Марина Андреева - Твоя чужая жизнь

• Название: Твоя чужая жизнь
• Автор: Марина Андреева
• Жанр: Ужасы и Мистика

Члены тайной ложи «Вечных» обладают не только властью и богатством, но и возможностью менять тела как перчатки. Большинство из них, разменяв вторую сотню, выглядят не старше тридцати. Смысл их жизни — вечная молодость, во имя которой, людей разводят как скот, являющийся расходным материалом для нелегальных лабораторий-питомников. Основатель ложи, томясь от скуки, затевает игру, где марионетками становятся люди, а ставками — их жизни. Однажды, парень и девушка, превращенные усилиями кукловода в смертельных врагов, умудряются не просто выжить, но и объявить войну человеку, поломавшему их судьбы. Удастся ли молодым людям отплатить за потерю родных? Их противник опытен, коварен и может скрываться под любой личиной. Каково это: смотреть в глаза товарища и гадать — это всё ещё друг или уже враг?

---

— Не буду утверждать, — отводя взгляд, пожал плечами хозяин квартиры.

Синельников впервые заметил признаки нервозности и едва удержался, преодолевая желание схватить парня за шкирку и вытряхнуть всю информацию.

— Возможно, с ним что-то случилось, — вернув прежнее спокойствие, продолжил парень. — Такого я ему, конечно же, не желаю, но он и так слишком долго умудрялся оставаться в живых.

— Однако и вы сами — живы, не находите ли это странным?

— Естественно. Сам поражаюсь. Но есть и еще один вариант. И кстати! — хлопнул себя ладонью по лбу Николай и, оставив гостя в растерянности, кинулся прочь из кухни.

Минут через пять он влетел обратно. Лицо его было неестественно бледным, глаза бегали. Майор, стараясь не привлекать внимания, аккуратно расстегнул кобуру и, не сводя взгляда со странно ведущего себя хозяина квартиры, положил руку на рукоять и немного успокоился.

— Всё плохо, — констатировал тем временем уставившийся куда-то в пространство Николай. — Пойдемте со мной.

Синельников отпустил рукоять и, осторожно встав, направился к выходу из кухни. Ещё идя по коридору, он услышал доносящиеся из одной из комнат странные звуки. Именно в неё и вошёл Николай. Судя по мебели — это была спальня. На столике, скрипя на особо высоких нотах, надрывались подключенные к какому-то оборудованию колонки.

— Что это? — не понимая, уставился на Николая гость.

— Тсс… слушайте!

«…и голубоглазый молодой человек с тёмными волосами», — произнёс мужской голос.

Майор воззрился на хозяина. Парня в буквальном смысле колотила нервная дрожь. «Вот уж не думал, что его что-то может настолько вывести из равновесия…» — мысленно удивился Синельников. А тем временем едва отличимый, но все же явно принадлежащий другому человеку голос начал вещать некую патриотичную и слащавую историю о неизлечимой болезни и желании напоследок сделать что-то хорошее для подрастающего поколения. Затем послышались улюлюканья и восторженные возгласы и аплодисменты. После этого первый говоривший попросил всех подходящих под описание молодых людей выйти на сцену. Майор терялся в догадках, однако, заметив, как внимательно прислушивается Николай — напрягся. Почему-то казалось, что это какой-то нелепый фарс, отвлекающий манёвр. Весь вечер, с той поры, как Александр направился сюда, его не отпускало ощущение, что за ним следят, что он всего лишь муха в паутине. Кинув взгляд в угол, он заметил спрятанный в углу глазок мини-камеры. «Вот же чёрт. И чего ожидать? Что это за маразм? Чего он добивается? Что за нелепая игра?» Желание убраться отсюда прочь начало нарастать с каждой секундой. А тем временем динамики продолжали транслировать какой-то массовый бред. «Запись собрания какого-то сектантского общества? Дополнительный элемент для деморализации?» Майор сам не заметил, как, вцепившись побелевшими пальцами в рукоять пистолета, шаг за шагом начал отступать к дверям.

— Вы куда? — каким-то безумным взглядом уставился на майора Николай, и Синельников едва сдержался, чтобы не кинуться прочь.

Продолжавшие доноситься из колонок звуки нервировали, вызывали состояние, близкое к истерике. «Психологическое воздействие!» — догадался майор. «Но парню-то это зачем? Валить надо, валить!»

— У меня дела, извините. Срочно ехать надо, — произнёс Синельников, не понимая, что прозвучало это, как детский неуверенный лепет.

— Вы не можете уйти! — мгновенно оказавшись возле дверей, преградил ему дорогу Николай.

— Что?

— Вы чем слушали? Надо что-то…

Майор ничего не понимал, ощущая лишь возрастающее желание убраться прочь. Но парень, не желая его выпускать, упирался и что-то довольно сбивчиво тараторил. Однако слова не доходили до сознания вырывающегося гостя. Боясь, что ещё немного, и он сойдёт с ума, Синельников с силой оттолкнул парня и кинулся к выходу из квартиры. Уже выскочив на улицу, он взглянул на машину и понял, что в таком состоянии не стоит садиться за руль, и направился к ближайшей станции метрополитена. В голове роились тысячи обрывочных мыслей, вокруг мерещились преследователи, и лишь добравшись до дома и заперев все имеющиеся в квартире замки, Синельников ощутил, что мышцы спины и ног с конвульсивным подрагиванием расслабляются. Немного придя в себя, он достал бутылку водки, забился в угол и не заметил, как опустошил тару прямо из горла и скурил целую пачку сигарет, забытую кем-то из гостей.

Глава 20

Пробуждение для Синельникова было сущим кошмаром. Голова раскалывалась, в такт раздающимся воплям мобильного и дверного звонка, вперемешку со стуком в дверь. Тело ломило от проведённой в неудобной позе ночи. Дотянувшись до мобильника, он, скрипя зубами и морщась, нажал сброс и неуверенными шагами, придерживаясь за стены, поплёлся к готовой уже слететь с петель входной двери.

— Ты охренел? — влетая в квартиру, заорал капитан и, окинув товарища взглядом, хмыкнул: — Нормально девки пляшут. Мы с ребятами ночь не спали, пытаясь разгрести закрутившееся вокруг нашего старлея дерьмо и искренне считая, что ты трудишься, не покладая рук… а ты тупо нажрался?

Глаза гостя метали гневные молнии.

— А я и трудился, — подставив голову под холодную воду, проворчал майор.

— Оно и заметно! Морда помятая, перегаром за версту разит. Я уж испугался, что тебя уже того… в расход пустили…

— Может, и пустили бы… — вспоминая минувший, полный странностей, вечер, выдавил из себя Синельников.

— И вместо того, чтобы мне позвонить — налакался? Ох, и хорош же ты! Боец, нечего сказать! Ладно. Бог с тобой. Таблетку дать? Или и так нормально?

— Пошутил? Нормально… ты б ещё у мертвого о здоровье спросил.

— Давай-ка приводись в порядок, и поехали. Там у ребят отчёт, отпустил бы уже бедолаг, с ног же валятся, пока ты тут морду плющишь.

— А сколько времени? — взглянув на ясный день за окном, поинтересовался Александр.

— Одиннадцать тридцать уже. Изверг, блин.

Майор ощутил, что вчерашний сумбур в мыслях вновь возвращается, и, не слушая раздающиеся из кухни гневные возгласы, направился в душ. Вскоре, относительно придя в себя, он в сопровождении товарища выходил из подъезда.

— Как же тебя так угораздило-то? — не унимался тот.

— Надо было тебя к этому Николаю вчера отправить, сегодня был бы таким же, — не желая рассказывать о минувшей и так и не отпустившей слабости, огрызнулся майор.

Однако капитан не унимался, допытываясь, что и как. В итоге, весьма смущённый Синельников вкратце рассказал о минувшем вечере и в завершение добавил:

— Не прост этот парнишка, ох, как не прост. Я еще на подходах к его дому почувствовал дискомфорт психологический, но как-то не придал ему значения. А зря. В итоге, я ощущал себя мухой, приманенной в паутину. И какое-то время как под гипнозом был. Понимал — что-то не так, а уйти — не мог. Он очень хороший психолог. Так мозги загадил… тьфу! Вспоминать не хочется. До сих пор не по себе.

— Ну, прям ты не у малолетки какого-то был, а у маньяка с паранормальными способностями! — заводя машину, усмехнулся капитан.

— Скорее, экстрасенсорными. И зря смеёшься. Знаешь, Степанов, я тут подумал… в следующий раз ты к нему сам пойдёшь.

— Своих дел у меня мало, что ли? Ну что, поведать вкратце то, что ребята нарыли?

— Ну, и чего ты такой нудный, а? Помолчи. Дай в себя немного прийти. Кстати… напомни попросить их опять те кадры распечатать.

— А те куда дел?

— У этого, — он скривился от воспоминаний о вчерашнем вечере, — забыл.

По прибытии в участок, Синельников в пол-уха выслушал рапорты молодёжи и, попросив не беспокоить, хотел закрыться в кабинете и покемарить, да не тут-то было: в двери влетел бледный Степанов:

— Во что мы вляпались, Сань? — съехав по стене прямо на пол, сипло произнёс он.

— Ты о чём? — непонимающе воззрился на него хозяин кабинета.

— Полчаса назад на Марата было вооружённое нападение…

— На какого?

— Да ни на какого! Ты совсем соображать перестал! На Игоря. Я рассказал о твоём состоянии после вашей вчерашней встречи, а он проявил инициативу — последить. Молодо-зелено, сил много, ума мало. Сел на хвост к Николаю.

— И?

— В реанимации наш активист!

— Что? Кто его?

— Кто, кто — твой ненаглядный экстрасенс Николай Терещенко.

— С чего это ты решил?

— Он отвлёкся, желая убедиться в результате, очевидно, и угодил под колёса какого-то джипа.

— И?

— И ничего! В больнице тоже лежит. Я охрану приставил. В кармане у Терещенко обнаружен пистолет, принадлежавший когда-то Станиславу Розенфельду, отцу «пропавшей», как ты высказался вчера, Юлии Розенфельд. И стреляли именно из него.

— Ничего не понимаю. Бред какой-то. Зачем ему в кого-то стрелять в людном месте? Да ещё и под прицелом камер видеонаблюдения, которыми буквально напичканы вокруг здания?