Кара Эллиот - Не в силах устоять

• Название: Не в силах устоять
• Автор: Кара Эллиот
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2014
• ISBN: 978-985-18-2762-2

Чтобы спасти непутевого брата от разгульной жизни, леди Элиза Брентфорд решается на невозможное — тайно проникнуть в гнездо разврата и любой ценой вытащить оттуда юного повесу. Однако эта дерзкая выходка приводит к весьма неожиданным последствиям — в дорогом борделе Элиза встречает знаменитого ловеласа лондонского света маркиза Гриффина Дуайта Хэддена.

Что должна испытывать добродетельная молодая вдова к человеку, который слывет в свете истинным чудовищем, олицетворением порока и распутства? Ненависть и отвращение? Но страсть, увы, не властна над расчетом и законами света: Элизабет запутывается в сетях очарования опытного искусителя…

---

— Да. Они согласились издать мои эссе о ландшафтном дизайне садов больших поместий Англии. И в большом формате. Мне придется добавить несколько новых статей, чтобы завершить коллекцию, но в общем книга почти готова. Самое главное теперь — это найти художника, с картин которого можно будет сделать иллюстрации. Сегодня Уоткинс намерен показать мне несколько эскизов, чтобы я мог выбрать.

— Мои поздравления. — На этот раз тон Кэмерона был серьезным.

— Спасибо, — ответил Гриф, надеясь, что мальчишеское возбуждение, трепыхавшееся у него внутри, было не слишком заметно.

Кэмерон увидел стоявший у стены запакованный предмет и взял его, прежде чем Гриф успел его остановить.

— Это одна из картин? — спросил он, отвернув уголок упаковки.

— Нет, что ты. Художник такого масштаба, как известный француз Редуге, вряд ли взялся бы за такой заказ, даже если бы жил в Англии. К тому же его стиль не совсем соответствует тому, что я задумал. Мне хочется чего-то более, как бы это сказать… причудливого.

— Причудливого. — Кэмерон явно удивился. — Для меня это слово как-то не ассоциируется с тобой.

Это было произнесено непринужденно, и все же замечание друга задело Грифа.

— Только потому, что я хотя бы внешне не выгляжу пиратом… — Взгляд Грифа задержался на галстуке Кэмерона, хотя и завязанном безупречным симметричным узлом, демонстрировавшим крайне пренебрежительное отношение его владельца к правилам, принятым в обществе. — Это, однако, не означает, что я лишен воображения, — пробурчал он.

— Я читал твои эссе и мог в этом удостовериться, — улыбнулся Кэмерон и немного отвлекся, чтобы отполировать свисавший с цепочки часов брелок в форме кинжала. — Я имел в виду тот факт, что, скрывая свои артистические таланты, ты становишься все более зажатым и несчастным. Почему бы не раскрепостить себя? — Он постучал тростью по картине. — Ведь в любви к цветам нет ничего такого, что должен скрывать мужчина.

— Господи, и это говоришь мне ты…

Свет погас в глазах Кэмерона, словно их заслонили железные ставни.

— Правильно. Гораздо легче видеть недостатки своих друзей, чем свои собственные.

— Поскольку это ты затронул тему секретов, почему ты никогда не рассказываешь о своем происхождении? — потребовал Гриф. — Хотя мы знаем тебя много лет, ни Коннор, ни я понятия не имеем, из какой ты семьи и где воспитывался.

— Это потому, что я, как джинн из арабских сказок Шехерезады, возник из бронзовой лампы в клубах дыма. — После этого Кэмерон быстро перевел разговор на другую тему: — Расскажи мне еще об иллюстрациях к твоей книге. Мне интересно… Если стиль Редуте тебе не нравится, что именно ты ищешь?

— Это трудно объяснить. — Гриф понял, что допрашивать Кэмерона о его семье бесполезно, и вернулся к своим проблемам. — Возможно, это звучит глупо, но я узнаю это, только когда увижу. Есть некий… Черт бы его побрал!

— О ком ты? — огляделся Кэмерон.

— Это Лит. Противный юнец из провинции. И кажется, он направляется к нам.

Действительно, виконт, на секунду задержавшись на пороге библиотеки, шел к ним нетвердым шагом.

— Лорд Хадден! Здорово вы вчера выиграли у Джексона. Я бы много отдал за то, чтобы у меня был такой же удар справа, как у вас.

Гриф сжал кулак, чтобы сдержаться и прекратить пьяный лепет юнца ударом прямо ему в челюсть.

— На следующей неделе недалеко от моего поместья в Оксфордшире состоится состязание по боксу между Увальнем, чемпионом Шотландии, и Великаном из Гамбурга. Ко мне в гости приедут друзья… Вы не хотели бы присоединиться?

«На самом деле я предпочел бы разбить кузнечным молотом одну за другой костяшки моих ладоней, чем вынести подхалимаж горстки юнцов, которые хотят завоевать мое расположение».

— Спасибо за приглашение, Лит… — Гриф вдруг умолк.

Лит.

— Ваше поместье, случайно, не называется Лит-Эбби? — спросил он.

— Да. Почти все кругом в запушенных садах и руинах, но господский дом все еще достойное убежище для настоящего джентльмена.

Кэмерон презрительно ухмыльнулся:

— Я сомневаюсь…

— А я думаю, что это будет неплохим развлечением, — прервал его Гриф. — Спасибо. Вы можете рассчитывать на мое присутствие.

Багровое лицо Лита расплылось в улыбке.

— Отлично, отлично! Я обещаю, что вы хорошо проведете время, сэр.

Когда виконт удалился, Кэмерон спросил Грифа:

— На тебя что, нашло временное затмение? Этот парень законченный идиот. И ты принял его предложение?

Гриф улыбнулся:

— Я поеду не ради удовольствия оказаться в компании виконта. Лит-Эбби — это прекрасный образец «грамматического» ландшафта.

А если он не ошибся, там живет его загадочная, два года назад овдовевшая сестра. И то и другое стоит того, чтобы совершить туда поездку.

— «Грамматический» ландшафт? — Кэмерон изумленно поднял бровь. — Ты говоришь на каком-то загадочном языке.

— Некто Браун составил новый словарь садоводства, — объяснил Гриф. — Он предлагал добавлять запятую здесь, двоеточие — там. Он имел в виду, что надо подчеркивать естественный ландшафт, а не загонять его в формальные рамки.

— Любопытно, — пробормотал Кэмерон.

Они вышли на улицу. На крыльце он отсалютовал Грифу своей тростью.

— Оставляю тебя твоим запятым и хризантемам. Насладись разговорами с местной флорой, потому что от Лита и его пьяной компании ты не добьешься ничего вразумительного.

Элиза наблюдала за тем, как разгружают прибывшие из Лондона ящики с вином, и тихо выругалась.

Их давний дворецкий сочувственно кашлянул.

— Как жаль, что его светлость не унаследовал такое же благоразумие, как вы, миледи.

— Вам с Джеймсом лучше отнести эти ящики в погреб. И постарайтесь как-то сдерживать по мере сил бурное течение празднества.

— Да, миледи, постараюсь.

Пока мужчины тащили тяжелые ящики в сторону лестницы в погреб, Элиза окинула критическим взглядом холл. Две служанки, выбиваясь из сил, постарались прибрать его, но в углах все еще была видна паутина, свисавшая с лепнины, а золоченые рамы портретов, на которых были изображены суровые лица предков владельцев поместья, покрывал тонкий слой пыли.

— Не смотрите на меня с таким презрением, сэр, — сказала Элиза, удерживаясь от детской привычки показать язык первому виконту Литу, чей слабый подбородок и маленькие свинячьи глазки, к сожалению, передались Гарри. — Не я сотворила этого… монстра.

Монстра, чье ненасытное стремление к самоутверждению все больше выходило из-под контроля.

Отвернувшись от портрета, она направилась к выходу. По крайней мере выложенный каменными плитами пол был чисто подметен, хотя гости вряд ли это заметят. Обильная еда и крепкие напитки — вот все, что им нужно. Да еще они будут постоянно курить вонючий табак, от дыма которого потолок покроется еще одним слоем и так уже въевшейся копоти.

Вскоре должны были прибыть первые гуляки, и меньше всего ей хотелось бы столкнуться с ними лицом к лицу.

Элиза была знакома с большинством гостей Гарри. Как и он сам, это были грубые, невежественные и избалованные молодые аристократы, слишком взрослые, чтобы их можно было простить за их поведение, и слишком молодые, чтобы успеть приобрести светские манеры. Когда она проходила мимо, они по большей части довольствовались оскорбительными усмешками, но некоторые были настолько невоспитанны, что даже пытались приставать к ней в коридоре. Обедневшие вдовы считались легкой добычей, ими можно воспользоваться, а потом выбросить, как грязное полотенце.

Олухи.

Она с грохотом захлопнула за собой старую дубовую дверь, получив удовольствие от того, как она содрогнулась.

— Слава Богу, мне не надо встречаться с ними в столовой, — сообщила она чирикавшему над ее головой воробью. — Пока они будут пить, курить и рассказывать глупые непристойные анекдоты, я буду наслаждаться тишиной в своих комнатах и книгами. Возможно, каким-либо романом миссис Редклиф.

Элиза пересекла газон и по извилистой тропинке, покрытой гравием, направилась к каменному коттеджу с садом, огороженным высокой стеной. Полвека назад это был домик егеря, а сейчас — ее личное убежище. Безопасная гавань в штормовом море. Место, где она может расслабиться и быть самой собой.

Впрочем, насчет последнего она была не совсем уверена.

Сколько себя помнила, она всегда поступала так, как требовали, расплачиваясь собственными мечтами и желаниями — одним за другим — ради удовольствия других.

— Может, от меня настоящей уже ничего не осталось, — пробормотала она, холодея от этой страшной мысли.

Достав ключ из-под горшка с петуниями, Элиза отперла дверь и вошла в дом.

Первые лучи утреннего солнца, проникавшие через окна с восточной стороны, коснулись ее плеч, и мышцы сразу же расслабились. Вид ее рабочего стола, занятого красками, кистями, бумагой и банками с водой, всегда ее радовал. Все это разнообразие красок сразу поднимало настроение, которое теперь все чаше оставалось на нуле в главном доме.