Марина Серова - Еще не все потеряно

• Название: Еще не все потеряно
• Автор: Марина Серова
• Жанр: Детектив
• Год: 2000
• ISBN: 5-04-003255-2, 5-04-003254-4

Возвращаясь поздно ночью домой, Вера обнаруживает в подъезде изуродованный труп отца — знаменитого ювелира, а квартиру разграбленной. Компаньоны ювелира нанимают частого детектива Татьяну Иванову, чтобы найти убийцу и общие деньги, которые в этот момент были в квартире. Татьяна начинает расследование и очень скоро понимает, что ни местная мафия, ни заезжие гастролеры не причастны к этому дикому преступлению. Так кто же эти грабители, при упоминании о которых дочь покойного почему-то начинает страшно пониковать.

---

Ладно, будем считать, что они меня одолели и тон беседе задали сами, хоть и не доверяю я дружелюбности этого сорта предпринимателей.

— Ножа за пазухой у меня нет, — я оттянула куртку на груди, — и мне чрезвычайно необходима ваша благожелательность, потому что пришла я с пустыми руками и с просьбой, с которой обычно к предпринимателям не обращаются.

— Она нас интригует, Петр Петрович! — продолжает валять дурака Жуков.

— Да как умело! — соглашается с ним Сидор и обращает ко мне ясный взор свой:

— Мы благожелательны, вы же видите. К вам. Излагайте, не сомневайтесь.

— Вера Филиппова, — начинаю я со вздохом, — дочь недавно преставившегося Аркадия Филиппова, — слежу за ними внимательно, но ничего, кроме заинтересованности, в их лицах не нахожу, — пережила посещение продавцов безопасности прошлым вечером, которые вместо ее отца, не заинтересованного больше, по понятным причинам, в их товаре, решили сбыть его ей, за ту же сумму.

— Так-так-так! — протараторил Иван Иванович. — Приготовили папе, папа выехал, дочке вваривают. Ну, дочке — проще. И что же она? Отказывается?

— Как можно! — протянул Жуков. — От безопасности-то?

— Дело в том, — продолжаю излагать, — что Аркадия, отца ее, спровадили в мир иной, а не сам он выехал, а деньги, приготовленные в уплату за товар, забрали, взломав квартиру.

Конечно, дочь — иное лицо, безопасность и ей нелишней будет. Но сумма! Ведь у нее и доходы иные.

— Какие? — интересуется Сидор, склоняя голову набок.

— Обычные. На чай с колбасой, не более. Счет в банке, благодаря стараниям папаши. Живет на проценты. Бизнеса — никакого. Счет неприкосновенен по условиям вклада. Как же ей быть?

— М-да! — Сидор Сидорович потер подбородок. — По этой картине выходит — она и так в безопасности. — И, обращаясь к Жукову:

— В чем тут, Валера, дело, ты в курсе?

— Да, — отвечает тот с неохотой. Так обычно возвращаются к неприятной теме. — Это ювелир.

— Вот оно что!

Жуков привалился боком к столу и подпер ладонью подбородок,

— Мы в ба-альшой претензии к авторам этого беспредела. Татьяна, видишь ли, люди сварили кашу, а сожрали ее отморозки, подошедшие слева,

Жуков усмехнулся, и его рука, лежащая на колене, сжалась в кулак.

— Найди их, Татьяна, и назови нам. Сами мы пытались, не можем! Сделаешь это — решится вопрос с наездом на Филиппову. Я прав? — обратился он к Сидору.

— Да! — ответил тот после глубокого вздоха. — Пожалуй! Хотя ты, — глянул на меня, — передергиваешь. У чада такого папаши деньги должны быть — от отца остаться. Ювелиры — они народ мудрый. Такие, как этот, конечно, И деньги ни в банках, ни дома не держат. Иначе обдерут их, шкуру снимут, сама понимаешь. Или государство, или отморозки. Люди же попросили его самой малостью поделиться, И не задаром! Поэтому не такая уж овца стриженая Вера эта, и безопасность ей надобна. Если ты не найдешь для нас отморозков, пусть платит, я так решаю! И это правильно! И пожалуйста, не пытайся представить дело так, будто у сироты последнее отбирают!

В корень зрят эти господа, и интуиция у них не хуже моей, правда, направленная в одну сторону. В принципе я с ними согласна. Эти-то деньги мне и надо искать сейчас со всей энергией, а я вынуждена с бандитами переговоры вести о безопасности людей, которые эти деньги прячут.

— Обещать я вам, господа, ничего не буду, — говорю им очень серьезно, — и специально розысками грабителей заниматься мне сейчас не с руки — в этом направлении уголовный розыск трудится. Сами понимаете, частнику вроде меня явно конкурировать с ними означает ставить под угрозу свою лицензию. Но если вдруг, суетясь по-своему, я нападу на след этих ухарей, не сомневайтесь, извещу вас тотчас.

— Вот и отлично! — Жуков хлопнул в ладоши. — Как? — обратился к аристократу.

— Принято! — одобрил он.

— Но я прошу у вас аванс.

Они недоуменно воззрились на меня.

— Какой?

— Хотя бы отодвиньте срок расчета с Филипповой.

— Людям надо помогать. Как ты, Валера, думаешь?

— Попробуем, — согласился Жуков, и я уже поздравила себя с успехом в почти безнадежном деле, но то, чем он закончил, лишило меня повода к самодовольству.

— Любой аванс должен быть отработан, иначе дающий его останется в убытке. Если Татьяне не удастся раздобыть интересующие нас сведения, пусть она возьмет на себя ответственность за уплату Филипповой обговоренной суммы.

— То есть поручится за это, свое слово даст, — уточняет для меня Сидор Сидорович. — Это справедливо.

Такого оборота я не ожидала. Попалась в сети, как синичка-пуночка. Цену подобным поручительствам знаю, и отступать некуда. Поздно отступать-то!

— Хорошо, — согласилась решительно, сомневаясь — хорошо ли на самом деле, — быть по сему!

— Быть, так быть! Теперь, Татьяна, слушай внимательно.

Жуков подался вперед, налег грудью на скрипнувший стол.

— Мы не кривили душой, когда утверждали, что наша фирма этими делами не занимается. Но на людей, работающих помимо прочего и по этому профилю, мы влияние имеем.

В одном из гаражных кооперативов организована мастерская автосервиса. Заведует ею молодой, но очень способный и по способностям уважаемый человек. Паша. Если его Явой назовешь, отзовется тоже. Имей в виду, парень он умный, но вспыльчивый и со своими причудами.

Когда я наконец вышла из офиса ТОО «Изюм», солнышко уже перевалило через высшую точку своей зимней траектории на голубом небосводе.

Людей на базарчике заметно поубавилось, и теперь он производил впечатление организма по-прежнему сложного, но существующего в большей степени для себя самого. Лоточники грелись чайком из термосов и ходили друг к другу в гости, угощались сигаретами.

Аякса поблизости не было видно.

На капоте моей машины, по тонкому слою припорошившего его снежка, чьим-то пальцем было криво выведено короткое матерное слово. Пришлось сметать его щеткой.

Я запустила мотор и покинула это место.

На ходу набрала номер телефона Веры. Она подняла трубку сразу, будто дежурила у телефона.

— Татьяна! — только и произнесла.

Опять пришлось ее успокаивать. Обнадеживать особо я ее не стала. Подробно объяснила, куда и к какому времени ей следует подойти, чтобы мы смогли встретиться.

— Разговор может оказаться не простым, а я пока не знаю, буду ли располагать достаточным для него временем после встречи с компаньонами твоего отца. Может быть, разговаривать придется в машине, на ходу.

— Лучше бы, конечно, у нас дома, — робко предложила она.

— Лучше. Если не будет ничего срочного, то мы так и поступим.

Я не стала с ней прощаться и посоветовала не опаздывать, напомнив, что встреча наша нужна ей больше, чем мне.

…На стыке двух безымянных улочек, криво и горбато спускавшихся вниз, к самой Волге, я наконец отыскала въезд в ряды нужного мне гаражного кооператива, затратив на это уйму времени и нервов.

Два двухэтажных дома с черепичными крышами и потрескавшимися, облезлыми стенами, подслеповатыми окнами смотрели на белый свет со старческим равнодушием. Сбоку одного из них, под прилепленной к углу огромной красно-белой сигаретной пачкой, дверь дощатой, свежевыкрашенной пристроечки открывала ход вниз, в подвалы, в подземелье. Рядом с ней — намалеванная по трафарету призывная надпись; «БАР!» — для привлечения жаждущего контингента, в котором, судя по утоптанности снега в том направлении, заведение недостатка не испытывало.

Вторая и последняя достопримечательность места — пивной ларек, расположившийся вплотную к кооперативным воротам. Прислонясь к нему плечом и прижав к замызганной телогрейке кружку со вспененным пойлом, равнодушно рассматривал мою машину работяга с отечным лицом.

— Болезный, где здесь машины ремонтируют? — спросила я у него, приспустив стекло.

Выдержав паузу, сообразную его мерке собственного достоинства, болезный объяснил:

— Там! — Ткнул большим пальцем в сторону ворот и сдул в мою сторону пену с кружки.

Я направила машину «туда» и, миновав ворота, оказалась на кооперативно-гаражной улице со множеством темно-красных однообразных ворот.

Безлюдье в прямом смысле этого слова.

Черным по белому — стрелки с надписью «ремонт» были хорошо заметны на стенах. Следуя им, я раза два свернула и, отвлеченная мыслью о глубинах этого лабиринта, едва успела остановиться, когда мне наперерез из какой-то щели вылетела белая «семерка».

Ее водитель, испугавшийся не менее моего, ударил по тормозам. Под их визг машина пошла юзом, глубоко вильнула и, подняв облако снега, едва вписалась в противоположный створ гаражного перекрестка.

Я разжала пальцы, отпустила руль, перевела дух.

«Чтоб тебя!..» — пробормотала я, глядя на невысокого, белобрысого, по-летнему одетого паренька, спешащего ко мне явно не для того, чтобы сказать пару комплиментов в мой адрес. Машину он оставил с открытой дверцей. Ветер трепал его волосы, надувал пузырем рубаху. Я вылезла ему навстречу, готовая ко всему, кроме извинений. Он подошел почти вплотную, встал, засунув в карманы замерзшие руки.