Александр Иванченко - Монограмма

• Название: Монограмма
• Автор: Александр Иванченко
• Издательство: ACT; Астрель-СПб
• Жанр: Современная проза
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-029053-5

Философская мелодрама. Один из лучших русских романов девяностых. Ксерокс журнальной публикации «Монограммы» тысячами копий расходился в буддистских тусовках. Изысканные медитации перемежаются жестокими сценами отечественной истории и душещипательными подробностями из жизни провинциальной библиотекарши.

---

2. Он Совершеннопросветленный (самма-самбуддхо) — потому что Он постиг (буддхата) все дхаммы (дхармы) истинно и совершенно (самма) и сам, без какой-либо посторонней помощи (самам). В Сутта-Нипате (§ 558) Бхагават говорит о себе:

То, что должно быть познано, я познал;
Того, что должно быть достигнуто, я достиг;
То, что должно быть оставлено, я оставил;
Поэтому, о брахман, я — Будда, Просветленный.

3. Он совершенный в знании и поведении. Бхагават совершенен в своем знании, всеведущ. Его добродетельное поведение охватывает 15 дхамм: 1) моральную сдержанность и чистоту; 2) охрану врат чувств; 3) умеренность в пище; 4) постоянное культивирование самонаблюдения: 5—11) семь совершенных иддхи (паранормальных сил); 12–15) четыре бесформенные (арупа) медитации (джханы). Эти 15 дхамм (дхарм) называются «поведением», потому что посредством их благородный ученик ведет себя (или движется) в направлении Бессмертного (Ниббаны, Нирваны). Совершенство знания Будды ведет к всеведению и всевидению, а совершенство Его нравственных качеств ведет к великому милосердию и состраданию. Благодаря этому всеведению, целительному, а не разрушительному для всех, Он знает то, что есть, и знает то, чего нет; и своим великим состраданием, которое выражается и в том, что он являет миру из своего бесконечного знания лишь то, что целительно и благотворно, и умалчивает о том, что вредно или бесполезно, Он объемлет всех существ, не зная изъятия.

4. Он счастливый (сугато), ибо прошел счастливым святым Срединным Путем (маджджхима-магга) — чистым, праведным, совершенным, благотворным. Этим Путем Он прошел без колебания и нерешительности — к Месту Безопасности, Острову Счастья, Ниббане. И Он блажен и счастлив потому, что, идя этим Срединным Путем, избегает крайностей утверждения и отрицания, отвергая как доктрину вечности мира, так и его гибели, уничтожения, уклоняясь как от чувственных удовольствий, так и от крайностей аскетизма.

5. Знающий мир. Он знает весь этот мир, все миры, всю Вселенную. Он знает весь мир во всех смыслах и отношениях, проник в каждую его пору, постиг каждую его связь. Он знает начало и конец мира, его происхождение и гибель, его протекание, его бытие. И он знает Путь, ведущий к прекращению мира, к остановке этого Колеса существования, — Благородный Восьмеричный Путь.

6. Он высший, потому что нет никого выше Его, более великого в знании, поведении, добродетелях, мудрости.

7. Несравненный водитель мира. Он несравненный водитель всех существ, вставших на путь, потому что ведет их по Пути Освобождения, говоря с каждым на его языке, исповедуя лишь доступную ему Дхамму.

8. Наставник богов и людей. Он учит богов и людей как лучших из лучших — обитателей двух миров — мира богов (девалоки) и мира людей (нара-локи), как наиболее готовых из всех других существ воспринять Его Учение. Он учит их, в соответствии с достоинством каждого, конечной Истине, сострадая и милосердуя им.

9. Он Просветленный (Будда, Буддха), потому что все, что может быть познано, он познал (буддхата) благодаря Просветлению (бодхи), которое и составляет Его конечное Освобождение; или потому, что Он понял (буджджхи) сам и разъяснил другим это понимание (бодхеси) Четырех Благородных Истин: Истину о страдании; Истину о происхождении страдания; Истину о прекращении страдания; Истину о Пути, ведущем к прекращению страдания. Страдание (дуккха) — всякое зло, неудовлетворительность, несовершенство существования.

10. Он Божественный и Благословенный (Бхагава), потому что бесконечно уважаем и почитаем, благословляем всеми существами вследствие несравненного величия своих добродетелей, величайший и божественнейший среди богов и людей, благороднейший среди всех существ.

Сердце того, кто созерцает достоинства Будды, не пятнается вожделением, ненавистью и заблуждением, и его разум чист и прям в отношении Татхагаты. Ученик не имеет насчет Учителя никаких праздных помыслов или сомнений. Все препятствия к совершенствованию исчезают, и великое усердие возникает в последователе Будды. Спокойствие, которое основано на усердии и рвении, умиротворяет заботы тела и разума, и ученик обретает мир и душевный покой. Ощущение счастья, ментального и телесного, все возрастает, и, счастливый, он легко концентрирует мысли на добродетелях Татхагаты. Разум медитирующего на свойствах Будды всегда сосредоточен, он чужд легкомыслия и праздных мыслей. Даже только при одном воспоминании достоинств Учителя разум ученика становится свободным.

Посвятивший себя этой медитации всегда почтителен и благоговеен к Учителю; он достигает полноты веры, сосредоточенности, внимательности и заслуги, он побеждает гнев и ненависть, зависть и вожделение; он полон рвения и радости и преодолевает страх; он способен стойко переносить страдание и боль, и везде, куда бы он ни шел, получает чувство сокровенной близости с Учителем, ощущение сопричастности; его тело, которое постоянно несет в себе это воспоминание о Будде, делается подобным святыне и становится достойным поклонения; его разум стремится к буддству и становится прибежищем для существ. Когда медитирующий на достоинствах Будды сталкивается с чем-нибудь нечистым и недостойным и может совершить зло, чувство стыда и страха порицания возникает в нем, как если бы он находился в присутствии самого Учителя. Даже если ученик не обретает Бессмертия в этой жизни, он идет в лучшие миры.

Из записей Лиды. Когда бы каждому дали произнести лишь одно слово перед смертью — такое, чтоб оно разом объяло всю вселенную, вместило бы весь смысл мироздания, то женщина бы, наверное, сказала: любовь, крестьянин: хлеб; мудрец: Бог. В этом — все, все три главных типа мирочувствования, мироощущения. Из них же складывается философия жизни. Какое слово объяло бы их все?

№ 104. С самого молочного детства Настя играет не реальными, а воображаемыми игрушками. Или начнет настоящими, а кончит невидимыми. Еще грудная, погремит, бывало, гремушкой, затем отбросит ее в сторону и просто водит ручонкой у ушка, слушает — и улыбается, блаженствует. Когда подросла, то же стала проделывать и с другими забавами: подбросит вверх невидимый мячик, хлопнет в ладоши над головой, за спиной — поймает, подбросит — хлопнет — поймает; а то вдруг понарошку промахнется, не словит, «мячик» закатится под кровать, и она его там долго, ползая на коленках, ищет. Вдруг и взаправду вытащит его, свой старый, давно потерянный мячик, но не обрадуется, а как-то даже расстроится, сникнет. И запрячет мячик подальше, от воображения. А то начертит на полу прозрачные классы, бросает невидимое стеклышко — и прыгает, подталкивая ножкой это незримое стекло. Только обиды — настоящие.

Куклы тоже наряжала в воображаемые наряды, гладила своим детским утюжком их прозрачные платья, обдергивала воображаемые оборочки, обирала невидимые соринки, заплетала воздушные бантики. Предметный, вещный мир ее всегда как-то разочаровывал и настораживал. Жила в другом. Но плюшевого Степу всегда любила во плоти, настоящего — наверное, из-за его неуклюжести, жалкости, обтрепанности, — он уже сам переходил как бы в мир вымысла и грез. «Представлять, мама, можно только тихое, счастливое», — сказала однажды Настя, и Лида согласилась. Негативное, бурное, агрессивное ослабляет способность воображения.

Так же, воображая, воображением, Настя рисует: в руке (левой!) снуют невидимые карандаши, мелькает незримый ластик. Сотрет — отложит, сотрет — отложит, порисует снова. Отойдет, приглядится. И все настоящее — вздохи, разочарования, восторги. Только рисунка никакого нет, все в мечтах. Но листок бумаги любит положить перед собой настоящий, хороший, белый и любит, когда рисует акварелью, поставить рядом бутылочку с закрашенной водой. Помогает воображению.

«Детский мир» Настя категорически не признает, всегда молча тянет Лиду прочь, когда та хочет зайти с ней в магазин. Однажды просто расплакалась, когда бабушка купила ей «настоящую», с закрывающимися глазами, куклу, и потихоньку, чтоб не обидеть бабушку, затолкала игрушку в чулан. Мультики тоже любит не кукольные, а рисованные, им она больше доверяет. «Взрослые», с настоящими людьми, фильмы совсем не смотрит и удивляется матери, когда та сидит у телевизора и над чем-нибудь там переживает. Но смотреть не мешает.

Настя любит мерцанье звезд, луну на ущербе, рябь воды, зыбь, поземку, отражение, облака — все, что как бы на границе этих двух миров, мнимого и настоящего. Часто спрашивает: