Ольга Михайлова - Гибельнве боги

• Название: Гибельнве боги
• Автор: Ольга Михайлова
• Жанр: Ужасы и Мистика

Кто не желает стать избранником судьбы? Кто не хочет быть удостоенным сверхъестественных даров? Кто не мечтает о неуязвимости, успехе у женщин, феноменальной удачливости в игре? Кто не жаждет прослыть не таким как все, избранным, читать чужие мысли и обрести философский камень? Но иронией судьбы все это достается тому, кто не хочет этого, ибо, в отличие от многих, знает, кому и чем за это придется заплатить.

---

Нашел он упоминание о котах и у Исидора Севильского в «Этимологиях», где рассматривалось происхождение двух названий животного: musio от mus, «ловец мышей», и cattus, от «captare», ловить. Бартоломей Английский в восемнадцатой книге труда «О свойствах вещей» тоже пишет о котах: «…зверь в юности похотливый, быстрый, весёлый и ловкий, резвясь, прыгает на всё, что перед ним».

— Так ты, стало быть, похотливый? — спросил Джустиниани кота, лежащего на томе Якоба Варагинского.

— Мяу… — ответил тот, но Джустиниани не понял, подтверждение это или опровержение.

Он вытащил из-под кота «Золотую легенду» Якоба Варагинского, и в ней прочел, что в момент изгнания Домиником в 1206 г. в Лангедоке дьявола из группы еретичек из самой их середины выскочил ужасный кот, величиной с большую собаку, с огромными горящими глазами и длинным кровавым языком. Пометавшись среди женщин взад-вперед, он исчез, оставив после себя жуткую вонь…

За завтраком в один из этих спокойных дней к нему неожиданно обратилась Джованна. Глядя на него исподлобья, она отложила в сторону книгу, которую читала, и спросила, почему он утверждает, что ду… бесы обязательно злобны?

— Ведь и Байрон, и Шелли, и Шиллер — все они говорят, что демоны страдают…

Джустиниани усмехнулся.

— Не верьте в благородных разбойников, Джованна, не верьте Корсарам, Чайльд-Гарольдам, Каинам, Манфредам и Элоа, Лара и прочим. Это бесовская литература. Сам я никогда не понимал, почему все эти мерзавцы, с их «мировой скорбью» и демонической любовью к «страждущему человечеству», всегда имеют «тяготеющие на душе» тайные преступления, при этом винят в них «неискоренимую несправедливость мирового порядка»? Все это — или лживые сказки или сказочная ложь, но она, увы, не безобидна: ведь сегодня любой малец, которого высекли за невыученный урок, твердит о тяготеющем над ним «чёрном роке», люди утрачивают различение добра и зла, для них демон зла становится страдающим идеалом, паче небесного ангела, а отсюда — далеко ли до беды?

Днем, когда Джустиниани был занят в своей библиотеке, девица неожиданно снова постучалась к нему.

— А можно мне спросить?.

Он молча кивнул, отложив лупу и текст на древнегреческом, который разбирал.

— Вы говорили про медиумов. Я поняла, вы считаете дона Чиньоло шарлатаном и думаете, что он не видит никаких бесов. А как понять — есть ли бесы рядом?

Он завел глаза под потолок.

— Мудрец древности говорил: «Если бы люди увидели отвратительный образ демонов, то подверглись бы умопомешательству». Мы не видим их промыслительно. А чтобы почувствовать прикосновение к себе духа тьмы, надо самому быть светлым, грешник же есть тьма. На белом и малое пятно приметно, а чёрное не даёт заметить на себе и смолы. Такой неприметности помогает сам дух злобы, ибо что ему за выгода быть приметным? Давать ощущать себя — заставить бежать от себя…

— А чем прогнать беса?

— Призывом имени Христа, молитвой, крестным знамением, покаянием с Причащением святых Христовых тайн. При любом искушении необходимо молиться. Известно и действие ладана на злых духов, отмечено благодатное действие святых мощей, икон и даже одежд святых, присутствия которых не выносят злые духи.

Джованна напряглась, явно что-то обдумывая. Джустиниани терпеливо ждал.

— Но если, как вы сказали, дьявол лжец и человекоубийца, почему Господь допускает существование злых духов?

Джустиниани чуть улыбнулся. Вопрос мог быть гораздо глупее.

— Диавол был и остался тварью, находящейся в полной власти Творца, который не уничтожил его, но сделал орудием испытания, которым отделяются верные Христу от любителей греха. Бог не приневоливает человека к спасению, но предоставляет всем возможность или сражаться с диаволом, или вступить с ним в союз. Человек и доселе испытывается диаволом, советующим вкусить запретный плод…

— Стало быть, донна Поланти, донна Леркари и… крестный… они — грешники?

Винченцо закусил губу. Девочка, в принципе мыслила логично, хоть и излишне прямолинейно.

— Пусть вас не заботят чужие грехи, Джованна, каждый отвечает только за свои. Должное отношение к падшим духам показал Сам Господь, сказав: «Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи» Помня это, нужно беречься всякого общения со злыми духами и не слушать волхвов, магов, колдунов, прорицателей и гадалок.

— Не слушать потому, что они лгут?

Джустиниани покачал головой. Разговор стал занимать его.

— Они лгут не всегда. Лгали бы всегда — кто бы им верил? Пророк Иезекииль говорит о дьяволе: «Ты печать совершенства, полнота мудрости и венец красоты. Ты находился в Едеме, в саду Божием, и совершен был в путях твоих со дня сотворения твоего, доколе не нашлось в тебе беззакония» «От красоты своей возгордилось сердце твоё, от тщеславия твоего ты погубил мудрость твою; за то Я повергну тебя на землю» Диавол пал и многих увлёк с собой. Падшие же ангелы, в силу принадлежности к ангельской иерархии, посвящены в тайны бытия. Эти знания после падения они сохранили и пытаются подчинить человека, привлекая его интерес открытием «тайных» знаний. Овладев этими знаниями, человек может влиять на людей и стихии мира, но становится полным рабом нечистых духов. Падшие же духи, обладающие только умением губить, всегда довольно быстро уничтожают и своих последователей.

— Стало быть, если крестного называют колдуном… Он был подчинен дьяволу? Или в нем был злой дух? Но… он был так добр ко мне…

— Даже войти в свиное стадо бесы сами не могли, и Господь не попускает им искушать человека свыше его сил. Вселение злого духа в человека происходит только по особому попустительству Господа и является следствием страстной и легкомысленной жизни грешника. Джанпаоло не был одержимым. — Остальное, сказанное Джованной, Джустиниани предпочел не комментировать.

— А как… как это происходит? Как бесы порабощают человека?

— Чаще всего нечистые духи воздействуют на мысли — привнесением различных греховных помыслов, которые человек принимает за свои, — мрачно проронил Джустиниани. — И если он соглашается с ними, то становится проводником чужой злой воли, постепенно овладевающей им всецело… Потом следует самоубийство. Бывает и иначе, бесы изобретательны и лукавы…

Но череда спокойных дней быстро закончилась. На четвертый день около пяти пополудни Луиджи во время обеда внес на подносе раздушенное письмо. Почерк был неизвестен Джустиниани. Он лениво пробежал глазами страницу. Там было всего несколько строк: «Особа, чье сердце вы пленили, находится в опасности и нуждается в вашей помощи. Если в вашем сердце есть благородство, вас ждут сегодня на виа делла Кроче, 17 в одиннадцать вечера».

— Что ей нужно? — этот вопрос прозвучал неожиданно и резко, заставив Джустиниани вздрогнуть.

Возле стола стояла Джованна. Она смотрела на конверт.

— Кому это «ей»? — язвительно поинтересовался Винченцо.

— Марии Убальдини, это её почерк.

Джустиниани исподлобья окинул свою подопечную невеселым взглядом.

— Вы уверены, что это она? Где она живёт?

— Неподалеку от Квиринальского дворца, на виа делла Кроче.

— Вы хорошо её знаете?

— Достаточно, чтобы не хотеть знать её вовсе, — резко отчеканила Джованна и выскочила из столовой, резко хлопнув дверью.

Джустиниани поморщился: только женских истерик ему и не хватало. Но настроение было испорчено. От письма шёл неприятный запах роз, всегда вызывавший у Винченцо тошноту. Он не знал, есть ли в его сердце благородство, но романтичен точно не был, обстоятельства ранней молодости напрочь избавили его от сентиментальности и чувствительности. Не говоря уже о том, что ему весьма слабо верилось в крики о помощи, написанные претенциозными завитушками на раздушенной веленевой бумаге торгового дома Фабриано по пять луидоров за пачку.

Стало быть, его ждут в доме Убальдини за час до полуночи. Он помнил Марию Убальдини. Красавица с больным лицом. Предположить, что синьорина, мельком увидев его у герцогини, влюбилась до потери рассудка, было, разумеется, лестно. Но чересчур самонадеянно. При этом братец оной особы когда-то хладнокровно выставил его за порог. Не нравилось Джустиниани и то обстоятельство, что улица Креста была на пути в Кампо-Марцио.

Винченцо вздохнул, задумавшись о том, насколько он в данном случае «божественно свободен», и уныло пожал плечами. Невольник старого принципа благородства, nobless oblige, заложник чести, он вынужден будет пойти туда, куда его самого ничего не влекло. Что ж, благородство обязывает.

Но не исключает благоразумия…

Джустиниани велел послать за Карло Тентуччи, попросив приехать к половине одиннадцатого, предупредив, что дело может быть опасным. Винченцо не до конца доверял банкиру, ибо жизнь отучила его от доверчивости, но советчик и свидетель был необходим. Когда Тентуччи прибыл, коротко известил его, что их новая встреча не связана с их предыдущим разговором и касается вещей весьма двусмысленных и конфиденциальных, после чего, не тратя времени даром, протянул Тентуччи письмо. Тот быстро пробежал глазами по строчкам и помрачнел.