Джеймс Купер - Избранные сочинения в 9 томах. Том 4 Осада Бостона; Лоцман

• Название: Избранные сочинения в 9 томах. Том 4 Осада Бостона; Лоцман
• Автор: Джеймс Купер
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1992
• ISBN: 5-85255-145-7

---

— Это здесь, здесь, мой мальчик… Никакие силы на свете, кроме угрызений совести и сознания, что я владею тайной, не могли бы лишить эту женщину дара речи в присутствии свидетелей.

— Но что же это за тайна? Я связан узами крови с миссис Лечмир, а следовательно, являюсь ее защитником и потому имею право в ее интересах, не говоря уж о моих собственных, потребовать объяснения ваших весьма тяжких обвинений.

— В ее интересах! — повторил Ральф. — Вы слишком поспешны, молодой человек. Подождите, пока она сама попросит вас потребовать объяснений, — ответ прозвучит подобно удару грома.

— Если вы не хотите сделать это во имя справедливости по отношению к моей почтенной родственнице, тогда, по крайней мере, вспомните ваши неоднократные обещания поведать мне печальную повесть о несчастной судьбе моих близких, которая, как вы утверждали, доподлинно вам известна.

— О да, она известна мне, как и еще многое другое, — ответил старик и улыбнулся с сознанием своего могущества, проистекавшего из обладания этой тайной. — А если вы сомневаетесь в этом, спуститесь вниз, и пусть ваши сомнения развеет жалкая обитательница этого пакгауза… или же — преступная вдова Джона Лечмира.

— О нет, единственно, в чем я сомневаюсь, — это надолго ли хватит моего терпения. Время летит, а я еще ничего не узнал из того, что мне узнать необходимо!

— Здесь не место и не время говорить об этом, — возразил Ральф. — Я уже упоминал, что для этой цели мы должны встретиться за бостонскими колледжами.

— Но после событий минувшего дня совершенно неизвестно, когда офицер королевской армии сможет отправиться туда, не подвергая свою жизнь опасности!

— Что такое? — воскликнул старик, рассмеявшись громко и с нескрываемой горечью. — Итак, значит, он уже узнал силу и твердую волю презираемых колонистов! Но даю тебе слово, мой друг, что ты еще посетишь эти места и будешь находиться там в полной безопасности… Да, да, Присцилла Лечмир, уже близок твой час и судьба твоя решена!

Лайонел снова упомянул о своей престарелой родственнице и намекнул, что он скоро должен будет присоединиться к ней, так как снизу уже доносился шум шагов — видимо, она собиралась уходить. Но все его слова пропали втуне: старик стремительно шагал по своей тесной клетушке из угла в угол, бормоча себе под нос какие-то нечленораздельные фразы, в которых отчетливо звучало только одно слово — «Присцилла», а на лице его, как в зеркале, отражались бурные и всепоглощающие страсти, волновавшие его душу.

Тут раздался пронзительный голос Эбигейл, звавшей своего сына: очевидно, она была твердо уверена, что он прячется где-то в доме. Она звала его снова и снова, но Джэб медлил до тех пор, пока голос ее не начал звучать гневно и угрожающе, после чего он нехотя выбрался из своего угла и медленно направился к лестнице.

Лайонел не знал, как ему быть. Его родственница все еще не подозревала о его присутствии здесь, и он подумал, что Эбигейл Прей тем или иным способом даст ему знать, если его появление желательно. Сам же он по неким тайным причинам предпочел бы сохранить свои визиты сюда в секрете. Поэтому он решил, не выдавая своего присутствия, следить под покровом темноты за происходящим внизу и действовать сообразно обстоятельствам. Удаляясь, он не произнес прощального приветствия, ибо успел уже достаточно хорошо освоиться с необычайностью поведения Ральфа и отлично понимал, что всякая попытка отвлечь его от жгучих размышлений обречена на неудачу.

Остановившись на верхней ступеньке лестницы, Лайонел увидел миссис Лечмир, которая довольно твердым шагом направлялась к двери следом за Джэбом, освещавшим ей дорогу фонарем, и услышал, как Эбигейл Прей наказывала своему упрямому сыну проводить гостью до угла, где, как понял Лайонел, ее ожидал экипаж. На пороге миссис Лечмир обернулась, огонь свечи, которую держала в руке провожавшая ее Эбигейл, озарил ее лицо, и Лайонел отчетливо увидел ее холодный, жесткий взгляд, как всегда высокомерный, но, быть может, несколько более задумчивый и потому чуточку более мягкий, чем обычно.

— Забудем о том, что здесь сегодня произошло, добрая моя Эбигейл, — произнесла миссис Лечмир. — Ваш жилец — никому не известный проходимец, который подцепил где-то пустую сплетню и рассчитывает нажиться на нашей доверчивости. Я во всем этом еще разберусь, но вы ни под каким видом не должны более видеться с ним… Это жилище не годится для вас, голубушка, — ни для вас, ни для вашего сына… Я должна устроить вас надлежащим образом, добрая моя Эбигейл, право же, я просто обязана это сделать.

Лайонел заметил, как содрогнулась Эбигейл при намеке на тайные намерения Ральфа, однако, не сказав ни слова в ответ, она широко распахнула дверь перед своей гостьей. Как только миссис Лечмир скрылась, Лайонел сбежал с лестницы и остановился перед растерявшейся женщиной.

— Знайте, я слышал все, что произошло здесь сегодня, — резко проговорил он, — и вам должно быть ясно, что запираться далее бессмысленно. Я требую, чтобы вы сейчас же открыли мне все, что имеет отношение к моей судьбе или к судьбе моих близких.

— Нет, нет, нет… только не я, не спрашивайте меня, майор Линкольн! — в ужасе воскликнула несчастная женщина. — Бога ради, не спрашивайте меня! Только не меня! Я поклялась хранить тайну, а клятва… — Тут волнение сдавило ей горло, и голос ее прервался.

Лайонел уже пожалел о своей вспышке и, устыдившись попытки силой исторгнуть признание у женщины, постарался успокоить Эбигейл, пообещав оставить ее на этот раз в покое.

— Ступайте… ступайте… — сказала она, умоляюще сложив руки. — Дайте мне прийти в себя… Оставьте меня…

оставьте меня наедине с этим ужасным стариком и богом!

Видя ее настойчивость, Лайонел неохотно подчинился, но, выходя, столкнулся с Джэбом на пороге, после чего его тревога за Эбигейл Прей рассеялась и он с более легким сердцем покинул пакгауз.

Стремительно шагая по направлению к Тремонт-стрит, Лайонел напряженно перебирал в уме все, что ему только что довелось увидеть и услышать. Ему припомнились кое-какие слова Ральфа, которые в свое время глубоко запали ему в сердце. Лайонелу казалось, что он находит теперь какое-то подтверждение этим словам в том испуге, который не сумела скрыть его престарелая родственница перед брошенными ей в лицо обвинениями. От миссис Лечмир мысли его обратились к ее прелестной внучке, и некоторое время он с недоумением пытался найти разгадку противоречивости ее поведения по отношению к нему: почему временами она была так непосредственна и мила и даже нежна с ним, а порой — не далее, например, как в этот вечер во время их столь короткой беседы, — держалась сдержанно, холодно и даже отчужденно… Затем он снова вспомнил о том, что было главной причиной, подвигшей его последовать за своим полком на родину, и, как всегда, при этой мысли тень печали затуманила его чело.

Возвратившись под кров миссис Лечмир, Лайонел прежде всего осведомился о ней и, узнав, что она, благополучно прибыв домой, уже удалилась вместе со своими прелестными родственницами на покой, немедленно последовал их примеру и, едва лишь треволнения этого бурного дня стали забываться, заснул как убитый, и сон принес ему отдохновение.

Глава XIII

Да сбудется! Накликана беда,

А путь найдет сама.

Шекспир

Тревожное известие о походе на Конкорд словно на крыльях ветра облетело побережье Атлантического океана, и отголоски его достигли гор на западе. И вот уже все мужское население в пространстве между Массачусетским заливом и прозрачным потоком Коннектикута поднялось как один человек. Призыв к отмщению прокатился по всей стране, и повсюду — на холмах и в долинах, на больших проезжих трактах и на пешеходных тропках — появились вооруженные отряды фермеров, устремлявшиеся туда, где произошло военное столкновение. Через двое суток после роковой стычки у Лексингтона уже свыше ста тысяч колонистов стали под ружье, и примерно около четверти их было сосредоточено у подступов к обоим полуостровам — Бостонскому и Чарлстонскому. Те, кому дальность расстояния и недостаток оружия не давали возможности присоединиться к передовым отрядам и принять непосредственное участие в поенных действиях, с нетерпением ожидали того часа, когда их воинственный пыл сможет послужить общему делу. Словом, то угрюмое спокойствие, в котором в течение целого года, казалось, пребывали колонии, было внезапно и грубо нарушено событиями, разыгравшимися в течение одного описанного выше дня, и такая буря возмущения поднялась среди патриотов, что даже лоялисты, которых было совсем немало в южных областях страны, вынуждены были умолкнуть и ждать, чтобы буря утихла под воздействием времени и страданий.