Нид Олов - Королева Жанна. Книги 4-5

• Название: Королева Жанна. Книги 4-5
• Автор: Нид Олов
• Издательство: Северо-Запад
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1994
• ISBN: 5-8352-0417-7

«…Графиня привлекла к себе голову старшей дочери и поцеловала ее, одновременно ударив ее кинжалом. Изабелла упала, не вскрикнув.

В ту же секунду упала и ореховая дверь кабинета. Графиня Демерль выпустила из рук окровавленный кинжал и пошла прямо на людей, не видя и не слыша их».

Кровь, интриги, коварство и безоглядная верность — всему нашлось место на страницах романа «Королева Жанна». Множеству героев предстоит пройти свой путь перед читателем. Долгий, увлекательный путь…

---

— Ма-амочка…

Хрупкая пепельноволосая Анна, обливая слезами руку матери, расстегнула платье. Взгляд графини сделался диким.

— Изабелла, отвернись, — прошипела она без голоса.

Недрогнувшей рукой она ударила лезвием в грудь дочери, прямо под сердце. Анна со страшным криком осела на пол. Графиня выдернула нож, и кровь рванулась фонтаном из раны и изо рта девушки.

В дверь уже колотили.

— Изабелла, теперь ты.

Изабелла повернулась лицом к матери, держа обеими руками раскрытое на груди платье.

— Я молюсь за тебя, мама, — сказала она.

— Спасибо тебе, дочь моя. Прощай. — Графиня привлекла к себе голову старшей дочери и поцеловала ее, одновременно ударив ее кинжалом. Изабелла упала, не вскрикнув.

В ту же секунду упала и ореховая дверь кабинета. Графиня Демерль выпустила из рук окровавленный кинжал и пошла прямо на людей, не видя и не слыша их.

Выскочив из апартаментов графини, демерльский егерь сломя голову кинулся на псарню, понимая, что и это уже поздно. Тем не менее он распахнул воротца и крикнул вожакам своры:

— Кас! Фет! Свим! Взять! Ату их, ату!

Свора вырвалась на двор, точно поток лавы. Псы полетели по прямой на толпу лигеров, которые благодушно лезли в ворота. Началась суматоха и стрельба. Собаки дрались самоотверженно, но на этот раз они имели дело с вооруженным зверем: в несколько минут с ними было покончено, хотя и лигеры понесли потери, и мало кто из них не был покусан. Это довело их ярость до нужного предела.

Выпустив свору, егерь приказал своим псарям:

— Бегите задним ходом, там наши лошади. Скачите в Демерль и скажите: мы погибли все. Пусть за нас отомстят. Ну, скорее же, скорее, скорее!.. Нет, я останусь. Я должен умереть здесь.

Он взял свой мушкет и пошел навстречу голубым сердцам.

Графиня Демерль очнулась от сильной боли в голове, ее тащили за волосы, как мешок. Открыв глаза, она увидела яркое апрельское небо. Она лежала на чем-то твердом и холодном — это оказались каменные плиты двора. Руки ее были липкие. Она подняла их к лицу: на них была кровь.

Тогда она вспомнила все. Ей нечего было бояться. Она удовлетворенно вздохнула и откинула растрепанную голову.

«Я ничего не отдала им. Благодарю Тебя, Господи, за то, что ты позволил мне это. Я вся в твоей власти Господи».

— Это она сама? Ну, подымите ее.

Графиню подхватили и поставили на ноги. Она была в цветнике, окруженном аркадами готической галереи. Перед ней стояла группа каких-то неопрятных вооруженных людей. Она смотрела на них, как на пустое место. Тут же вертелся рыжеватый оборванец с гнусной физиономией. Кажется, она уже когда-то видела его. Но ей не хотелось о нем думать.

— Графиня Демерль, — сказал ей один из разбойников, — я капитан Муал и представляю здесь Великого Принцепса. Мы помилуем вас, если вы безобманно признаете его своим сюзереном.

Графиня презрительно дернула верхней губой.

— Я не стала бы разговаривать с ним, а с вами и подавно, — произнесла она своим обычным надменным тоном.

— А что я вам говорил, господа! — заверещал Фансх. — Вы для нее все равно что мухи, а я — навоз, на который и наступить-то противно! Она только что зарезала своих девчонок… у-ух!

— Вы пожалеете о своем высокомерии! — заорал капитан. — Мы тоже дворяне, а вы травите нас собаками! Вы еще будете лизать наши сапоги!

Графиня не удостоила его ответом. Она стояла, как бездушная вещь, глядя поверх их голов. Муал плюнул, яростно махнул рукой, и несколько человек набросились на нее, срывая с нее платье. Графиня не сопротивлялась, она только закрыла глаза. Ее повалили на свежий газон. Она повернулась щекой к земле, вдыхая запах молодой травы и не слыша захлебывающихся реплик Фансха:

— Вот это, ребята, настоящая индейка… А?! Гладкая сволочь, вкусно кормленная… Стой, болван, что делаешь, это же настоящий жемчуг! Собирай его потом по траве… Не, не, а подвязочки я себе возьму, на память… Видал, и застежки золотые…

Ее раздели донага и прикрутили веревками к колонне. Она уронила на грудь голову с зажмуренными глазами. Ей не было стыдно или страшно; она дрожала оттого, что ей было холодно. Каменная колонна, к которой была прижата ее голая спина, и плита под босыми ногами были просто ледяные: разбойники привязали ее на теневой стороне двора.

Около нее, кажется, никого не осталось. Она не открывала глаз, но все слышала. Больше не стреляли. Был только женский вой, звон стекла и треск ломаемых дверей. Долетали до нее и отдельные фразы:

— Ну что, вина мне принесут, наконец?!

— Капитан, с собаками покончено!

— Поваров-то, поваров не режьте! Успеете!

— Слава Богу! Э, да вы хромаете, Гемтон!

— Тяпнула проклятая сучка… Я промахнулся из левого…

— Ооой, пощадите! Господаа! Пощадииитее!

— Дайте-ка, я сяду… Рванина! Начинай! Тебе первому!

— Нет, погоди! — Кто-то забухал сапогами по плитам. — Для начала покажите ей вот это!

Графиня почувствовала на шее лезвие ножа.

— А ну, открой глаза!

Она открыла глаза, инстинктивно отшатнулась и ударилась затылком о колонну. Прямо перед ней висели в воздухе отрубленные головы демерльского егеря и мажордома Элиаса. Она до крови закусила губу и с большим трудом подавила тошноту.

Отрубленные головы положили перед ней на плиты, так, чтобы она все время видела их. Рядом с ней смрадно дышали два разбойника с ножами, приставленными к ее бокам.

— Вот попробуй только закрыть глаза…

Она не закрывала глаз и не могла зажать ушей. Она не могла даже лишиться чувств. Она все видела и все слышала.

В круг вытолкнули Касильду — растрепанную, в одной сорочке. Графиня узнала ее только по гребню, каким-то чудом еще державшемуся в ее рыжеватых волосах. «Что же она не убежала, дурочка, — мельком подумала графиня, — не успела?» Касильда тихонько выла без слез. Двое лигеров неторопливо разрезали на ней сорочку, сорвали, повалили ее в колючие розовые кусты. Касильда завизжала, забила ногами. Графиня отвела глаза и увидела Сину — девушка, содрогаясь от плача, раздевалась сама. Разбойники, окружавшие ее, облизывались, совсем как коты. «Боже мой, ваша светлость, что они с вами сделали! О проклятые, проклятые!..» Это малютка Эвелина, ровесница Анны — она смотрит прямо на свою госпожу, и в голосе ее нет ни страха, ни мольбы — в нем сострадание и ненависть. «О, будьте вы все прокляты, прокляты! Будь проклят ты, герцог Фрам!..» Крик ее прерывается хрипением — кажется, ее душат — но потом возникает снова: «Будь проклята Лига! Будьте вы прокляты, Кейлембар и Гразьен!..» Она никого не забыла. Графиня ищет ее глазами — кажется, это ее розовые пятки торчат из-за спин разбойников… но вот и их не видно, и среди общего стона и плача вдруг вспыхивает, как язык пламени, острый звериный вопль. Это смерть. Графиня опускает глаза, но и это не дает облегчения — перед ней две страшных головы на плитах.

«Почему так трясутся губы?.. А слез нет. Неужели все это правда? Я не верю, но камень очень холодный, мне холодно. Да, это был Элиас, а это — егерь. Как же его звали, Боже мой? Егерь и егерь. Потом — Хранитель псарни. А имя?.. Нет, не вспомнить. Да я и не знала его никогда. Зачем? Это был человек графа, не мой О, как страшно кричат! Боже, как страшно у меня замерзла спина. Солнце уже подползает к моим ногам. Скоро два часа, время обедать. Фу, как противно пахнут эти разбойники. Ну вот, теперь Касильду поволокли туда, на ту сторону. Она прекрасно играла на лютне и пела хорошо. Бедняжка… Это она кричит! Ее убивают!..»

И вдруг она увидела рыжего негодяя. Он нес блюдо — да, ведь он был у нее лакеем. За что же я велела прогнать его — он отлично держит блюдо. Но что это там?.. Нет, мне почудилось. Этого не может быть. Этого не может быть! Нет! Нет! Нет!..

Фансх поднес блюдо к ее лицу — на нем кучей лежали отрезанные женские груди.

Ее отливали водой, давали ей нюхать разные духи из ее будуара и наконец привели в чувство. Изнасилование замка Демерль продолжалось. Солнце уже переползло на ее стену и косым лучом падало ей на живот и ноги.

«Как приятно, когда тепло. Особенно закоченели пальцы… Сейчас они отойдут, вот уже и камень не такой холодный. До чего же глупы эти разбойники. Теперь я ничего не вижу: мокрые волосы падают мне на глаза. Мои дамы и девицы все еще кричат. На все воля Божья. Но моих дочерей среди них нет и не будет. Они не будут раздеваться перед вами, насильники. Их кровь на моих руках… вот она, здесь, я не могу ее увидеть, но я чувствую ее в моих ладонях. Я сама сделала это, я не отдала их вам».

Опять около нее оказался Фансх.

— Вот эта самая плеть, я нашел ее, понюхай. — Он ткнул плетью ей в лицо. — Меня пороли ею по твоему приказу, а сегодня ты попробуешь ее… Я сам буду тебя хлестать… Но тебе этого мало. Вот еще для тебя…

Он показал ей каминные щипцы.