Юрий Пересунько - Военные приключения. Выпуск 5

• Название: Военные приключения. Выпуск 5
• Автор: Юрий Пересунько
• Издательство: Воениздат
• Жанр: О войне
• Год: 1991
• ISBN: 5-203-01292-Х

В пятый сборник вошли остросюжетные повести, рассказы и публицистика известных писателей и молодых авторов — членов Военно-патриотического литературного объединения «Отечество» — о расследовании убийства при лесном пожаре, о войне в Афганистане и с фашистской Германией, о Куликовской битве и проблемах в современной армии.

Книга рассчитана на массового читателя.

---

О героях романа говорить неприятно, но — лишь для примера…

Взять генерала Дрынова. По замыслу В. Войновича — типичного представителя высшего командного состава Красной Армии. От него только и слышно:

«— Что за едрит твою мать!»

Больше всего в описываемой автором операции бесит его один «опорный пункт», именуемый «сортиром». Что там привлекает генерала, не сказано, но он решительно старается разделаться с ним. В телефонную трубку Дрынов кричит артиллеристу:

«— Прикажи подтянуть орудие к уборной, на которой что-то написано иностранными буквами, и пускай вдарят прямой наводкой в упор».

Ему докладывают, что местность простреливается, будут большие потери, но Дрынов стоит на своем:

«— Гуманист тоже нашелся. На то и война, чтобы гибли. Подтащить орудие, я приказываю!»

При таком командовании дивизией победа не заставила себя ждать. Когда же Дрынов узнал, что воевал всего-навсего с бойцом Чонкиным, удивился его храбрости, «снял с себя орден и прикрутил его к гимнастерке Чонкина».

Но через несколько строк, как положено в анекдоте, произошло непредвиденное:

«— Товарищи, мой приказ о награждении рядового Чонкина отменяется. Рядовой Чонкин оказался изменником Родины. Героем он притворялся, чтобы втереться в доверие. Ясно?»

Нам все ясно. Посмеялись от души. Но, не останавливаясь на мелочах, хотелось бы спросить, все ли ясно журналу «Юность»? Думается, не все. Не случайно же редакция сначала сопроводила «роман-анекдот» статьей об авторе, а затем и «Послесловием». Б. Сарнов употребил весь свой талант, чтобы доказать читателям, что черное есть белое, а белое — черное. Критик привел даже слова самого В. Войновича о том, что «сатирик отличается от писателей, работающих в иных жанрах, тем, что он концентрирует свое внимание на теневых сторонах жизни и негативных тенденциях». Эту прописную истину нам не следовало бы разжевывать, не следовало бы и упрекать читателей как бы в невежестве, в непонимании прочитанного. Откуда Б. Сарнову знать, что читатель подумал, закрыв журнал. «К сожалению, однако, доказывать приходится», пишет критик и, как бы оправдываясь, добавляет: с «Войновичем природа сыграла особенно злую шутку, наградив его сатирическим даром». Мол, даже в святом он видит теперь гадость и поэтому издевается над тем, что больше всего тревожит воспоминаниями сердца советских людей. Каждый здравомыслящий человек содрогнется при мысли, что было бы, если бы Красная Армия и весь наш народ не разгромили оккупантов. Напрасные потуги заставить это забыть, а войну свести до уровня анекдота! Сатира сатире рознь! Так и хочется сказать критику Б. Сарнову: не путайте Божий дар с солдатом Чонкиным, не прикрывайтесь Гоголем и Щедриным. Никогда русские классики не позволяли себе святотатства. А его теперь в современной литературе хватает.

Заглянем в повесть Сергея Каледина «Стройбатовцы» — еще один антиармейский «шедевр». Автор явно задался целью «переплюнуть» в клевете на армию даже «роман-анекдот» В. Войновича. Как пакостны мысли В. Войновича и С. Каледина, так мерзостен и язык их сочинений. Попробуйте прочитать в кругу семьи такие, к примеру, выжимки:

«— Нажрались, суки, а зажрать толком не научились».

«— Ссышь, когда страшно, значит, уважаешь».

«— Грузин хрен с ним, а нашего жалко».

«— Кусок паскудины!.. Чеши репу — и скачками».

«— Задергался хахаль кособрюхий… Побахвалиться захотелось перед сикухой: нет, мол, на меня управы!.. Хочу дурь сосу, хочу — бабу в роте черепажу… Дурак!»

«— Ишь, какая нация шерстистая, хуже грузинов».

В общем, язык «героев» В. Войновича как две капли похож на язык «героев» С. Каледина, и наоборот. Тут, как говорится, одного поля ягоды. Но под похабщиной скрывается и более страшный смысловой пласт — разжигание национальной розни. Смотрите, мол, как эти русские говорят о грузинах и других национальностях. Русофобство подается похабщиной, как бы заостряя на этом внимание.

«— Глуши козлов!..

— Сучье позорное!..

— Петушня помойная!..

— Мочи пидаров!..»

«Дам в лоб — козла родишь».

«Не бзди, мужики!.. Главное, всей хеврой навалиться».

«Стой, падлы». Или: «Удав гнутый».

Даже грузин Георгадзе говорит этим же языком:

«— Маму твою, петух комнатный».

Такой же мерзкий, приблатненный язык и авторской речи. Иногда он требует даже перевода. Вот начало повести:

«— Баба!.. Кил Мында!..

Бабай дернул башкой, оторвал ее, заспанную, от тумбочки, вскочил, чуть не сбил огнетушитель и ломанулся не в ту сторону».

Чем занимается у С. Каледина воинская часть? Это, как видно, военная тайна, и автор не решается ее разгласить. Зато он красочно расписал, как бедный еврей Фишель Ицкович и цыган Нуцо Владу копают яму для туалета; а Костя Карамычев («дембель»)| «месяц назад… вконец оборзев, понес куда не надо лоток да и загазованный уже был, прямо на стражу нарвался. Стража сообщила в часть». Он «пахал на хлебокомбинате грузчиком. Ясное дело, не просыхал» и занимался воровством. «Командир роты капитан Дощинин предложил Косте на выбор: или он заводит на него дело, или Костя срочно, до активного потепления, чистит все четыре отрядных сортира».

Конечно, в воинской среде не изжито сквернословие. Да и туалеты существуют. Все как в гражданской среде. И поскольку армия — слепок общества, стало быть, по С. Каледину, такое общество? А поскольку С. Каледин член этого общества, то… Впрочем, все, вероятно, как раз наоборот. Образ общества и, следовательно, армии С. Каледин, скорее всего, списывает с себя. Потому-то нет у него в повести ни одного порядочного человека и лица. Все «герои» умственно недоразвитые уроды с физическими дефектами.

Капитан Дощинин, вымогающий у солдат деньги, — «при Сталине… сажал других»; еврей Ицкович — «глаза подслеповатые»; даже библиотекарь с «кривыми ножками Люсенька не скрывала, что пошла работать в армию в поисках жениха», «Быков хотел было прогнать ее за блуд с личным составом», но сжалился. О других тоже можно привести из повести самые нелестные характеристики. Создается впечатление, что в СССР найти других невозможно.

А чем у С. Каледина заняты военные строители? Они чистят сортиры и копают ямы для новых, ночами вдыхают через челим «замечательный дым», дерутся рота на роту и т. д. — не армия, а одурманенная водкой и наркотиками неуправляемая, развращенная банда. Опять же с кого списано? С натуры, с общества или со своего, калединского, окружения?

С. Каледин явно перещеголял В. Войновича, собрал такой букет отвратительного и карикатурного, что и под сильным увеличением во мраке не видно просвета. А что же редакторы? Такое впечатление, что они задались единственной целью — запугать допризывную молодежь. Не рассчитана же подобная «литература» на зарубежного читателя, чтобы пугать его Советской Армией. Во-первых, ее перевести на другой язык не так просто. Как объяснишь, например, что такое «кусок паскудины», «чеши репу», «хахаль кособрюхий», «дурь сосу», «бабу в роте черепажу», «петушня помойная» и т. д. и т. п. А ведь таким языком написана почти вся повесть, герои которой, как и Чонкин, рвутся теперь на театральные подмостки. Нет, не герои В. Войновича и С. Каледина представляют людей, говорящих на русском языке. Прочитав такое, Александр Сергеевич Пушкин едва ли сказал бы: «Чтение — вот лучшее учение»; а Фридрих Энгельс не воскликнул бы: «Как красив русский язык!» Не наше ли время имел в виду Николай Семенович Лесков, говоря: «Надо беречь наш богатый и прекрасный язык от порчи».

Может быть, Б. Сарнов и прав, что с В. Войновичем «природа сыграла особенно злую шутку, наделив его сатирическим даром». Да автор Чонкина и сам просил читателей, что, мол, если его вещь «покажется не интересной, скучной или даже глупой, так плюньте и считайте, что я ничего не рассказывал». Плюнуть, конечно, можно. Но на Руси говорили: «Тот в слове стоит твердо, кому слово дорого!» Дорого ли оно В. Войновичу и С. Каледину, а с ними вместе и редакциям? Как видно, все они, вместе взятые, ломанулись действительно не в ту сторону!

В 1990 году была опубликована вторая книга про Чонкина, а теперь, если прочно журнальное обещание, читателей ждет встреча и с третьей. А возможно… Тема-то неисчерпаемая. Да и Центральное телевидение 9 марта 1991 года показало, как А. Дементьев с микрофоном в руках собирает кадры бывших авторов «Юности» не в родном Отечестве, а на зарубежной ниве, рассыпая перед ними комплименты, сманивая под знамена «своего» журнала. Что ж, каждому свое. Но Советская Армия существует и будет существовать. И едва ли Россия забудет ратные дела своей заступницы. Как бы ни изворачивались в словоблудии ее хулители, старающиеся вновь перекроить историю.