Г. Осипов - Общество знания: Переход к инновационному развитию России

• Название: Общество знания: Переход к инновационному развитию России
• Автор: Г. Осипов
• Издательство: ЛИБРОКОМ
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2013

Выздоровление, укрепление и подъем отечественной науки, образования, массовой культуры мышления — условие перехода России на инновационный путь развития, а точнее — условие самого существования России.

В настоящий момент эта идея оформилась как строительство так называемого общества знания. По своей глубине и масштабу это проблема цивилизационного порядка. Она предполагает изменения во всей системе жизнеустройства страны и народа — создание новой многомерной ткани общественных отношений, нового языка и нового типа рациональности. В настоящей, второй книге проводится инвентаризация того «строительного материала», который реально имеется в России для создания современного «общества знания». Какой должна быть доктрина следующего этапа этого проекта? Речь уже идет о том, чтобы строить новую образовательную, научную, инновационную систему, поскольку восстановление прежних советских структур невозможно — изменился культурно-исторический тип человека нынешней России. Строить «общество знания» придется из обломков того, что осталось, но уже в соответствии с новой обстановкой. Сборка структур нового «общества знания» рассматривается в книге исходя из чрезвычайных задач и угроз, стоящих перед Россией, и новых познавательных и информационных технологий — с учетом уроков, полученных во время кризиса последних 25 лет. Эта задача обдумывается и обсуждается большим числом квалифицированных и ответственных людей. Согласно выводу авторов, их сообщество, пока еще рыхлое и не связанное общей методологией и организацией, уже составляет кадровый костяк той системы, которую предстоит построить.

Книга предназначена научным работникам, преподавателям и студентам, а также всем, кто обдумывает опыт новейшей истории России и ее будущее.

---

Важным изменением во всей «системе знания» постсоветской России стало резкое расширение масштабов подготовки специалистов с высшим образованием в области обществоведения (гуманитарно-социальные специальности, экономика и управление — не считая педагогических профессий). Произошло быстрое увеличение числа людей, которые формально принадлежат к сообществу обществоведов, но реально не имеют ни времени, ни институциональной поддержки для социализации как членов эго сообщества. Возникла «среда», растворяющая научное сообщество. Динамика этого процесса представлена на рис. 1.

Рис. 1. Динамика выпуска специалистов высшими учебными заведениями России, тыс. человек: 1 — естественнонаучные специальности; 2 — гуманитарно-социальные специальности, экономика и управление

Диспропорция в подготовке кадров высшей квалификации не так велика, но все же указывает на деформацию структуры интеллектуального потенциала страны. В 2005 г. аспирантуру закончило 14 430 специалистов гуманитарно-социальных областях (исторические, экономические, философские, филологические, юридические, психологические, социологические политические науки, искусствоведение и культурология) и 5 442 специалиста естественнонаучного профиля (физико-математические, химические, биологические науки и науки о Земле).

Кризис сообщества вызывался и внутренними причинами. После краха СССР в социальной структуре обществоведения сложилась компактная господствующая группа, объединяющей силой и ядром идейной основы которой является антисоветизм. У нее развито мессианское представление о своей роли как разрушителей «империи зла». Вот статья-манифест А. Ципко, в котором говорится: «Мы, интеллектуалы особого рода, начали духовно развиваться во времена сталинских страхов, пережили разочарование в хрущевской оттепели, мучительно долго ждали окончания брежневского застоя, делали перестройку. И, наконец, при своей жизни, своими глазами можем увидеть, во что вылились на практике и наши идеи, и наши надежды…

Не надо обманывать себя. Мы не были и до сих пор не являемся экспертами в точном смысле этого слова. Мы были и до сих пор являемся идеологами антитоталитарной — и тем самым антикоммунистической — революции… Наше мышление по преимуществу идеологично, ибо оно рассматривало старую коммунистическую систему как врага, как то, что должно умереть, распасться, обратиться в руины, как Вавилонская башня. Хотя у каждого из нас были разные враги: марксизм, военно-промышленный комплекс, имперское наследство, сталинистское извращение ленинизма и т. д. И чем больше каждого из нас прежняя система давила и притесняла, тем сильнее было желание дождаться ее гибели и распада, тем сильнее было желание расшатать, опрокинуть ее устои… Отсюда и исходная, подсознательная разрушительность нашего мышления, наших трудов, которые перевернули советский мир… Мы не знали Запада, мы страдали романтическим либерализмом и страстным желанием уже при этой жизни дождаться разрушительных перемен…» [188].

Мы как будто вновь читаем «Вехи», но уже в форме самообличения, смешанного с гордостью. Это разрушительное обществоведение стало опираться на столь идеологизированную когнитивную структуру, что в принципе не могло дать адекватного объяснения и даже описания того кризиса, в который погрузила Россию реформа. В конце 1994 г. в докладе на международном симпозиуме историк из ИМЭМО РАН В. Г. Хорос сделал вывод «о недостаточной готовности интеллектуальной элиты в России к реформам. Может быть, даже более резко: об явно обозначившемся интеллектуальном и во многом моральном банкротстве нынешней генерации российских реформаторов» [184].27

Интеллектуальное банкротство — слишком общее утверждение. На деле произошла деградация всей системы познавательных средств, на которой собирается интеллектуальное сообщество. Это значит, что в настоящее время российское общество не обладает коллективным субъектом научной деятельности в области обществоведения и трансляции знаний из этой области во все сферы общественной практики. Отдельные личности, малые группы и лаборатории не могут заменить национального сообщества.

Именно эта форма организации научной деятельности может обеспечить создание и поддержание информационной системы, соединяющей членов сообщества между собой, с международным сообществом, с обществом своей страны. За год в России выпускается почти 600 тыс. специалистов в области обществоведения с высшим образованием, а почти единственный научный журнал по социологии выходит тиражом 3 тыс. экземпляров и почти никакого влияния на мышление и дискурс огромной массы дипломированных специалистов не оказывает.

Только профессиональное сообщество может выработать, задать и поддерживать всю систему норм, регулирующих получение, проверку и движение научного и вообще рационального знания о предмете. Для этого требуется соответствующая социальная организация, профессиональная «полиция нравов» и дееспособная система санкций. Ничего этого в постсоветском обществоведении нет. Самые тяжелые нарушения норм научности (по ошибке или по недобросовестности) не влекут за собой не только формальных профессиональных санкций, но и никакой реакции. На конференциях даже в учреждениях самого высокого статуса два докладчика один за другим могут говорить вещи, абсолютно несовместимые в когнитивном плане, и это не вызывает не только дискуссии, но даже вопросов.

В приведенных выше примерах внимание обращено на отход от норм рациональности виднейших представителей российского обществоведения, заслуженных и авторитетных ученых. Но речь идет не о личностях, а о той части высшей научной элиты страны, которая в своих книгах, докладах и выступлениях в СМИ задавала новые стандарты понятийного языка, критерии, логику и меру. Была создана и силой авторитета навязана большей части гуманитарной интеллигенции аномальная методологическая парадигма. В ней стали господствовать не нормы научной рациональности и не ориентация на достоверность и истину, а корпоративные и партийные интересы. На языке этой парадигмы, с ее логикой и мерой стала мыслить и изъясняться основная масса преподавателей, подготовленных ими дипломированных специалистов, а затем и политики, бизнес-элита, СМИ.

Декларированный в последние годы в России курс на инновационное развитие и построение «общества знания» делает совершенно необходимым сборку отечественного обществоведения как профессионального сообщества. В условиях общего культурного и мировоззренческого кризиса эта сборка не может вестись на единой когнитивной основе в рамках общей методологической парадигмы. Речь может идти о формировании небольшого числа интеллектуальных кластеров, однако соединенных наибольшим числом общих профессиональных норм, обеспечивающих возможность дискуссии и диалога.

Единственной интеллектуальной ассоциацией, которая обладает институциональными возможностями для организации этой программы, является в данный момент Российская Академия наук. В целом, в ней в наибольшей степени сохранилась приверженность нормам жесткой научной рациональности — благодаря совместному пребыванию с сообществом естественнонаучных дисциплин. РАН тесно связана с крупнейшими университетами России, относительно меньше пострадавшими от кризиса 90-х годов, а также в существенной мере сохранила связи с главными структурами государства.

Представляется, однако, что организация пересборки методологической и социальной структуры российского обществоведения должна стать делом именно Академии наук как целого, а не только влиятельных групп самих обществоведов из Отделения общественных наук РАН.

Глава 7 Мифотворчество

Перестройка стала открытой фазой дезинтеграции, почти разрушения целостной системы знания, необходимой и достаточной для выработки разумных решений в управлении общественными процессами. При этом возник когнитивный диссонанс, который выразился в двух происходящих совместно, но несовместимых процессах. С одной стороны, доминирующая часть обществоведов декларировала приверженность к крайнему рационализмy (в варианте сциентизма), а с другой стороны, практиковала крайнее мифотворчество, то есть сдвиг к алогичному мифологическому сознанию.

Популярный тогда международный обозреватель А. Бовин в книге-манифесте «Иного не дано» (1988) высказал, как комплимент перестройке, распространенную в то время мысль: «Обязательная предпосылка выполния программы перестройки, которую можно назвать основной программой партии, — последовательно научный взгляд на окружающие, обступающие нас проблемы… Бесспорны некоторые методологические характеристики нового политического мышления, которые с очевидностью выявляют его тождественность с научным мышлением» [36, с. 522-523].