Мишелль Сагара - Молчание

• Название: Молчание
• Автор: Мишелль Сагара
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Все началось на кладбище.

С тех пор как ее парень Нейтон погиб в результате трагического несчастного случая, Эмма каждую ночь приходит на кладбище. В течении дня она посещает подготовительную школу, общается с одноклассниками, и живет обычной жизнью. 

Однако со смертью Нейта жизнь для Эммы остановилась. Однако сегодня все было иначе. 

Сегодня вечером Эмма со своей собакой на кладбище не одни. Там были и другие, Эрик новый ученик в ее школе, и пожилая женщина, одетая в лохмотья. При виде Эммы старуха схватила Эмму, и ее прикосновение было ледяным, словно у смерти...

Эмма отличалась от других подростков. Однако и другие девушки пережили подобное горе. Они так же потеряли своих отцов и парней в бессмысленных авариях. И хотя она не знала этого до той ночи на кладбище, в отличие от других девушек она могла увидеть, прикоснуться и поговорить с мертвыми. На самом деле, Эмма могла использовать призраков, что бы колдовать. 

Это была одна из способностей Некромантов. Однако Эмма вовсе не хотела быть некромантом. Она просто хотела помочь призракам, которые ходили по улицам Торонто, не в силах покинуть мир живых. И это так же было хорошо, ведь если бы она выбрала путь некроманта, Эрику пришлось бы ее убить. 

Вместо этого, Эрик и его друг охотник на некромантов Чейз, готовы нарушить все правила и следовать вместе с Эммой в поисках тех кто вредит призракам. Однако сможет ли Эмма и ее друзья выжить в подобном сражении стоит лишь только гадать.

Переведено специально для группы http://vk.com/club43447162

---

Который, Эми была Эми, конечно же, был замечен.

– Ну? – требовательно сказала она.

– Ты великолепна. И я в восторге от туфель! – Эмма, с другой стороны, с готовностью сделала то, что от нее ожидалось.

– Обратила внимание на серьги?

– Нет. . иди сюда.

Эми подошла. Серьги были черно-белыми, но это были символы Инь и Янь, а не прямые линии трапеции.

– Красиво и элегантно, – сказала ей Эмма.

Эми кивнула, удовлетворенная.

– Мне нравится твое платье, – добавила она. Это, честно говоря, было искренним комплиментом, потому что, если Эми не нравилось платье, пришлось бы молиться, чтобы она промолчала.

Поскольку это было идеальным моментом, Эми сделала паузу и посмотрела на Чейза, чья одежда оставляла желать лучшего.

– Эмма?

– Это Чейз, – быстро произнесла Эмма. – Он хороший друг Эрика.

– Правда?

– Эрик не одевает его, – произнесла Эмма с совершенно невозмутимым видом.

Чейз, с другой стороны, затих. В то время как Эмма привыкла к такой реакции, когда новый парень оказывался около Эми, это был странная тишина для такого как Чейз. Она поглядела на него и повернулась, чтобы посмотреть на Эрика.

Оба были неподвижны. И у обоих на лицах было одинаковое выражение, вернее его отсутствие, будто что-то высосало всю жизнь и тепло их лиц. Это вызывало тревогу.

Эми заметила, но так как это была Эми, она проигнорировала это. Она повернулась, когда Скип и его друг присоединились к ним.

– Скип, – сказала она, – это Эрик, друг из школы. Он новичок здесь, – добавила она любезно. – Это его друг, Чейз. Эрик, Чейз, это мой брат.

И это его друг, Меррик Лонгленд. Они встретились в начале семестра в Далхаузи.

Меррик Лонгленд вышел на свет, стоя спиной к Майклу и его друзьям, которые остались совершенно свободными от посягательства чужаков.

Он был, как говорила Эллисон, безупречно одет. Одежда смотрелась скорее повседневной, а не формальной, но было что-то в четких линиях свободно подогнанного угольного жакета и воротника белоснежной рубашки под ним, что излучало формальность.

Рубашка была частично расстегнута, и предательский отблеск золотого кулона блеснул на его открытой груди. Эмма не заметила, какие брюки он носил. Она отметила, что его волосы были короткие, определенно коричневые, что скулы были высокими, а его подбородок был не слишком заметным и не слишком маленьким; она заметила, что брови у него были широкими.

Но самое главное, в тот тихий момент, который бывает сразу после того, как вдыхаешь и задерживаешь дыхание, она заметила его глаза.

Они мерцали, слабо, как будто освещались изнутри, и она не могла честно сказать, тогда или позже, какого цвета они фактически были.

Меррик улыбнулся, и это была глубокая, приятная улыбка; она изменила линии его лица, не смягчая их.

– Меррик, – сказала Эми, хотя ее голос теперь казался тихим и немного отдаленным, – это – Эмма Холл. Она – одна из Мафии Эмери, – добавила она.

– Эмма? – произнес Меррик и протянул руку.

Эмма уставилась на него, как будто не совсем помнила, что делать.

Покачав головой, она скривилась. Она протянула руку в свою очередь, и он крепко схватил ее в свою.

Его рука была холодной. Не так, как лед, а, скорее, как зимняя кожа.

Она начала отступать, хотя никакое количество извинений не могло послужить оправданием или превратиться в хорошие манеры, но его рука сжалась.

– О, Эмма, – сказал он мягко. – Мы только что познакомились, но я думаю, что мы много чего можем сказать друг другу.

– Я... Я здесь с друзьями, – ответила она, зная, как глупо это будет звучать, еще до того, как слова были произнесены.

– Ах. Да. Это было бы неловко. – Его глаза, глаза, которые точно были люминесцентными, вспыхнули в темноте ночного неба, становясь, как дух огня, если бы у огня был дух.

И мир остановился.

Глава 8

В ярком свете вечеринки, все отбрасываемые тени на каменной кладке внезапно прекратили перемещаться. Музыка, преобразованная толстым стеклом в ужасный громкий бас, продолжала свой устойчивый, безумный бой – но никто не кричал, чтобы быть услышанным.

Никто, казалось, не говорил вообще. Она не могла сказать, пытался ли кто-то; так как не могла отвести взгляд от его лица. Она знала. Она пыталась. Но она могла видеть их тени – Эми, Скипа. Эллисон, Эрик, и Чейз отбрасывали тени, которые падали вне ее обзора.

– Лучше? – Спросил Меррик Лонгленд.

– Нет.

Он улыбнулся. Улыбка не выглядела угрожающей; но Эмма не была уверена в его дружественных намерениях. Но ее рука была холодной, и она, верно, смогла бы побрить свою собаку об уголки этой улыбки.

Она попыталась выдавить из себя ответную улыбку и у нее получилось. К сожалению, эта улыбка была похожа на ту, которой улыбаешься разъяренной собаке, пока тянешься за большой дубинкой.

– Что ты сделал? – спросила она, говоря мягко, потому что неестественная тишина почти требовала этого.

– Я предоставил нам немного приватности.

– Не думаю, что нам это нужно, – было довольно трудно сдержать дрожь в голосе.

– Так лучше. Для них, – добавил он. – Я должен кое-что сказать тебе – о себе – что им лучше не слышать.

– Лучше не слышать?

Он кивнул.

– Я буду краток, это необходимо; это дорогостояще. Когда Скип упомянул, что его сестра устраивает вечеринку, я не думал, что мне придется контролировать небольшую деревню подростков.

Она рассмеялась, звук вышел тоненький и сильно дрожащий.

– Это одна из вечеринок Эми. – Из его высказывания становилось ясно, что на свете есть люди, которые не слышали о вечеринках Эми.

И хотя Эмма знала, что в теории это возможно, но она не часто встречалась с ними.

– Мы сможем изучить прелести вечеринки Эми через несколько минут.

– Он явно был под впечатлением. – То, что я должен сообщить, очень важно. Твоя жизнь в опасности. Я приехал с опозданием в несколько дней, – добавил он, – но и наши враги, кажется, тоже.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты жива. Задержка, возможно, стоила бы тебе жизни. Есть люди, которые охотятся за тобой, если бы они нашли тебя, ты была бы уже мертва. Но у меня есть кое-какая защита от них.

– Я готова поговорить об этом, но я хочу, чтобы ты отпустил мою руку.

– Я думаю, что ты делаешь. И я это делаю. Я не причиню тебе вреда, – добавил он. – Я приехал сюда, с некоторым риском для себя, чтобы сохранить твою жизнь.

– Кто хочет убить меня? – Но она знала. И сейчас казалось очень важным, чтобы это знание осталось при ней.

– Никто из твоих знакомых. Но они знают кто ты, Эмма. И я знаю, кто ты. Показать тебе?

Она начала говорить нет. Она хотела сказать нет. Но она не сказала ничего, онемев, когда волосы на затылке начали подниматься. Она почувствовала себя так, как если бы снова была в научном центре, одна рука на одном из двух шаров, которые создавали достаточно статического электричества, чтобы ее волосы поднялись до самых кончиков.

Все было не так плохо, как ощущалось.

– Пошли, – сказал он командным голосом. – Покажи себя.

Эмма свела брови вместе, нахмурившись. Она даже начала говорить, но лишилась дара речи. Возле Лонгленда были тонкие усики, которые походили на дым в воздухе. Он произнес слово, которое было настолько острым и коротким, что она не уловила его. Не хотела.

Широко раскрыв глаза, она смотрела как дым начал собираться в форму, которая была и странной и знакомой. Фигура женщины.

Молодой женщины.

Ее глаза так же излучали странный свет, как и глаза Брендана Холла; ее волосы были черными, а кожа бледной, хотя, было ли это из-за освещения, Эмма не знала. Она была одета в сарафан с исчезнувшим принтом, из незнакомого материала, хотя Эмма не сомневалась, что Эми узнала бы его, если бы увидела.

– Привет, – сказала Эмма девушке, говоря спокойно. Это было тихо по-другому, чем когда она обращалась к Лонгленду, потому что девушка боялась.

Девушка смотрела на Эмму, но не разговаривала.

– Ты видишь ее, не так ли? – спросил Лонгленд.

Эмма кивнула.

– Кем она была?

Лонгланд нахмурился.

– Кем она была? – Это был явно не тот вопрос, которого он ждал.

– Когда она была жива. – Вспомнив о манерах, Эмма обратила внимание на девушку. – Я сожалею, это было грубо.

Глаза девушки слегка расширились.

– Меня зовут Эмма Хол, – продолжила Эмма, поднимая левую руку, потому что не могла предложить девочке правую; Лонгленд не отпустил ее. – А тебя?

Лонгленд нахмурился сильнее. Он посмотрел на девушку; это был холодный и пренебрежительный взгляд.

– Отвечай, – коротко бросил он.

Девушка продолжала молчать.

Тон Лонгленда снова изменился.

– Ответь ей.

– Если она не хочет отвечать, все о'кей, – сказала Эмма, повышая голос.

Лонгленд сказал:

– Когда ты осознаешь свой дар, ты поймешь, почему была не права. – Каждое слово было отрезано; он был зол. – Ответьте ей. – Когда имени не прозвучало, он резко поднял руку.