встала, подошла к шкафу и открыла дверцу, чтобы положить тряпку на место, но когда сделала это, из шкафа выпала груда картин. Возвращая их на место, я обнаружила альбом для эскизов. Собирая картины, я, к своему изумлению, увидела портрет обнаженной женщины в позе, которую можно было охарактеризовать только как соблазнительную. Без сомнения, это была Марианна.

Я почувствовала, что кровь бросилась мне в лицо. Совершенно очевидно, что картины в шкафу не были предназначены для моих глаз. Я поспешно поставила картину обратно, спрятав ее среди остальных. Альбом для эскизов лежал на полу. Я подняла его и перелистала. Он был заполнен рисунками, все они изображали Марианну в различной степени обнаженности…

Я бросила альбом в шкаф, закрыла дверцу и вернулась в свое кресло. Все эти картины и наброски были сделаны Ларсом Петерсеном. Значит, она позировала для него в таком виде. Я была потрясена и чувствовала, что за этим что-то скрывается.

Ларс вернулся в комнату.

— Вот и отлично. Это то, что мне нужно.

Он продолжал работать, а я не могла не думать об этих рисунках. Марианна была моделью для художника. Означает ли это, что она должна была позировать в таком виде? Меня не покидала мысль, что между Марианной и Ларсом Петерсеном были какие-то особые отношения.

Марианна

Через неделю после того, как я вернулась из Парижа, пришло письмо от Лайзы. Я была настолько потрясена его содержанием, что мне пришлось перечитать его несколько раз, прежде чем я поверила, что все написанное в нем — правда.

Она писала из Леверсон-Мейнора.

«Дорогая Ноэль,

Мне нужно о многом тебе рассказать, и я хочу, чтобы ты узнала это от меня.

Я провалилась в люк на сцене и повредила спину. Сначала я подумала, что это несерьезная травма, но как глубоко я заблуждалась! Отдохнув три недели, я пошла к врачу, и он вынес мне страшный приговор. Он сказал, что травму спины вылечить невозможно и мое состояние за это время вовсе не улучшилось, а ухудшилось. Представь себе мои чувства после этого! Я вышла в тот роковой вечер на сцену, чтобы доказать всем, что я ничуть не хуже Лотти Лэнгтон, и я бы, конечно, это сделала. Это был мой шанс. И вот случилось такое несчастье.

Долли был по-своему добр ко мне, но по-настоящему его интересует только работа над спектаклем. Я знала, что у меня не оставалось никакой надежды получить роль в какой-нибудь другой пьесе. Это был конец.

Я была так несчастна. Мне хотелось умереть. Моя жизнь, все мои честолюбивые мечты — все пошло прахом.

В те дни в город приехал Родерик и навестил меня. Он ужаснулся переменой во мне. О, он был так добр ко мне, Ноэль. Ты знаешь, какой он. Он всегда добр и внимателен к тем, кто попадает в беду. Он, как никто другой, понял, что я чувствую. Я действительно была в отчаянии.

Он отвез меня в Леверсон-Мейнор. Леди Констанс была не очень довольна, но Фиона отнеслась ко мне очень хорошо. Она заинтересовала меня своей работой, и я стала ей помогать. Она собиралась выйти замуж за молодого человека, с которым недавно познакомилась: он занимался этой же работой и приехал в Мейнор помочь ей, так как в храме Нептуна еще многое нужно сделать. Они будут жить в доме Фионы. так как ее бабушка все еще в больнице.

Я не знаю, зачем я тебе все это так подробно рассказываю. Наверное, потому, что стараюсь заставить себя перейти к самому главному.

Не знаю, как ты все это воспримешь, после того что было между вами. Я была в отчаянии. Я даже думала о том, чтобы покончить с собой. И наверно, так бы и сделала, если бы не Родерик. Он понял, о чем я думаю. Никто этого не понимал, кроме него. Я не только потеряла работу, которая так много значила для меня, но и средства к существованию. Ты можешь себе это представить.

Итак, нам обоим нужно было что-то предпринять в жизни, и он вдруг объявил, что позаботится обо мне. Он на мне женится.

Вот что произошло, Ноэль.

Теперь я чувствую себя совсем иначе. Чарли относится ко мне очень хорошо. Он такой же добрый, как Родерик.

Леди Констанс очень сердится, но ты знаешь, какой спокойной и невозмутимой она может казаться, в то же самое время давая ясно почувствовать свою неприязнь.

Моя жизнь обрела смысл.

Ноэль, прости меня. Я представляю, что ты должна сейчас чувствовать. Но кто знал, что все так произойдет? Родерик говорит, что в жизни должны быть цель и смысл, и мы стараемся ее сделать такой. Я очень надеюсь, что и в твоей жизни произойдет что-нибудь очень хорошее, как это случилось со мной. Мы не всегда получаем от жизни то, на что надеемся, правда? Поэтому нужно принимать то, что она нам дает.

Я постоянно с любовью вспоминаю о тебе. Пусть Господь благословит тебя и принесет тебе надежду на счастье — такое же, как то, что обрели мы с Родериком.

Лайза».

Письмо ошеломило меня. Родерик и Лайза — муж и жена!.. Перед моими глазами проплывали эпизоды прошлого. Первая встреча в парке; в тот вечер Лайза заняла в спектакле место моей матери; Родерик присутствовал там; она попросила его прийти и посмотреть спектакль. Ну конечно, она с самого начала была влюблена в него.

Где-то в глубине души я надеялась, что произойдет чудо и все образуется. Как я была глупа! Разве можно что-то исправить? А теперь… Это конец. Он женат на Лайзе.

Мне нужно все забыть, перестать думать о нем.

Я положила письмо в ящик стола, но забыть о нем не могла. Снова и снова я вынимала его и перечитывала.

Я обо всем рассказала Роберу. Он был потрясен.

— Робер, — сказала я. — Я в растерянности… Мне кажется, я бесцельно плыву по течению. Меня просто куда-то уносит волнами. Я четко это осознаю.

— Это ужасная трагедия, Ноэль. Жаль, что я ничем не могу тебе помочь. Но мне кажется, что здесь ты чувствуешь себя более счастливой, чем где-либо?

— Да, Робер, но не могу же я бесконечно оставаться у вас.

— Почему? Считай этот дом своим.

И я осталась.

Незаметно летели недели. Прошло почти два месяца с тех пор, как я получила письмо от Лайзы. Я написала ей в ответ коротенькое письмо, в котором поблагодарила за то, что она мне сообщила эту новость, и пожелала ей и Родерику счастья. С тех пор вестей от нее не было. И это было к лучшему.

Ларс Петерсен устраивал выставку своих работ, и я помогала ему. Он выставил мой портрет, и его купили для какой-то национальной галереи. Ларс был в восторге. А Жерар повесил мой портрет в своей мастерской.

— Мне нравится смотреть на него, — говорил он. — Он вдохновляет меня.

Мы с Мари-Кристин и вездесущей мадемуазель Дюпон проводили больше времени в Париже, чем за городом.

Пока они занимались уроками, я отправлялась в мастерскую. Мне нравилось перед этим заходить на рынок и покупать что-нибудь вкусное к обеду. Это вошло в привычку. Когда мы с Жераром садились за стол, к нам часто присоединялся Ларс Петерсен или какой-нибудь бедный художник в поисках бесплатного обеда.

Робер был прав, когда сказал, что богемная жизнь пришлась мне по вкусу.

Жерар сразу заметил перемену во мне после этого письма и однажды, когда мы были одни, спросил меня, что произошло.

Я не могла не рассказать ему обо всем.

— Бедняжка Ноэль. Жизнь — жестокая штука. Несчастья не приходят в одиночку. Кажется, это сказал Шекспир?

— По-моему, да, и в моем случае это как раз верно.