Кейси Марс - Молчаливая роза

• Название: Молчаливая роза
• Автор: Кейси Марс
• Издательство: Диалог
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-85980-036-3

Новый остросюжетный роман известной американской писательницы Кейси Марс «Молчаливая роза» является одним из самых читаемых в современной Америке.

Действие романа разворачивается на фоне романтичной и бурной любви молодой женщины, а вплетение в повествование детективной интриги, триллера и мистики делает его исключительно увлекательным и захватывающим.

---

— Обними меня за шею, — приказал мужчина. Когда Девон повиновалась, он понес ее и посадил на маленький антикварный столик. Все еще не выходя наружу, обвитый ее широко разведенными ногами, Стаффорд снял с Девон черный жакет и кружевной лифчик. Сильные смуглые руки сжали ее груди. Все его высокое, сильное тело двигалось в такт с пальцами, ласкавшими ее соски. Девон едва не зарыдала от блаженства: Она выгнула спину и впилась ногтями в его плечи, но Джонатан не обратил на это никакого внимания.

— Вот как могло бы быть у нас с тобой, — мстительно прошептал он. — И даже еще лучше.

Эти слова причинили Девон острую боль, но новый приступ страсти, наслаждения и все возраставшего желания заставил ее забыть обо всем на свете.

— Джонатан, о Боже, Джонатан…

Она кончила так яростно, так стремительно, что чуть не умерла. Жидкое пламя обожгло ее тело, перед глазами вспыхнул оранжевый огонь и заплясали раскаленные добела звезды. От неистового наслаждения дрожали ноги.

Джонатан тоже кончил. Казалось, после испытанного оргазма он сразу стал меньше ростом. Они долго стояли так, не в силах разъединиться. Наконец Джонатан освободился и застегнул молнию на брюках. Затем он стащил с нее туфли на высоком каблуке, швырнул их в сторону, взял Девон на руки и понес в спальню. Сев на край кровати, он принялся остервенело срывать с себя одежду, пока Девон снимала юбку и чулки.

Джонатан откинул покрывало, опустил ее на матрас и лег сверху, опершись на локти, чтобы не придавить Девон своим весом.

В короткий миг передышки она поняла, что гнев подогревает его страсть. Тело его снова затвердело и запульсировало. Джонатан лег между ногами женщины и одним рывком вновь овладел ею. Руки Девон тискали его плечи, ощущая бугры мускулов, чувствуя каждое движение сухожилий и костей. Огненная лава вновь затопила ее тело.

Хотя внутренний голос шептал Девон, что надо остановить его, иначе порыв бесстыдной похоти закончится болью и угрызениями совести, но другая, более свободная, более безрассудная часть сознания желала сгореть в огне его страсти, соединиться с ним и остаться так навсегда.

Именно эта часть одержала решительную победу, именно она отвечала на его могучие удары, на бешеный ритм его движений. Вечная и непобедимая чувственность заставляла Девон переплетаться с ним ногами, выгибать спину и двигаться навстречу. Все та же неистовая страсть, вынуждавшая ее прижимать к себе голову Джонатана, просовывать язык в его губы, гладить его грудь и плоские медные соски.

Но когда они кончили, верх взяла другая — ласковая, нежная, любящая часть ее души, знавшая, что напряжение, так долго владевшее телом Джонатана, рано или поздно подойдет к концу. И эта тоскующая часть беззвучно рыдала, когда Джонатан откатился в сторону.

Стаффорд свесил свои длинные ноги с края кровати, встал и начал одеваться, демонстративно не смотря в ее сторону.

— К Алексу я тебя больше не пущу, — притворно спокойно и равнодушно сказал он.

Девон вытерла слезы, не желая, чтобы он видел их.

— А мне и не нужно. Я уже узнала все, что хотела.

Его рука, застегивавшая рубашку, застыла на месте.

— Он рассказал тебе о пожаре?

— Да.

Джонатан повернулся к ней. Его лицо напоминало лишенную выражения маску.

— Что он сказал?

Девон пыталась отвечать ему тем же тоном.

— Главным образом то, что было написано в газетах… что он видел в пламени что-то ужасное… Он сказал, что это был мужчина.

— А что еще?

— Что никто не верил ему… а потом заплакал.

Джонатан склонился над ней и обеими руками вцепился в изголовье кровати.

— Он плакал? Ты уверена?

— Да, но это ведь не так страшно, правда? Мне показалось, что он сам хотел рассказать все. Ему было нужно с кем-то поделиться.

— Черт бы тебя побрал! Как ты могла заставить мальчика рассказывать о том, что приковало его к креслу — возможно, на всю оставшуюся жизнь?

Девон села и натянула на себя простыню, чувствуя себя так, словно с нее содрали кожу и выставили на всеобщее обозрение.

— Я не верила, что это может повредить ему; не верю и сейчас. Думаю, ты так же недооцениваешь его, как и свою тетю. Алекс очень умен, хоть и мал. Увечье не сделало его глупее. И инвалидное кресло ему не помеха.

Он повернулся и бросил на нее злобный взгляд.

— Ради Бога, замолчи! Это мой сын, который значит для меня все. Ты знала это и все же тайком от меня прокралась к нему, не пощадив больного ребенка. Ты предала меня, Девон. Знаешь, как это больно?

— Я не предавала тебя. — Я люблю тебя. Теперь она точно знала, что навсегда потеряла его. Комок застрял у нее в горле. — Я не делала ничего, что могло бы расстроить его. Мы только поговорили. Какой от этого вред?

Глаза Джонатана изучали ее лицо. Злоба уступила место подозрительности.

— Какой от этого вред? Делаешь вид, что не знаешь?

— Чего не знаю? — внезапно встревожившись, спросила она.

— Что его паралич — результат травмы. Мы избегали говорить об этом, но ты должна была знать.

— Да что знать? О чем ты говоришь?

— Я говорю об истерическом параличе. Уверен, что ты знала. Не может быть, чтобы мы не говорили об этом.

— Объясни мне. Истерический паралич? Что это такое?

Какое-то мгновение он стоял неподвижно, потом провел рукой по волнистым черным волосам, не отрывая глаз от ее лица.

— Это означает, что упавшая балка только повредила ему позвоночник, но не стала причиной паралича. Так считали вначале, но полгода назад врачи пересмотрели диагноз. Они единодушно согласились, что состояние Алекса объясняется не физическими, а психическими причинами. Вот почему он остается в больнице. Ты была там. Ты должна была знать.

Мозг Девон заработал как вычислительная машина, анализируя последние слова Стаффорда.

— Мы никогда не говорили об Алексе. Я решила избегать этой темы, поскольку видела, что это тебе неприятно. Ты хочешь сказать, что Алекс стал инвалидом именно потому, что кого-то увидел во время пожара?

— Я говорю тебе, что это психическое, а не физическое явление. — Внезапно лицо Джонатана постарело на десять лет. — Посттравматический шок. Я думал, ты знаешь… Думал, ты поняла, почему я так сопротивлялся вашему разговору.

От ужаса у Девон похолодело в животе.

— Боже мой, Джонатан, неужели ты веришь, что я пошла бы в больницу, если бы знала? — У нее тут же распухло горло и из глаз покатились слезы. — За кого ты меня принимаешь? Я хочу написать эту книгу, но я никогда, никогда бы не сделала ничего, что могло бы повредить ребенку!

Джонатан стоял у края кровати, нервно сжимая руки. Читавшееся на его лице гневное осуждение сменилось недоверием, а затем покорностью судьбе. Он долго смотрел на нее, а потом опустился на край кровати.

— Я виноват. Господи, как я виноват… Я знал, что ты не способна на жестокость. Знал, что ты все понимаешь. Только забыл, что ничего не рассказал тебе.

Девон прильнула к Джонатану и очутилась в его объятиях. Слезы катились по ее щекам.

— Джонатан, я… — Очень люблю тебя. Но она не могла вымолвить эти слова. Слишком ново, слишком больно. Можно было признаться в этом только себе самой. — Если бы я знала, то никогда не пошла бы в больницу. Нашла бы другой способ узнать о случившемся или вообще навсегда забыла бы об этом.

— Ладно. Я один во всем виноват. — Он слегка отстранил Девон, вытер ей слезы кончиком большого пальца, мельком посмотрел на смятую постель, а затем снова обвел взглядом ее лицо и тело. — Но я не жалею об этом. — Джонатан протянул руку и прикоснулся к груди Девон, лаская ее сквозь тонкую ткань простыни. — Пока мы были врозь, не было минуты, чтобы я не хотел тебя. Я хотел тебя до боли, но чуть не ушел насовсем. Я и теперь хочу тебя.

— Значит, ты больше не сердишься?

Он еще хмурился, но на губах готова была заиграть улыбка.

— Конечно, сержусь. Ты сделала именно то, что я запрещал. Ты упряма как осел, да еще и зануда впридачу. Но я чертовски соскучился по тебе.

Девон взяла его лицо в ладони, притянула к себе и поцеловала.

— Я тоже соскучилась. — Не то слово. Стосковалась. — А как Алекс? С ним все в порядке?

Он кивнул.

— Я только что от него. Все нормально. Не похоже, чтобы разговор с тобой повредил ему.

— Слава Богу! — Девон закрыла глаза и прижалась к Джонатану. — Я хотела зайти к нему завтра, но только чтобы поучить рисовать. Я обещала ему и не хочу нарушать слово.

— Миссис Ливингстон говорит, что эти уроки доставляют мальчику радость. Теперь, когда ты все знаешь, было бы стыдно не прийти хотя бы еще несколько раз. — Джонатан отстранил ее, встал, вынул из манжет уже надетые запонки, расстегнул и стащил с себя рубашку, оставшись полуобнаженным.

— Ты не уходишь? — Короткие курчавые черные волосы покрывали его широкую грудь и клином спускались вниз, окружая мощный член.