Аноним Кикиморра - О детях и прочей нечисти

• Название: О детях и прочей нечисти
• Автор: Аноним Кикиморра
• Жанр: Современная проза

Общий файл. Третий том ЗАКОНЧЕН и отправлен в издательство. И вся серия ЗАКОНЧЕНА.

---

Лентяйский сын проводит нас на второй этаж в комнаты. Мы с Азаматом переглядываемся и соглашаемся, что я сплю отдельно, а он -- с ребёнком. Пёс увязывается за нами, Кир опасливо косится на него и на сына трактирщика.

-- Собачку тоже покормите, хорошо? -- прошу я.

-- Ага, -- кивает парень. Потом задумывается. -- Мы вообще собак в комнаты не пускаем, можно я его внизу привяжу?

Кир тут же вцепляется в ошейник пса и с вызовом спрашивает:

-- На улице?

-- Да нет, зачем, у нас есть тёплая пристройка, где охотники своих собак оставляют.

-- Не врёшь? -- прищуривается мальчишка.

-- Кир! -- возмущённо окликает его Азамат. -- Ты не мог бы повежливее разговаривать?

Тот только поджимает губы.

-- Пойдёмте посмотрим на эту пристройку, -- предлагаю я. Очень спать хочется, скорее бы уложить уже всех этих мужиков, считая пса.

Хозяйский сын отводит нас через кухню, где прихватывает кусок мяса на кости, и какое-то складское помещение в пристройку, где действительно тепло, на полу навалено сено, сильно пахнет собаками, а у дальней стены привязаны два больших длинномордых охотничьих пса.

-- Юного князя устраивают условия? -- насмешливо спрашивает парень.

Кир молча кивает, треплет Филина по холке и самолично привязывает поводок к слеге. После этого пёс получает ужин, которому радуется так, как будто неделю не ел, а мы идём обратно в комнаты, где Азамат уже организовал мне и Киру по горячей ванне и принёс из унгуца сменную одежду.

Отмытый Кир выглядит несколько лучше, чем немытый. По крайней мере, серые свалявшиеся космы сменились на блестящие чёрные волосы. Мы спускаемся в обеденный зал, где получаем по солидной порции бараньего шашлыка с чомой и грибной подливкой. Кир смотрит на мясо, как будто это платиновый слиток, и как только наш метрдотель отворачивается, хватает куски мяса руками и принимается стремительно уминать, почти не жуя.

Азамат ловит его за руку. Кир вздрагивает и сжимает кусок так, что сок течёт по руке.

-- Тише, тише, -- укоряет его Азамат. -- Не спеши, не убежит.

-- И никто у тебя из тарелки еду не отберёт, -- добавляю я.

Кир послушно умеряет темп, но всё время зыркает на нас исподлобья, то ли боится, что и правда отберём ужин, то ли надеется, что отвернёмся. Азамат наливает ему молока, чтобы не икал после скоростного заглатывания, но ребёнок и молоко опорожняет одним глотком, а потом переводит дыхание. В итоге мы ещё и по полтарелки не одолели, а Кир уже сидит, со скучающим видом ковыряет ложкой в чоме.

-- Наелся? -- спрашивает Азамат. Ребёнок пожимает плечами. -- Подливку попробуй, очень вкусная.

Кир послушно пробует подливку, но, видимо, не разделяет Азаматовых вкусовых предпочтений. Мы продолжаем жевать в молчании, Кир только время от времени косится на нас, и наконец набирается храбрости спросить:

-- А можно ещё мяса?

Азамат открывает рот, чтобы разрешить, но я его перебиваю:

-- Думаю, на сегодня хватит. Утром ещё съешь.

Кир сникает, а Азамат вопросительно хмурится.

-- Как бы ему плохо не стало, -- говорю. -- Жареное в сухомятку на голодный желудок, не жуя... Тем более, он, видимо, нечасто мясо ест. Пускай сначала это переварит.

Кир корчит рожицу и отворачивается.

-- Можешь ещё молока выпить, -- говорю. Он тут же оживляется. -- Только медленно. И помой руки, я тебя умоляю, весь перепачкался, смотреть страшно.

Азамат наклоняется ко мне и тихо говорит:

-- Лизонька, иди спать. Ты устала, золотко. Я прослежу, чтобы всё было в порядке.

Я ухмыляюсь.

-- Что, я уже настолько всех заклевала? Ладно, спокойной ночи, воспитанием займёмся завтра.

Встаю, обхожу стол, целую Кира в макушку и ползу на второй этаж. Ребёнок провожает меня неприязненным взглядом.

Глава 12

Я просыпаюсь через какие-то жалкие шесть часов, на дворе ещё светло. Не могу сказать, что отдохнула, но и заснуть обратно не выходит -- нервничаю. Ладно, пойду проверю, всё ли хорошо у моих мальчиков.

Картина, открывающаяся мне в соседнем номере, в чём-то комична. Оба спят в совершенно одинаковой позе, засунув голову под подушку и положив сверху локоть. Я не сдерживаюсь и фыркаю. Азамат вздрагивает и просыпается. Тут же вытаскивает голову на волю и вглядывается в Кира. Тот спит. Я открываю рот, чтобы привлечь к себе внимание, но Азамат сам меня замечает, подрывается с лежанки и выводит меня в коридор, тихо, но плотно закрыв дверь.

-- Ты чего? -- удивляюсь я.

-- Не буди его, -- понизив голос, отвечает муж. -- Он только недавно заснул. Сначала всё на меня таращился, сам себя будил, встряхивался, как будто боялся спать. Я тоже всё дёргался, как бы он не сбежал, но потом усталость пересилила.

Я только головой качаю.

-- Ох и намучаемся мы с ним...

-- Лиза, ты можешь полностью переложить все заботы о нём на меня, -- тут же говорит Азамат. -- Он мой сын, и тебе с ним мучиться совершенно необязательно. Ты и так уже подвиг совершила, что его приняла в семью и меня простила. Никто от тебя не может ждать большего!

-- Ну ты что, Азамат! -- возмущаюсь я. -- Какая же у нас будет семья, если я не буду общаться с твоим ребёнком? Тем более, у тебя времени на него будет -- с кошкин зуб, а с мальчиком надо много заниматься, чтобы он как-то обжился, привык к нам... Я словами на ветер не бросаюсь, если уж назвалась матерью, то матерью и буду.

Азамат хмурится и явно колеблется, но наконец говорит:

-- Это очень благородно с твоей стороны, но не думаю, что тебе стоит себя заставлять... Он ведь тебе не понравился.

Я на пару секунд теряю дар речи.

-- С чего ты взял?

-- Ну, я же вижу, как ты на него смотришь, как разговариваешь. Ты даже к Ирих лучше относилась.

-- Солнце, да я с ним общалась-то часа три максимум, и, согласись, за это время он успел создать кучу проблем. Нельзя же сразу прям полюбить!

-- Конечно, нельзя, -- соглашается Азамат. -- И не нужно. Если он тебе неприятен -- так не общайся с ним. Я разберусь. Ему и так досталось в жизни, я хочу, чтобы ему было хорошо, а ты только будешь его понукать и напоминать ему, что он чужой.

Я встряхиваю головой, чтобы убедиться, что не сплю. Вот только ссоры с мужем мне не хватало для полного счастья. Что ещё за идеи такие?

-- Это тебя так разозлило, что я ему не разрешила вчера вторую порцию мяса съесть? -- спрашиваю.

-- Ну, и это в частности, -- уклончиво отвечает Азамат. -- Он в приюте мясо видел раз в год по праздникам. Ну подумаешь, стошнило бы, велика беда.

-- Стесняюсь напомнить, -- говорю, -- но я врач. Для меня здоровье важнее чувств. Это касается всех пациентов, в том числе тебя. Помнишь, как тебе поначалу было неприятно передо мной раздеваться? И ты думаешь, раз я всё равно заставляла тебя лечиться, это значит, что я тебя не любила?

Азамат моргает.

-- Я как-то об этом в таком ракурсе не задумывался... М-да, извини, всё время забываю, что для тебя профессиональное важнее личного.

-- Ну, положим, не всегда, но когда речь идёт о здоровье моих близких, то я не задумываюсь об оскорблённых чувствах. Когда прилетим на Дол, первым делом Кира надо будет обследовать. Мало ли, может, ему вообще особая диета нужна, он в приюте мог чего угодно набраться. И тощий ужасно. Об этом бы подумал. Я ещё про Алэка тебя предупреждала: баловать не позволю! Надо было, когда вчера летели в приют, не сканворды гадать, а читать методички по усыновлению. В ближайшее время этим и придётся заняться.

Азамат некоторое время смотрит на меня изучающе.

-- Прости, -- говорит наконец. -- Я поспешил с выводами. Ты права, мы его ещё совсем не знаем. Но обещай мне, Лиза, пожалуйста, что если он будет тебя раздражать, ты сразу скажешь мне и предоставишь мне его воспитывать самому. Я очень боюсь тебя потерять из-за него.

Вздыхаю и тру лицо.

-- Что ж ты так паникуешь каждый раз? Мы с тобой вместе до сих пор со всем справлялись. И с этим справимся, чего психовать-то? Никуда я от тебя не денусь. Только не надо сразу собак спускать, если я на твоё чадо не так посмотрю. Ты же не думаешь, что я буду ему нарочно вредить, правда?

-- Конечно, нет! Но, мне кажется, ты могла бы быть помягче...

-- Вот с этого и надо было начинать, а не с "не тронь, моё!". Я постараюсь быть с ним поласковей, понимаю, что ему этого в жизни очень не хватало. Но здоровье всё-таки важнее.

Азамат кивает и обнимает меня немного отчаянно, видно, и впрямь перепугался вчера. Глажу его по спине, целую сквозь рубашку. Кир -- не единственный, кому в нашей семье не хватало ласки.

-- Ладно, -- вздыхает Азамат, успокоившись, -- скажи мне теперь, пожалуйста, когда ему можно будет есть вдоволь?

-- Да можно-то хоть сегодня, только надо заказать что-нибудь полегче. Супчик, например, тушёное что-нибудь, варёное... Молоко, опять же, кефир. И пускай ест, сколько хочет, лишь бы не болел.

-- Ба-а, какие гости! -- слышится из-за моей спины. Я мгновенно оборачиваюсь. Оказывается, это Лентяй поднялся поздороваться.

-- Здравствуй, -- Азамат смущённо улыбается. -- Буду благодарен, если ты не станешь оповещать всех постояльцев, что я здесь.