Джейн Фэйзер - Клевета

• Название: Клевета
• Автор: Джейн Фэйзер
• Издательство: ВСЕ ДЛЯ ВАС
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-86991-022-6

Тихо и безмятежно течет жизнь Магдален, прелестной дочери могущественного британского герцога и его французской возлюбленной. От опасностей ее защищают высокие стены замка и надежная охрана. Но самый верный ее защитник — Гай де Жерве, прекрасный юный рыцарь, вынужден покинуть свою даму — долг призывает его на поле брани в мятежную Францию.

...Время превратит одухотворенное дитя в пылкую и чувственную женщину... и юношеское увлечение в блистательную всепоглощающую страсть, ввергающую Магдален и ее галантного рыцаря в бурные волны пугающе опасной страсти.

Другой перевод книги Фэйзер «Почти невинна».

---

Двери в большой зал оставались открытыми, и шум пирушки свидетельствовал о том, что конца ей не видно. Заглянув внутрь, Магдален была поражена. Лорд де Жерве не относился к тем, кто поощряет буйство за столом, но сегодня и он, наверное, решил дать волю себе, гостям, слугам. В зале танцевали и пели, захмелевшие гости гонялись за женщинами из замка, специально для этой цели — в расчете на утреннюю награду — задержавшимся в зале.

Магдален, застыв, стояла в дверях. Резко обернувшись, Гай заметил ее и резким властным жестом велел удалиться. Поколебавшись какое-то мгновение, она развернулась и с видимой неохотой ушла. Она до сих пор не научилась хладнокровно воспринимать его недовольство и по-прежнему могла противопоставить ему лишь надутые губки и сердитое молчание. Впрочем, знай Гай о том, какое впечатление производит на девушку его плохое настроение, едва ли бы он стал так часто его проявлять.

По наружной лестнице Магдален поднялась на второй этаж обширного жилого помещения. Ее покои находились в женской половине, поскольку в супружеских комнатах, временно занятых доверенным лицом отсутствующего хозяина замка, она, естественно, не могла жить. В спальне стояли кровать, платяной шкафчик, лежали узорчатые ковры на полу, на стенах и на окнах висели гобелены. К спальне примыкала уборная с комодом и занавешенной ванной, но самое важное — с потайной дверью за одним из гобеленов, которая выходила в коридор, устроенный в толстой каменной кладке стены. В замке было великое множество таких коридоров, которыми пользовались те, кто желал скрыть от посторонних глаз свои перемещения.

Эрин и Марджери дремали у камина в ожидании хозяйки.

— Ну и пирушка у нас сегодня! — зевнула Эрин и встала. — Даже непохоже на милорда.

— Непохоже, — согласилась Магдален. — Но у него гости, и было бы неучтиво не оказать им должного приема.

Она смирно стояла на месте, пока женщины раздевали ее. Затем они завернули ее в меховой халат.

— Хорошенько расчеши мне волосы, Эрин. — Магдален уселась на низенький стульчик перед камином.

— О, да, миледи, — Эрин улыбнулась, расстегивая изящную серебряную ленту и вытаскивая шпильки из густых темных волос. Ей не надо было объяснять, почему леди Магдален хочет, чтобы ее волосы были сейчас блестящими.

— Миледи сегодня не было дурно? — спросила Марджери от гардероба, куда она вешала платье.

— Нет, я думаю недомогание у меня уже прошло. — Эти двое знали о ее беременности, знали они также о том, чей это ребенок. Но они были с ней начиная с замка Беллер, откуда ее увезли одиннадцатилетним ребенком, и Магдален не сомневалась в их преданности. — Марджери, принесешь мне попить. Потом можете отправляться спать; этой ночью вы мне не нужны.

Марджери сделала реверанс и вышла на кухню, соединенную крытой галереей с жилым помещением и большим залом. На кухне не было суетящихся здесь обычно поваров — гулял весь замок. В каминах догорали поленья, брошенные мальчиками-слугами, которые, воспользовавшись случаем, убежали по своим делам. Марджери приготовила горячий пунш со специями. Под ногами у нее крутился щенок, забежавший на кухню в поисках объедков. Ей не терпелось развлечься, и она со всех ног понеслась к хозяйке с дымящимся оловянным кубком.

Эрин не меньше Марджери любила повеселиться, и хозяйке не пришлось долго уговаривать их идти по своим делам и не заглядывать без надобности — если, конечно, она сама их не позовет.

Магдален впала в мечтательное забытье. Вытянув ноги к огню, она потягивала из чаши горячий пунш и удивлялась тому, что Гай никак не может расстаться со своими гостями: требования этикета уже соблюдены, и уже давно можно было бы их оставить, пусть себе спокойно предаются излишествам.

Когда крики и песни из зала внизу начали несколько ослабевать, Магдален зажгла от факела тоненькую свечку, и, выскользнув из комнаты в потайную дверь, понеслась по длинному темному коридору, так быстро, что едва не затушила свечу. В стенах коридора на разном расстоянии друг от друга были встроены двери, прикрытые с противоположной стороны гобеленами и платяными шкафами. Лишь дверной проем в комнату хозяина замка не был замаскирован, ибо вся схема тайных ходов и убежищ, разрабатывалась отцом единоутробного брата Гая — Жаном де Брессом в то время, когда он строил замок.

Магдален прислушалась, но ни одного звука в комнате не различила. Осторожно отодвинув смазанную щеколду, она толкнула дверь, и та немножко приоткрылась. Комната, как она и ожидала, была пуста. Пажи и оруженосец Гая следовали за ним неотступно, самое большее — он мог приказать кому-то из них осветить дорогу в спальню, перед тем как отправиться спать. Магдален прошмыгнула в комнату и закрыла за собой дверь — та, соединяясь со стеной, стала совершенно неразличимой. Погрев ноги у огня, Магдален задернула занавески бархатного балдахина на большой кровати, покрытой шкурами, затем залезла внутрь, в темноту, сняла халат и съежилась под тяжелым покрывалом в ожидании Гая.

Должно быть, она немного задремала, потому что внезапный звук близких шагов и голосов до смерти напугал ее. Как эти люди вошли в комнату, она не заметила. Гай о чем-то беседовал с пажом Стефаном, пока тот помогал ему снять одежду и надеть халат. Разговор касался главным образом происходящего в большом зале; юноше давались ценные советы о пользе умеренного употребления хмельных напитков. Магдален уселась на кровати, крепко обняв колени.

Когда Стефан подошел к балдахину и собрался отдернуть занавески, Гай поспешил остановить его:

— Не надо, оставь это. Теперь ступай спать.

Задернутые занавески не ускользнули от его внимания, и как только дверь за полусонным и изрядно подвыпившим пажом закрылась, он уселся возле камина и стал ждать, что предпримет Магдален.

Готова Магдален вынырнула из-за занавесок.

— Я желаю вам спокойной ночи, милорд.

— А я вам, миледи, — любезно откликнулся он.

Магдален насмешливо прищурилась.

— Вы, кажется, изрядно выпили, милорд?

— Ничуть.

— Но все остальные — точно упились.

— Все остальные пьяницы и пропойцы, — согласился он. — Меня, кстати, удивляет, отчего вы так долго не уходите спать?

— И в самом деле, сэр! — она отдернула занавески в стороны и легко спрыгнула на пол. — Если вы намерены просидеть так всю ночь, мне придется составить вам компанию.

Он распахнул свои объятия, и она уютно примостилась у него на коленях, теплая, мягкая, обнаженная, положив голову ему на плечо. Его руки пустились в неторопливую охоту, затем, поднявшись вверх, ухватили ее за подбородок, и вот уже губы слились в поцелуе, таком же неторопливом, как и предыдущие ласки.

— Ты вела себя на редкость беспутно этим вечером, Магдален.

— Может быть, и да, — согласилась она, и смех ее зазвенел, словно колокольчик. — Впрочем, едва ли беспутнее вас, милорд де Жерве.

Тот засмеялся, вплотную приблизившись к ее лицу.

— Урок оказался более чем уместным?

— И более чем сладостным.

— Пожалуй, — согласился он, и поудобнее посадил ее на колено; теперь он мог отчетливее ощутить роскошные закругления ее тела. Ее шелковистая кожа заволновалась от его прикосновения, она выгнулась и что-то тихонько запела — как всегда, предельно чуткая и отзывчивая, сама чувственность и обещание плотских утех.

— Мне нужно кое-что сказать тебе, — прошептала она ему на ухо, и де Жерве ощутил прикосновение ее горячего влажного языка, тихо застонал от ощущения тепла и тяжести на коленях, тело его судорожно затвердело.

— Говори быстрее, любовь моя, пока я еще способен что-то слышать.

— Я беременна, — эти слова, прошелестевшие, словно тростник на ветру, подействовали на него как удар хлыста.

Руки Гая застыли. Так вот что в ней было необычного, вот что было причиной тех неопределенных изменений, которые он наблюдал в ней последние недели!

— Ты не рад! — она посмотрела на него с тревогой.

Да, с одной стороны, на него накатилось небывалое в его жизни счастье. Но с другой… Он отбросил в сторону это другое и сказал:

— Я рад, любовь моя, и я никогда так не был рад, — он ласково улыбнулся, смахивая с ее лба темный локон. — Я, конечно, мог это предвидеть, но были и некоторые сомнения.

— По-видимому, это произошло в самый первый раз, — сказала она. — Эрин уверена, что ребенок появится на свет в мае или июне.

Гай прикинул. Ребенок Эдмунда мог бы появиться в марте-апреле. С некоторой натяжкой их ребенок мог сойти за наследника сьёра Эдмунда де Бресса. Мысль эта не доставила ему ни радости, ни облегчения.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил он.

— Чудесно, — она обвила руками его шею. — И чудесно в первую очередь потому, что ношу под сердцем именно твоего ребенка.

Он уступил ее настойчивым и вкрадчивым ласкам, и вновь радость слияния вытеснила из его сознания все страхи и опасения. Потом он лежал на спине, обняв ее, и с содроганием думал о тех угрозах, которые могла принести ей беременность, вспоминая ужасную ночь на корабле.