Т. Ревяко - Контрабанда и контрабандисты: Наркотики, антиквариат, оружие

• Название: Контрабанда и контрабандисты: Наркотики, антиквариат, оружие
• Автор: Т. Ревяко
• Издательство: Литература
• Жанр: Энциклопедии
• Год: 1997
• ISBN: 985-437-352-5

О контрабандистах все знают еще из классических произведений. У Лермонтова в «Герое нашего времени» перед нами встает образ контрабандиста, окруженный романтическим ореолом: «Янко не боится ни моря, ни ветров, ни тумана, ни береговых сторожей...»

«Работа» контрабандиста всегда была сопряжена с опасностями. Неудачника ожидало суровое наказание.

К примеру, виновных в продаже запрещенного в России табака наказывали 26—30 ударами кнута, после которых, как пишет в своей книге «История телесных наказаний в России» Н. Евреинов, «на спинах несчастных не оставалось целой кожи даже ни на палец шириной, и они имели вид животных, с которых была содрана кожа. Тем не менее после всего этого каждому виновному в продаже табака привешивалась на шею пачка с табаком.., и в таком виде, связанных за руки попарно и сопровождаемых по обе стороны прислужниками палача, преступников вели сперва из города, а затем обратно в Кремль, и все это время продолжали бить их кнутом».

Менялись времена, наказания, законы.

О мире современных контрабандистов рассказывает настоящая книга.

---

Мы согласно двинулись в обратный путь.

...Это был особый момент суток, разгар сумерек, то, что в кино называется «режимом» — почти мгновенный период времени, когда небо и земля неразличимы по цвету. Как выяснилось позже, ночной наряд в этот момент подошел к завершающему этапу пути, к точке так называемого «Первого спуска», преодолеть который необходимо было именно в этот чрезвычайно короткий отрезок. Тем самым обеспечивались полнейшая скрытность спуска с хребта, своевременный выход на рубеж развертывания и мероприятия по маскировке на месте расположения.

Из документов следствия. 1987 год.

Акт о нарушении (попытке нарушения) государственной границы СССР... 1 июня 1987 года.

«Я, офицер н-ской пограничной войсковой части капитан Конев, в присутствии старшего лейтенанта Будника В. В., рядового Коробова С. В., рядового Гержбака Г. Б. и рядового Щукина С. Е. составил настоящий акт о том, что 1 июня 1987 года... в районе погранзнака №... на участке н-ской пограничной заставы... была нарушена государственная граница... о чем свидетельствуют следующие признаки: 1 июня 1987 года в 13.55 старший пограничного наряда «пост наблюдения» доложил об обнаружении на советской территорий трех неизвестных нарушителей границы, которые, ведя в поводу трех лошадей, двигались в сторону стыка границ трех государств: СССР, Ирана и Афганистана...»

...На карте этот район выдается треугольным выступом, на вершине которого расположилась крайняя южная точка страны — Кушка. Чуть левее и выше, там, где раскинулся знаменитый Бадхызский заповедник, сошлись границы трех сопредельных государств, Место это на здешнем пограничном жаргоне называется хлестким, тревожным словом «стык»...

В пустынных этих местах пограничники то и дело задерживали нарушителей. Но одно дело так называемые «бытовики» — забредшие по ошибке, чабаны, крестьяне, разыскивающие бродячий скот, или мелкие хулиганы, занимающиеся «перепасом», —, намеренно перегоняют худосочных коровенок на заповедную бадхызскую траву. Иное дело — контрабанда... Для представителей этой, казалось бы, редкой профессии соседний Афганистан — прямо-таки рай земной. В развороченной войной стране охранить границы непросто, и рубежи ее приобретают, таким образом, нередко умозрительный характер. Муджахиды из Ирана и Пакистана проскакивают их с полным равнодушием и спокойствием. Понятно, что для малочисленных групп контрабандистов такая задача во много раз легче — наркотик и легкое стрелковое оружие перетащить через воображаемую линию проще, чем минометы или пусковые ракетные установки. Оружие, как нетрудно понять, перемещается из Ирана в Афганистан, где охотников на него предостаточно. В Афганистане же оружие путем «натурального» обмена превращается в партии наркотических веществ — терьяка (опия-сырца) или героина. Впрочем, принимают тут за наркотики и деньги любого подданства, разве что кроме рублей. А наркотик отправляется обратным путем в Иран, и эта дорога будет потрудней — на иранской территории найденный наркотик означает для его хозяина смертный приговор. Суров имам Хомейни: по его приказу жандармы, охраняющие границу Ирана, или КСИРовцы (корпус стражей исламской революции) расстреливают за такие дела на месте. Потому-то наркотики в Иране буквально на вес золота и потому-то и забредают на-нашу территорию контрабандисты. Смысл их маршрута объясняется просто: контрабандная тропа пролегает вплотную к линии границы. Попадутся нашим — стараются уйти на сопредельную землю Ирана, напорются на жандармов — перебегают к нам. Вот таким не слишком замысловатым зигзагом и путешествует отрава, и как ни велика опасность провала, они все же идут на этот риск — слишком уж высока ставка в игре с наркотиком. ..

...Было около восьми. Мы вышли на вольный воздух. Темнота упала быстро, за какие-то два десятка минут, выпустив на плато дрожкий ветер, обнажив небо черного бархата в россыпи зеленоватых звездных бляшек.

— А что ж они там увидят в такой темноте? — поинтересовался я.

— Прибор ночного видения, — объяснил замполит, поглядев на небо. — Вроде бинокля, небольшой такой, но эффективный — видно как днем. Маленько расплывчато, вроде как в дождик, как бы во взвеси. А все же до мельчайших деталей разглядеть можно.

...К этому моменту наряд успешно преодолел спуск с хребта к реке и скрытно расположился на берегу. Под наблюдение была взята излучина реки...

КАПИТАН АНАТОЛИЙ КОНЕВ: «21 марта ислам празднует Новруз. Новый год, иначе говоря. У нас здесь народ опытный собрался, в их «красных» днях календаря не хуже своих праздников разбираемся. А перед праздником, как водится, предпраздничная суета — что у нас, что у них. И тут, конечно, главное — дефицит. Не скажу, как у них там с питанием, по виду — не ахти. Но в здешних местах, рядышком с границей, для народа первый дефицит — наркотик. В 86-м все ближние иранские деревни напрочь обезлюдели. Мы даже поначалу не поняли, в чем дело. А потом по «Маяку» услышали — жителей чуть не поголовно переселили в глубь Ирана за торговлю и потребление наркотиков. Тут публика такая — или контрабандист, или пособник. И все равно ходят...

И когда третьего дня наряд доложил, что из Ирана через стык прошли в Афганистан пятеро вооруженных парней, мы с Бычковым без лишних разговоров поняли: в одну из ближайших ночей они двинутся обратно. То, что эти ребята — контрабандисты, лично мне ясно как божий день. Во-первых, наличие оружия. По части огневой выучки контрабандисты в большинстве превосходят даже профессионалов. С редкой точностью стреляют на звук, отсвет, малейший шум. Впрочем, оружие стараются применять только в исключительных случаях, когда угроза задержания неминуема. Ну и, во-вторых, экипировка. Народишко, который после отселения остался в этих местах, бедный. Чалма, рубаха длинная и, кому аллах пошлет, калоши, а то и так, на собственных подметках. Контрабандист с такой нищетой и близко связываться не станет. Для этой братии экипировка — половина успеха. Обычно одеваются они стильно, ничего не скажешь. Курточка американская «Джи-Ай» защитного цвета, джинсы, причем настоящие, без сносу. И кроссовки полегче. Вот такие ребята и прошли три дня назад. Мы с Бычковым это дело прокачали и в отряд доложили примерный расклад по времени. Так вот, по нашей прикидке, сегодня в ночь они сделают первую ходку назад от стыка вдоль границы. И, значит, шанс, что они попытаются под утро перескочить к нам, весьма велик.

Словом, расположились мы на бережку, в кустах, благо что густые, фронтом к сопредельному государству метров пятьдесят в ширину, что-то около восьми вечера. Конечно, не факт, что они именно сегодня появятся, не факт... Но вот предчувствие, предчувствие... Как в прошлом году, кажется, если память не изменяет, 1 июня...»

Из документов следствия. 1987 год.

Из «Протокола допроса» свидетеля Коурова Александра Владимировича.

«...На предложение рассказать все ему известное об обстоятельствах, в связи с которыми он вызван на допрос, свидетель Коуров А. В. показал: по существу заданных мне вопросов поясняю: я, сержант Кауров Александр Владимирович, 1 июня 1987 года в 13.00 получил приказ от начальника заставы майора Новикова нести службу старшим пограничного наряда на пункте наблюдения. В 13.45 мой наряд прибыл на участок наблюдения в район «Второго спуска». Поставив задачу пограничному наряду на наблюдение, я принял под охрану участок и доложил на пограничную заставу. Рядовому Ковальчуку поставил задание просмотреть берег реки от... до... погранзнаков, сам в это время заполнял журнал наблюдения. В 13.49 рядовой Ковальчук заметил трех нарушителей с тремя лошадьми, находящихся на советской территории. Они находились... в 30 метрах от речки... Три нарушителя, ведя лошадей на поводу, двигались в направлении стыка трех государств по песчаной гряде... Наблюдение за нарушителями вели с помощью биноклей. Нарушители, пройдя по песчаной гряде 20 метров, остановились. Двое нарушителей принесли из зарослей белые свертки и положили в белые сумки, которые висели на лошадях... Через некоторое время нарушители расседлали лошадей... затем два нарушителя пошли к речке за водой. Один из них был с автоматом. При этом они тщательно маскировались. Набрав воды, они вернулись к третьему нарушителю. В 17.10 нарушители заседлали лошадей, но никаких действий не предприняли. В 18.00 группа начальника заставы майора Новикова спустилась вниз и заняла намеченный рубеж, о чем доложила нам на пункт наблюдения по радиостанции...»

НАЧАЛЬНИК ЗАСТАВЫ МАЙОР НИКОЛАЙ БЫЧКОВ: «Тогда, в июне прошлого года, меня здесь не было. В этих местах я недавно — получил предписание в ноябре. До этого, сразу после училища, служил на ^другой границе. К сожалению, здешние условия не позволили перевезти сюда семью. Супруге без меня там, конечно, тяжело, да и я, признаться, скучаю, но, что поделаешь, приказ есть приказ... Природе тут, увы, далеко до нашего Дальнего Востока. Местность здесь тяжелая, а для новичка в особенности — все-таки горы. Тем более что привык я к другому характеру ландшафта: у нас места лесистые, воздух удивительный, словом, красотища. Тут картина несколько другая. Без специальной подготовки мне поначалу трудненько пришлось. А, нужно отметить, контингент на нашей заставе особый — с повышенным физическим потенциалом, практически все спортсмены-разрядники по борьбе, боксу или тяжелой атлетике. Одним словом, люди хорошо тренированные. Так что, когда принял заставу от моего предшественника, пришлось серьезно заняться общефизической подготовкой. Бог ты мой — сколько кроссов набегал!.. Но зато теперь в глаза солдатам могу смотреть с чистой совестью — с обстановкой освоился полностью. Помню, когда впервые увидел «Второй спуск», был несколько озадачен — такового спуска я не видел, едва заметная щель в отвесной стене, к которой солдаты тем не менее направились без колебаний. Сейчас я чисто автоматически отыскиваю те едва заметные выступы в плоскостях складки, называемой «Вторым спуском», что позволяют быстро и бесшумно преодолевать хребет как вниз, так и вверх. Так что, повторяю с полным на то основанием, с обстановкой освоился. Единственный «червячок» точит — до сего дня живых контрабандистов видеть не доводилось. Мои предшественники в этом смысле были удачливее — на счету каждого из них по нескольку задержаний. Очевидно, и поэтому помнят их на заставе. Скажем, «Пост Новикова» или «дорога Долгова» — местная топография их именами пестрит. Так что остаются в солдатской памяти сильные командиры — с одной стороны, приятно, с другой — заставляет быть более взыскательным к собственной персоне. Да... Граница — дело особое. Специфика. Солдаты службу несут и днем, и ночью. Вот лежим сейчас на земле, и, вполне возможно, всю ночь пролежим, если раньше ничего не произойдет, а потом подъем на хребет и — милости просим — пешочком на заставу. Конечно, опыт и хватка Конева что-нибудь да значат — начальство его ценит и к нему прислушивается, а все-таки не факт, что они пойдут именно сегодня и именно здесь. Абсолютно не факт...»