Татьяна Тронина - Люблю, убью, умру…

• Название: Люблю, убью, умру…
• Автор: Татьяна Тронина
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-71931-0

Без прошлого нет будущего. Лиза пытается разгадать тайну, связанную с ее рождением. Одновременно у нее завязывается роман с Сашей, ресторанным певцом. Неожиданно появляется третий — удачливый бизнесмен Денис, который вдруг решает предъявить свои права на Лизу, посвятившую ему когда-то пять лет жизни. Он понимает, что только с этой женщиной чувствует себя мужчиной… Тайна рождения Лизы уходит корнями в далекое прошлое — когда-то, во времена Серебряного века, разыгралась совсем другая драма. Любовь не умирает, и призрак того чувства не дает покоя ныне живущим. А Денис готов на все, чтобы Лиза принадлежала только ему. Даже на преступление…

Ранее книга выходила под названием «Серебряные слезы»

---

Но Дусе такой образ жизни был не по душе, спать ей никогда не хотелось. Она очень обрадовалась, когда Андрей позвал ее покататься после обеда на лодке.

— Хоть ты меня понимаешь! — горячо воскликнула она.

— Дуся, возьми зонтик! — расслабленным голосом крикнула ей вслед мать, не вылезая из гамака. — Может быть солнечный удар…

За ними было увязалась младшая двоюродная сестра Дуси, но Андрей ей шепнул, что из воды может выглянуть страшный водяной, и девчонка отстала.

После утреннего сеанса рисования Дуся так и не переоделась — ходила в том же легком белом платье, с распущенными волосами, очень довольная тем, что все восхищаются ею.

— Андрей, как ты думаешь, Карасев — хороший художник? — спросила она своего спутника по дороге к пруду.

— Наверное, — пожал плечами Андрей. — Ты же слышала, что Третьяковка купила у него две картины.

— Ну, это еще ни о чем не говорит, — засомневалась Дуся. — Что ж, талантливыми считать только тех, чьи картины в музеях висят? А как же остальные? Бывают же, например, непризнанные гении…

— Я знаю, почему ты спрашиваешь! — засмеялся Андрей. — Тебе интересно, повесят твой портрет в Третьяковке или нет.

— Фу, как грубо! — рассердилась Дуся, покраснев. Слова Андрея задели ее за живое.

Они подошли к воде.

Пруд был до неприличия живописен — недаром Карасев отказывался рисовать его, утверждая, что сейчас в мире переизбыток подобных пейзажей. Темная гладь подернулась у берегов ярко-зеленой ряской, желтые лилии неподвижно парили на воде, над зарослями камышей и осоки летали серебристые стрекозы, ивы театрально кручинились у берегов, склоняя свои кудрявые ветви к поверхности.

— Опять Михайлов здесь ел пирожные, — с досадой сказала Дуся, отряхивая сиденье в лодке. — Сам все о возвышенном, об инфернальном, а пирожные трескает целыми корзинами!

Андрей оттолкнулся веслом от берега.

Ему было страшно — он знал, что Дуся любит его, но какой-то чересчур заботливой, сестринской любовью. Раз и навсегда пожалев его, могла ли она увидеть в нем не только несчастного сироту, но и мужчину, с которым можно связать свою жизнь?

— Говорят, здесь, в пруду, живет огромный сом, — произнес он неожиданно вовсе не то, что хотел сказать.

— О да! — моментально оживилась Дуся и зачерпнула пригоршней воду. Она сидела на корме в живописной позе, разбросав складки своего воздушного платья по сиденью, и была нереально красивой. — Помнишь Антон Антоныча, старичка с соседней дачи, что заходил к нам на прошлой неделе? Так вот, он страстный рыболов и утверждает, что видел этого сома.

— Что же он не поймал его? — усмехнулся Андрей.

— Нет, ты не понимаешь, такое огромное животное невозможно вытащить в одиночку! Антон Антоныч тоже сидел в лодке, а сом выплыл откуда-то снизу, из темной глубины, открыл пасть и выпустил огромный пузырь воздуха. Пасть у него была величиной с отверстие в печке, а зубищи…

— А потом?

— Потом Антон Антоныч с испуга ударил сома веслом. Тот перевернулся и скрылся в глубине, только хвостом махнул. А хвост у него был величиной с целое бревно…

— Вот бы увидеть! — мечтательно произнес Андрей. — Ты бы хотела увидеть?

— Да, — вибрирующим от ужаса и восторга голосом произнесла Дуся, опять погружая пальцы в воду. — И ты знаешь, не просто увидеть…

— А что еще? Поймать?

— Нет, нет… Мне после рассказа Антон Антоныча сон приснился… как будто я плаваю, а эта рыбина подплывает ко мне откуда-то снизу, разевает свою пасть, а из нее пузырь воздуха, словно она хочет мне что-то сказать! И я вот с тех пор думаю… Знаешь, Андрей, я бы очень хотела хоть раз поплавать в этом пруду. Не там, у бережка, где купальня и воды по пояс, а именно здесь, на глубине, где никто никогда не плавал. Чтобы, знаешь, было так страшно и интересно — съест меня сом или не съест?

— Я где-то читал, что крупные экземпляры сома иногда нападали на малолетних деревенских детей и якобы утаскивали их на дно. Ведь это же хищник! — хитро произнес Андрей. Но его слова только еще больше раззадорили Дусю.

— Да-а? — поразилась она. — А я? Как ты думаешь, сом может принять меня за добычу?

— А зачем тебе? Ты что, собираешься здесь искупаться?

— Собираюсь! — выкрикнула она, видимо, криком отгоняя страх. — А что, ты думаешь, не смогу?

— А платье? — напомнил Андрей. — Если ты его испортишь, Иван Самсонович очень расстроится. Он ведь начал тебя рисовать именно в этом платье…

— А что платье! — лихо произнесла Дуся. — Я его сниму. У меня под ним рубашка длинная, вполне пригодная для купания.

Она сказала это столь просто и бесхитростно, что кровь бросилась Андрею в лицо. Ее слова выражали последнюю степень доверия к нему, но вместе с тем — так не стыдиться можно только брата или подруги…

— Нет, Дуся, пожалуйста… — умоляюще прошептал он. — А вдруг кто-нибудь увидит…

— Значит, тебе совершенно наплевать, съест меня сом или не съест, а вот каких-то посторонних людей…

— При чем тут люди! — рассердился он. — Это ты меня за человека не считаешь, готова все с себя скинуть…

— А ты отвернись, — сердито ответила Дуся. — Если ты порядочный человек, ты не будешь за мной подглядывать!

— Нужна ты мне очень, за тобой подглядывать! Но вот если сом на тебя нападет, как я тебя буду спасать с закрытыми глазами?!

— Как? — театрально рассмеялась она. — Меня уже тогда никто не спасет, Андрюша, голубчик…

Она играла. И ей очень нравилось играть! У Андрея тогда мелькнула мысль, что Дусе не минуть актерского пути… Но все это было сейчас неважно — потому что он увидел, что она стягивает через голову платье.

Он поспешно отвернулся, все-таки заметив край белоснежной батистовой рубашки с кружевным подолом, из-под которой торчали Дусины ноги.

— Пусть тебя сом проглотит, а я тебя совершенно спасать не буду, — ледяным голосом произнес он. — Вот как хочешь, а ты все-таки сумасшедшая…

— Мама! — взвизгнула Дуся и бухнулась в воду. Лодка закачалась, едва не выбросив Андрея. Пытаясь выровнять борта, он вцепился в них руками и невольно открыл глаза. Дусина рубашка белым пятном расплылась по поверхности, а над ней веером взметнулись волосы — посреди этого черно-белого пятна было испуганное Дусино личико. Она била по воде руками, а потом вдруг успокоилась и поплыла.

— Страшно? — не слыша собственного голоса, спросил он.

— Ага… — с восторгом ответила она. — Ой, не могу… все время кажется, что кто-то подплывает ко мне снизу и даже будто что-то холодное у ноги… Ай, боюсь, дай руку!

Андрей сделал несколько взмахов веслами и подплыл ближе. Он протянул ей руку, стараясь не смотреть на открытые Дусины плечи, и в то же время не мог не смотреть.

Но Дуся не приняла его руки.

— Нет, все, прошло, — уже почти спокойно сказала она и отплыла дальше. — Но как хорошо… Вода очень теплая!

Качались кувшинки на волнах, сонно клонились ивы… Какая разница, увидит их сейчас кто-то или нет?

— Остановись, мгновенье, ты прекрасно!

— Что? — обернулась она — смеющееся мокрое личико, ямочки на щеках, капли воды дрожат на черных ресницах, огненный нимб над головой.

Он скинул с себя ботинки, легкую льняную куртку и прыгнул в воду. Вода была теплой и пахла, словно отвар той лечебной травы, которым его поили в детстве.

— Ага! — завизжала Дуся. — Что, и тебя разобрало?

Он проплыл мимо нее, поднимая тучи бриллиантовых брызг, и в сердце был такой восторг, что никакое наказание не страшило.

Они поплыли наперегонки, потом обратно. Берег был далеко, деревянный сарайчик купальни казался ненужным и странным сооружением.

— А сом? Вдруг появится сейчас сом? — заорал Андрей, брызгая в Дусю. — Вот он сейчас…

— А-а-а… — завизжала та тоненько, уже изнемогая от какого-то щенячьего восторга, который вызывало у нее купание в запретном месте.

Андрей подпрыгнул и нырнул с головой. В воде он открыл глаза — было полутемно, гудящая тишина заполнила уши.

Дуся плескалась где-то над ним, у поверхности — вот ее искаженный толщей воды силуэт, голые тонкие ноги мелькают, словно бегут…

Он выдохнул несколько больших пузырей, которые символизировали подплывающего сома, и потом тихонько пощекотал ей пятки.

Что было там, на поверхности, он не знал, но Дуся засучила ногами еще сильнее. «Не утонула бы от страха…» — подумал он и вынырнул. В уши ему сразу ударил Дусин крик.

— А-а… Андрюша, дурак… как будто взаправду…

— Ну? Ты этого хотела, да? — с напускной суровостью произнес он, убирая со лба налипшие волосы.

— Я чуть не умерла… ай, ты не понимаешь…

Они смеялись, как сумасшедшие, потом Дуся глотнула воды и закашлялась, пришлось плыть к берегу. Пока Дуся сохла, Андрей пригнал лодку. Они сели рядом, скрытые от посторонних глаз камышом.

— Здорово… — стуча зубами, произнесла Дуся. — Как по-настоящему…