Борис Раевский - Товарищ Богдан

• Название: Товарищ Богдан
• Автор: Борис Раевский
• Издательство: Детская Литература
• Жанр: Детская проза
• Год: 1975

Рассказы о замечательном русском революционере, соратнике В. И. Ленина Иване Васильевиче Бабушкине.

---

«А куда потом деваются эти детишки? — спросил господин с тросточкой, видя, что в цеху копошатся мальчонки все лет по двенадцати — тринадцати, не старше. — Меняют профессию?» — «Нет, высыхают», — ответил фабрикант. «Как так?» — «А так! Высыхают — и все тут. Испаряются…»

Ткач замолчал и долго, надсадно кашлял.

— То есть… помирают? — спросил Бабушкин.

— Выходит, так, — хмуро ответил ткач. — Вот об этом Ильичу бы прописать…

…Поздно вечером, когда занятие кружка закончилось, Бабушкин роздал нелегальные листовки и брошюры.

— Больно уж ты начиняешь себя здорово! Не человек, а ходячая библиотека! — покачал головой Лапин. — Столько взрывчатки на себе носишь — того и гляди, взлетишь на воздух!

— Вы бы в самом деле поосторожнее, товарищ Богдан, — сказал Сергей Сельдяков. — Ведь какой-нибудь «хожалый»[18] ткнет кулаком в бок — вся «библиотека» и высыплется! У них, иродов, завелось такое обыкновение: увидят — рубаха топорщится, — сразу кулаком в бок… Проверочка!

— Вот ведь какие некультурные привычки у шпиков! — засмеялся Бабушкин. — Да что поделаешь?

— Может, лучше прямо в руках нести? Завернуть в тряпочку — и все? — посоветовал мюльщик Иван Ерошин.

— Нет, не годится, — решительно отрезал Бабушкин. — У нас недавно такой случай был: заметил городовой, что рабочий-красковар под мышкой книгу несет, — прямо на улице вырвал и спрашивает:

— Это у тебя зачем?

— Читать!

— А зачем эту читаешь, а не «Житие святых»?

А у красковара, между прочим, под мышкой было не что иное, как «Капитал» Маркса. Хорошо еще, городовой дурак попался. Красковар и говорит:

— Мне, ваше благородие, эта книга позарез нужна. Хочу разузнать, как капитал заиметь.

— Вот оно что, — говорит городовой. — Ну, заимеешь — не забудь косушку мне поставить!

И отпустил.

Ткачи засмеялись.

— Да, в руках книги у нас не очень-то понесешь, — согласился Ерошин. — Что же придумать?

— А знаете, друзья, — засмеялся Бабушкин, — мелькнула у меня забавная мыслишка. Давайте-ка отучим хожалых тыкать нам кулаками в бока. Кто тут у вас самый вредный? Федька Косой?

— Он! Такая гнида липучая. Пройти не дает! — воскликнул Сельдяков.

— Вот его и отучим!

Хозяин квартиры, Климентий Лапин, тщательно спрятал всю нелегальную литературу под половицу, пошел к соседям и вскоре принес целую пачку книг. Ткачи быстро рассовали их за рубахи.

— Кладите так, чтобы оттопыривалось побольше, — посмеиваясь, советовал Иван Васильевич. — Ну, теперь — на улицу. И главное — действуйте смелее.

Трое рабочих во главе с Бабушкиным направились к трактиру «Райская жизнь».

— Федька Косой каждый вечер тут околачивается. — шепнул Бабушкину Сергей Сельдяков.

Действительно, около трактира ткачи увидели щупленького человека, который прохаживался, что-то насвистывая, засунув руки в карманы. Едва ткачи поравнялись с ним, Федька Косой повернул голову, внимательно оглядел их оттопырившиеся бока и пошел за рабочими. Те нарочно свернули в темный переулок.

— Вы, товарищ Богдан, отойдите в сторонку, — шепнул Бабушкину Сельдяков. — Я это дело сам справлю. Не сомневайтесь.

Он потряс в воздухе кулаком:

— Полпуда чистого веса!

В переулке Федька Косой догнал ткачей и шагнул им наперерез.

— Откуда, любезные? — спросил он и тут же игриво ткнул Сельдякова кулаком в бок, где выпячивалась под рубахой толстая книга.

— А, ты драться! Нажрался водки и буянишь! — громко, на весь переулок, крикнул Сельдяков и с размаху ударил шпика тяжелым, как кувалда, кулаком по уху.

— Караул! Убивают! — заорал Федька.

— Не цепляйся к честным людям, пьянчуга чертов! — еще громче закричал Ерошин и тоже сильно стукнул шпика по голове.

— Прохвост! — тихо добавил Сельдяков и так двинул Косого, что тот полетел в грязь.

По переулку уже разлился заливистый свисток городового. Он бежал к ткачам, на ходу придерживая руками развевающиеся полы шинели и длинную шашку. Но ткачи и не думали удирать.

— Задержите его, ваше благородие, — негодующе обратился к городовому Сельдяков, подняв Косого и тряся его за шиворот. — Дерется!

— Точно, — подтвердили ткачи. — Ни с того ни с сего — кулаком в бок!

Федька Косой, держась одной рукой за грудь, а второй — за багрово-красное ухо, подмигнул заплывшим глазом городовому.

— Они запрещенные книги таскают. Смутьяны! — взвизгнул он. — Хватайте их — и в участок!

— Где книги? — удивился городовой.

— А вот! — Федька, торжествуя, подскочил к Сельдякову и ухватил у него сквозь рубаху книгу.

— Выкладай! — приказал городовой.

— Да господи, да нате, — возмутился Сельдяков, вытаскивая из-за пазухи тяжелую потрепанную книгу в кожаном переплете с медными застежками. — «Житие святых» почитать не дадут. Веру православную оскорбляют!

Федька так и замер.

— И взаправду — божественная книга! — растерянно сказал городовой, вертя в руках «Житие святых». — А ты, коли выпил, — сердито повернулся он к Косому, — иди-ка домой да хлебни огуречного рассольцу. Оченно помогает.

…Бабушкин, стоя в конце переулка, от души смеялся, наблюдая эту сценку.

— Вы через недельку снова проделайте такую операцию, — посоветовал он друзьям. — Отучим этого прохвоста от кулаков. Он своим собратьям расскажет — утихомирятся малость. А я в воскресенье опять приду.

И «коммивояжер» с лотком и палкой двинулся в обратный путь из Орехова в Покров.

Солидарность

Хозяин Иваново-Вознесенского чугунолитейного завода господин Калашников был взбешен. Он получил срочный заказ, а тут, как назло, рабочие забастовали. Калашникову грозили крупные убытки.

«Уволить мастера, что ли? Этот рыжий черт в самом деле столько зубов рабочим повыкрошил, что тут и немой закричит!» — сидя у себя в кабинете, размышлял Калашников.

Был он огромный, здоровенный. Широкой, сильной, чуть сутулой спиной, короткой бычьей шеей напоминал циркового борца-тяжеловеса. Сам заводчик шутя говорил, что природа на него не поскупилась: столько мяса и костей затратила — на двоих могло хватить.

Перед Калашниковым на столе лежал листок с требованиями бастующих: уволить мастера из литейного цеха, отменить штрафы и сверхурочные работы, выдать пособия пострадавшим при авариях на заводе. И еще девять пунктов.

Рядом лежала другая бумажка, отпечатанная на гектографе. Прокламация. Еще утром ее принес управляющий, сорвав со стены цеха.

«Из-за таких бумажонок и вспыхивают волнения, — сердился Калашников, перечитывая прокламацию. — Поймать бы этого сочинителя — да в Сибирь!»

А «сочинитель»— Иван Васильевич Бабушкин — в это время готовил новую листовку. Он призывал литейщиков не сдаваться, не выходить на работу, пока хозяин не удовлетворит их требования.

«Что же все-таки делать? — растерянно думал заводчик. — Может, пойти на уступки? Хоть частично…»

Но тут же яростно ударил кулаком по столу, так что подскочили тяжелые бронзовые чернильницы.

«Нет! Только раз уступи этим скотам — они и совсем тебе на голову сядут!»

Калашников был упрям.

«Ничего, поболтаются денька два-три по домам, животы от голода вспухнут — сами придут проситься на завод!» — решил он.

Однако рабочие держались стойко. Прошло и три, и четыре дня, а стачка не прекращалась.

Тогда разозленный Калашников вызвал к себе рыжего мастера-литейщика и приказал ему:

— Поезжай в Шую. Вот деньги. Набери рабочих и привези сюда. Главное — быстро. И не скупись на обещания. Из-за твоих кулаков сыр-бор разгорелся, ты и туши.

— Будет исполнено! — ответил мастер, осторожно втягивая ноздрями воздух. От хозяина вкусно пахло дорогими ароматными сигарами.

В тот же день мастер уехал. Назавтра он вернулся.

— Ничего не вышло, — виновато доложил он хозяину. — Я по всему городу объявил, что ивановские литейщики бастуют и нам срочно требуются рабочие. Будет оплачен проезд. Условия очень выгодные. И хоть бы одна собака пришла…

— Болван! — закричал Калашников. — Зачем же ты сказал о стачке?! Не знаешь, что нынче эти самые… «товарищи-пролетарии»… друг за друга зубами держатся?

Он прогнал мастера и тотчас позвал к себе управляющего: умного, хитрого старичка с короткой аккуратной бородкой и очками в золотой оправе.

— Поезжайте сейчас же сами в Москву, — сердито приказал заводчик. — В Шуе идиот мастер все испортил. Завербуйте литейщиков. Обещайте им большие заработки. Ни в коем случае не говорите о стачке!

— Слушаюсь! — ответил управляющий и поехал в Москву.

Поручение он выполнил блестяще. В Москве было много безработных литейщиков, и управляющий, посулив им золотые горы, уже на следующее утро привез в Иваново-Вознесенск большую группу рабочих.