Валери Виндзор - Лгунья

• Название: Лгунья
• Автор: Валери Виндзор
• Издательство: RedFish: Амфора
• Жанр: Современная проза
• Год: 2005

Нелюбимый муж, собственная несостоятельность, годы лжи и непонимания — все остается позади в результате нелепой автомобильной аварии, а героиня, выжив после катастрофы, становится другим человеком.

---

— Заблудилась? — спросила Tante Матильда. Она беззвучно возникла из тени. Я подпрыгнула. Чувствовала себя так, словно меня застукали за чтением её личных писем. Она несла две запыленных бутылки вина: наверное, поднималась из подвала.

— Я тут смотрю книгу отзывов.

Она кивнула.

— Да, здесь масса интересного. У нас много иностранных туристов побывало. Твои кузины в саду, — сказала она. — Venez[72].

Она повела меня через огромную столовую, полную старинной мебели и серебра. Все, кроме узкого прохода, было огорожено веревкой. Явно часть экспозиции. В дальнем конце, между двумя потертыми гобеленами находилась дверь с надписью «Prive»[73]. Я проследовала за Tante Матильдой в коридор. На беленой каменной стене висели пальто. Стеллажи прогибались под весом цветочных ваз и вещей, которым не нашлось другого места. На полу лежали два Butagaz барабана, куча обуви, игрушки и старые журналы. Коридор был затоплен солнцем.

— Кузин ты, разумеется, тоже не помнишь, — сказала Tante Матильда.

Дверь в конце коридора вела во внутренний дворик. Девушка в темных очках так и лежала, растянувшись на шезлонге, но вторая теперь стояла на коленях в траве, пытаясь приладить колесо на трехколесный велосипед. Обе подняли головы.

— Позвольте вас представить, — сказала Tante Матильда. — Мари-Кристин, твоя кузина, Франсуаза.

Девушка, стоявшая на коленях, — она была к нам ближе, — встала. Ее волосы серого мышиного цвета были забраны назад заколкой. Она носила очки в светлой оправе, казавшиеся на её лице огромными.

— Ma cousine[74], - сказала она и расцеловала меня в обе щеки. Я нервничала по поводу её очков: боялась сбить. Она тоже. Без конца их поправляла. От неё пахло чем-то чистым, детским. Она застенчиво улыбалась. Обе мы не знали, что сказать.

Бронзоволосая девушка с элегантной стрижкой поднялась с шезлонга.

— Мари-Кристин, — сказала она.

И тут я насторожилась: чем ближе она подходила, тем больше я видела в ней сходства с Крис, — то же телосложение, тонкая кость, тот же овал лица, тот же нос, линия подбородка, те же короткие волосы и длинная шея. Эта похожесть нервировала меня, но недолго. Сходство было только поверхностным, физическим. Та внутренняя сила, которая проявлялась в Крис в таких качествах, как мужественность и беспечная самоуверенность, дала бронзоволосой лишь самомнение и чисто женскую элегантность.

— Ужасная авария, — сказала она, осторожно поцеловав меня, — слегка коснулась щекой, будто душистая бабочка пролетела рядом. Она оглядела мое лицо в шрамах и повторила: — Ужасная авария. — Она говорила по-английски с американским акцентом.

— Моя младшая дочь, Селеста, — говорила Tante Матильда. — А это мои внуки…

Дети, как осторожные зверушки, подошли на меня поглазеть.

Селеста представила их. Ричард, Зоя и бросатель гравия Бригам. Они таращились на меня с тем же внимательным и поддельным интересом, что и кошка. Я не знала, целовать их или пожать руки.

— Поцелуйте свою кузину, — сказала Tante Матильда по-французски. Никто из них не жаждал моих поцелуев: они морщились и отворачивались. Когда процедура была позади, они унеслись прочь, к своим велосипедам и уединенным играм с камнями.

— Attention[75], Зоя, — машинально сказала Селеста.

— Вы трое, — сказала Tante Матильда, — когда-то вместе играли.

— Боюсь, у меня ужасная память, — нервно пробормотала я. — Ничего не помню.

Три женщины стояли, как три стороны света на компасе, наблюдая за четвертой. Я видела: каждая из них пытается связать меня нынешнюю со своими воспоминаниями о восьмилетней девочке, игравшей с ними на лужайке. Tante Матильда слегка покачивала головой, словно результат её не радовал. Селеста смотрела на мою мятую юбку и негодные по размеру сандалии. Интересно, что мне делать, если одна из них скажет: «Погоди-ка, да ведь ты не Мари-Кристин. Ты совсем на неё не похожа». Я ждала, что это произойдет с минуты на минуту. Наверное, так или иначе я всегда ждала этого, и честно говоря, было бы менее тяжело и страшно, если бы с меня сорвали маску именно сейчас, когда под этой маской до сих пор спрятана ещё одна. Лучше сейчас, чем когда вообще никакой не будет. Итак, я ждала, бессмысленно глядя на сухие стрелки травы под ногами, но ни одна из них троих ничего не сказала. Я тоже молчала. Я уже открыла для себя, что больше не переживаю из-за вечной необходимости всем нравиться. Зачем? Ведь оценивают не меня. Так что затянувшееся молчание меня не смущало. Наконец Франсуаза прервала его, задав нервный и вежливый вопрос о том, как я доехала.

— Maman, j'ai faim,[76] — крикнул старший мальчик, выписывая вокруг нас круги.

— Веди детей в дом, Франсуаза, и вымой им руки, — сказала Tante Матильда.

Мы поели, не в шикарном обеденном зале, а на кухне, — прохладной, сводчатой комнате с каменными стенами, оставшихся, видно, ещё от старинной постройки. Мы уже наполовину расправились с салатом из сырых овощей, когда появился дядя Ксавьер, принеся с собой запах животных и горячей травы. Усевшись, он дотянулся до моей руки, сжал её и улыбнулся, его усталое лицо сияло от радости. Зубы у него были крепкие и очень ровные. Он сразу углубился в долгую беседу с Tante Матильдой, сидевшей на другом конце дощатого стола. Говорили они то ли об оленях, то ли о козах: я не могла понять, потому что забыла, что значит chevre, но, поразмыслив хорошенько и принюхавшись к слабому запаху, исходящему от дяди Ксавьера, решила, что разговор шел все же о козах.

— Вы держите коз? — спросила я.

— Держим, — сказал он, переходя ради меня на английский. — Коз. Овец. Кур. Пчел. Гусей. Мы делаем сыр, мед, паштет…

— У твоего дяди ферма, — сказала Tante Матильда, — а мы организуем экскурсии.

Селеста зевнула. И прижала ко рту кончики пальцев с лиловыми ногтями.

— Не понимаю, почему нельзя, чтобы люди сами ходили и смотрели, пожаловалась она. — В Англии так и поступают.

— В Англии, — фыркнула Tante Матильда. — В Англии чего только не творят. — Вдруг она перешла на французский. — Их не интересует искусство, этих англичан. Архитектура не интересует. Как и история. Их занимает только футбол и политика. Кроме того, стоит позволить людям без надзора слоняться по замку, и они начнут воровать. — Но в её устах это прозвучало скорее как похвала французам, мол, французов вкус не подводит, они знают, что стоит воровать.

Я сделала вид, что не понимаю.

Дядя Ксавьер взял свой бокал.

— Предлагаю тост, — сказал он. — За Мари-Кристин. За её выздоровление.

Бокалы поднялись в воздух. Я всех одарила улыбкой. Внезапно вспомнилась картина: мы с Крис сидим в ресторанчике за бутылкой вина и улыбаемся друг другу, как заговорщики.

— Погляди на меня теперь, Крис. Разве это не странно? — сказала я про себя.

Селеста положила на стол вилку.

— А долго ты собираешься у нас пробыть? — спросила она.

— Сколько захочет, столько и побудет, — сказал дядя Ксавьер. — Это её дом.

Селеста поджала губы. Ее искусно подкрашенные коричневыми и золотыми тенями веки опустились, как заслонки. Она отставила тарелку.

— Пару дней, — сказала я. И к своему удивлению добавила: — Может, с неделю.

— Нет, нет и нет, — сказал дядя Ксавьер. — Дольше. Тебе нужно как следует поправиться.

Бригам поднял шум, стараясь при помощи ножа и вилки справиться с тертой морковью.

— Tais-toi[77], Бригам, — раздраженно сказала Селеста.

Франсуаза наклонилась и помогла ему.

— Бригам, — сказала я. — Какое необычное имя.

Все подняли глаза от тарелок. Селеста посмотрела на меня.

— Американское. Мой муж — американец. В армии служит.

— Правда? — вежливо сказала я. — Их расположение где-то рядом?

— Он в Штатах, — сказала Селеста. Она подавила ещё один зевок, давая понять, что эта тема ей бесконечна скучна, и добавила: — Мы живем раздельно.

— А-а, — сказала я. — Понятно.

Tante Матильда постукала себя по верхней губе и сказала:

— Франсуаза, у тебя что-то прилипло. Кусочек салата.

Франсуаза вспыхнула и вытерла рот салфеткой.

— Так-то лучше, — сказала Tante Матильда.

— Ты хорошо знакома с Америкой? — спросила Селеста.

— Никогда там не бывала, — ляпнула я.

Непростительная ошибка.

Глаза её расширились от удивления.

— Никогда не бывала? А я думала…

Я готова была себя укусить. Коммерсанты летают в Штаты чаще, чем я захожу в продуктовый магазин.

— М-м, ну да, страна как страна, ничего особенного, да, — быстро проговорила я. — Нью Йорк и… гм… — Что там еще-то? — Лос-Анджелес. Но кроме этого…

— Я когда-то жила в Нью-Йорке, — сказала она. — У нас была квартира на Верхней Сорок Четвертой. Знаешь это место?

— Смутно, — сказала я. Хоть бы кто-нибудь сменил тему.

— Знаешь магазинчик на углу Сорок Четвертой и…?

— Я помогу, — сказала я Франсуазе, собиравшей тарелки, но дядя Ксавьер поймал меня за руку и потянул вниз.