Джеймс Купер - Том 7. Моникины

• Название: Том 7. Моникины
• Автор: Джеймс Купер
• Издательство: Издательство «Правда»
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1982

Введите сюда краткую аннотацию

---

— Сэр Джон, прошу простить большое упущение с моей стороны. Позвольте представить вам моего согражданина, бригадира Прямодушного, путешествующего подобно вам. Более достойной особы не найти во всей моникинской области.

— Бригадир Прямодушный, я считаю большой честью знакомство с вами. Однако, джентльмены, я тоже пренебрег правилами вежливости. Меня ждет банкет стоимостью в сто обещаний, и, поскольку некоторые из ожидавшихся гостей лишены возможности явиться, я прошу вас почтить меня своим обществом. Мы приятно проведем часок за дальнейшим обсуждением этих важнейших вопросов.

Ни тот, ни другой из моих новых знакомых не отклонил моего приглашения, и вскоре мы удобно расположились за обеденным столом. Коммодор, который, по-видимому, всегда хорошо питался, только вежливо пробовал блюда, зато бригадир Прямодушный атаковал их так рьяно, что у меня не было особой причины сетовать на отсутствие мистера Пока. Тем временем наша беседа не прерывалась.

— Мне кажется, я улавливаю контуры вашей системы, судья Друг Нации, — сказал я. — Но только я попросил бы вас немного пояснить ту часть, которая касается патриотов.

— Весьма охотно, сэр. Устройство нашего общества опирается на указание, данное самой природой, а это, вы согласитесь, основание достаточно широкое, чтобы поддерживать вселенную. Как народ, мы представляем собой рой, отделившийся от Высокопрыгии. Оказавшись свободными и независимыми, мы начали строить свою социальную систему не только на прочном фундаменте, но и на надежных принципах. Заметив, что природа предпочитает двоичность, мы сделали это указание нашей руководящей идеей…

— Двоичность, коммодор?

— Вот именно, сэр Джон. У моникина два глаза, два уха, две ноздри, две руки, две ноги, два легких и так далее. Исходя из этого, мы распорядились провести — умозрительно — в каждом округе Низкопрыгии две отчетливые линии, под прямым углом одна к другой. Мы назвали их политическими вехами страны, и каждый гражданин должен был расположиться на одной из этих линий. Все это, разумеется, чисто умозрительное устройство, а не реальное!

— Но оно обязательно для граждан?

— С точки зрения закона — нет. Но на того, кто не считается с этим требованием, смотрят косо, как на отставшего от времени, как на жалкую личность, и, таким образом, этот обычай стал сильнее закона. Сначала его хотели включить в конституцию. Но один из самых опытных наших государственных деятелей неопровержимо доказал, что это не только ослабило бы обязательность, но, вероятно, привело бы к возникновению новой партии для борьбы с таким положением вещей. В результате эта мысль была оставлена. Наоборот, и буква и дух конституции чуть-чуть направлены против указанного обычая, но, будучи мудро применяем на практике, он вошел в нашу плоть и кровь. Ну, сэр, после того, как эти две великие политические вехи установлены, тот, кто хочет считаться патриотом, должен для начала «коснуться черты». Но я лучше покажу это наглядно. Хотя, как я имел честь указывать, истинные эволюции носят чисто умозрительный характер, мы создали физическую параллель, подходящую к нашим привычкам, и новичок всегда начинает с нее.

Тут коммодор взял кусок мела и провел через середину комнаты четкую линию, а потом вторую, так что она пересекла первую под прямым углом. После этого он сдвинул ноги и предложил мне проверить, виден ли между его носками и чертой какой-нибудь просвет. Внимательно всмотревшись, я должен был признать, что просвета нет.

— Вот это и называется «коснуться черты». Это «социальная позиция номер один». Почти каждый гражданин научается безукоризненно выполнять это упражнение на той или другой из двух великих политических линий. Затем тот, кто хочет добиться больших успехов, начинает свою карьеру, следуя великому принципу круговращения. Сейчас я покажу вам «позицию номер два».

Коммодор подпрыгнул, повернув в то же время свое тело, как солдат по команде «кругом», и опустился точно с другой стороны черты, касаясь ее носками.

— Сэр, — сказал я, — это вы проделали чрезвычайно ловко, но в чем польза такой эволюции?

— Она дает возможность менять фронт, сэр Джон: маневр, столь же полезный в политике, как и на войне. Почти все у нас умеют выполнять его, как мог бы показать вам мой друг Прямодушный, будь у него такое желание.

— У меня нет охоты подвергать опасности мои фланги и тыл, — проворчал бригадир.

— Если угодно, я покажу вам теперь вращение второе, или позицию номер три.

Я выразил живейшее желание увидеть этот маневр, и коммодор снова занял позицию № 1. Затем он проделал сальто-мортале, как называл это капитан Пок: перекувыркнулся в воздухе и снова точно попал на черту.

Ловкость коммодора привела меня в восхищение, которое я ему и выразил, спросив затем, многие ли достигают такого искусства. Коммодор и бригадир рассмеялись моему простодушию, и первый объяснил, что народ Низкопрыгии чрезвычайно активен и предприимчив, и моникины на обеих политических линиях до того наловчились, что по слову команды они кувыркаются с такой же точностью и быстротой, с какой гвардейский полк проделывает ружейные артикулы.

— Как, сэр, — в восторге воскликнул я, — все население?

— За очень малым исключением. Порой кто-нибудь споткнется, но его сейчас же выкидывают вон, и он не идет в счет.

— Но все эти эволюции, коммодор, доступны широкому кругу и не позволяют отбирать патриотов по принципу случайности, а ведь патриотизм обычно представляет собой монополию.

— Совершенно верно, сэр Джон! Поэтому я сразу же перейду к главному пункту. То, о чем я говорил до сих пор, выполняет почти все население. Мало кто отказывается касаться черты или проделывать необходимые сальто-мортале, как вы изволили выразиться. Политические линии, как вы уже знаете, пересекаются под прямым углом. Близ точки пересечения иной раз бывает тесно, и начинается толкотня. Мы называем моникина патриотом, если он может проделать такую эволюцию.

Тут коммодор вскинул пятки в воздух с такой стремительностью, что я не успел ничего сообразить, хотя было очевидно, что он действует строго по принципу круговращения. Я заметил, что он опустился с исключительной точностью на то самое место, где стоял раньше, и опять безупречно коснулся носками черты.

— Вот это мы называем вращением третьим, или позицией номер четыре. Тот, кто способен это исполнить, считается у нас знатоком политики. Его всегда ставят близ врага, то есть у места пересечения враждебных линий.

— Как, сэр, эти линии, по которым выстраиваются граждане одной и той же страны, считаются враждебными?

— Враждуют ли кошки с собаками, сэр? Хотя сторонники обеих линий следуют тому же принципу круговращения и стремятся к той же цели, то есть к общему благу, они являются социальными, политическими и почти что нравственными антиподами. Они редко роднятся между собой, никогда не обмениваются похвалами и часто отказываются даже разговаривать друг с другом. Короче говоря (бригадир мог бы подтвердить вам это, будь у него такое желание), они — антагонисты душой и телом. Попросту говоря, сэр, они — враги.

— Крайне необычное положение для граждан одной и той же страны!

— Такова моникинская природа, — вставил мистер Прямодушный. — Наверное, сэр, люди гораздо разумнее?

Я не хотел отвлекаться от темы разговора и только поклонился в ответ на это замечание, а затем попросил судью продолжать.

— Итак, сэр, — сказал он, — вам нетрудно понять, что положение тех, кого ставят близ точки пересечения, никак не назовешь синекурой. Сказать правду, они изо всех сил поносят противников, и тот, кто проявляет в этом отношении наибольшую изобретательность, обычно считается самым умным. Никто, сэр, кроме патриотов, действующих во имя блага родины, не выдержал бы ничего подобного, и за это мы их уважаем.

— А как же с патриотами из патриотов, коммодор? Посол Низкопрыгии снова стал на черту неподалеку от точки пересечения обеих линий, а затем он попросил меня следить за ним с особым вниманием. Когда все было готово, коммодор снова взлетел в воздух и, перевернувшись, опустился на враждебной линии, с поразительной точностью коснувшись ее носками. Это было проделано, несомненно, весьма искусно, и он взглянул на меня, как бы ожидая похвалы.

— Превосходно, судья! Сразу видно, что вы немало упражнялись.

— Этот маневр, сэр Джон, я проделал всерьез пять раз за мою жизнь. И мое право считаться патриотом из патриотов основано на том, что все пять раз я не допустил ни малейшей ошибки. Один ложный шаг мог бы погубить меня, но, как говорится, упражнение ведет к совершенству, а совершенство — залог успеха.

— Все же я не совсем понимаю, как, покинув подобным образом свою сторону и перескочив, я бы сказал кувырком, на сторону противника, можно заслужить честное имя патриота.