Нинель Языкова - Фрейд, нежные лапки

• Название: Фрейд, нежные лапки
• Автор: Нинель Языкова
• Жанр: Короткие любовные романы

---

— Кто?

— Герман, что за дурацкий вопрос? Мне надо было спросить его имя и адрес проживания? — От боли Кирка начинала злиться.

— Ты сейчас где? — Голос Германа от волнения стал ниже на октаву.

— В колдобине под лавочкой у подъезда.

— Что, прямо голой попой в грязюке?

— Прямо голой попой.

— Немедленно встань. Ещё не хватало простудиться и заболеть. Или ты не можешь?

— Да, могу. Только рука сильно болит, и всё в тумане. Очки разбились, и я, как великий слепой. — Кира вообще-то была сильной женщиной. Турпоходы закалили её ещё с детства. Но теперь, когда у неё появился мужчина, ей захотелось стать слабой. Поплакаться. Прижаться к крепкому плечу. Прислониться к опоре.

— Стой и никуда не двигайся, — скомандовал Герман. — Я уже рядом, Видишь, фарами мигаю?

Кирка ещё только вставала из лужи, когда джип Германа въехал во двор, осветив перепачканную Киру. Дверца громко хлопнула, и не успела Кира моргнуть, как Герман был уже рядом.

— Кирочка, дорогая, что случилось? Ты ушиблась? Где болит? — Миллион вопросов зазвучало из уст парня.

— Болит всё, — усмехнулась Кира. Надо же, стоило переломаться, как сразу стала дорогой, подумала Кирка. — Особенно рука. Я, наверное, её сломала, когда падала.

— Немедленно в больницу.

— Герман, но я ничего не вижу. Вся грязная, колготки в дырках. Куда я такая поеду?

— Во всяком случае, не в театр, а в травмпункт. Там все такие.

— Откуда ты знаешь?

— Догадываюсь. Неужели ты думаешь, что человек, который поломал ногу, сначала идет домой переодеться, а потом только к врачу?

— Но у меня в глазах сплошной туман.

— Ничего, я буду твоим поводырем. Всё. Хватит болтать и мёрзнуть. В машину, — решительно сказал Герман, и бережно поддерживая, повел Киру к джипу. Берет у неё в руке был не шикарной норкой, а драной мокрой кошкой.

Кирка слегка прихрамывала, причем на обе ноги, так как колени были не только ушиблены, но и содраны и больно саднили. Шла она, можно сказать, на ощупь, потому что в глазах были и туман, и слезы. Толи от досады, что всё так не вовремя случилось, толи от радости, что Герман так о ней заботился. Кирка понять не могла, поэтому всё своё внимание сосредоточила на руке. А та болела нестерпимо.

«Точно, сломана. И вот так всегда. Вместо разговоров-признаний, пикирующий полет в колдобину».

Герман, как заправский водитель, вырулил на улицу Победы и помчал свой автомобиль так быстро, как смог в это время. А время было не очень удачное, конец рабочего дня. Пробки. Но всё равно. До больницы они добрались мгновенно, словно ехали на «Скорой помощи». Он так ловко управлял джипом, что можно было подумать, это Запорожский Шумахер. Водители, будто чувствовали, что им нужно уступать дорогу.

Это был травмпункт пятой горбольницы. В приемном покое находились люди. Кира их конечно видела, но не очень четко. Без резкости чужие лица расплывались в бесформенные смазанные блины. Но что ей эти лица, когда рука не давала покоя. Кирка с ней носилась, как с малым дитём.

— Это не я. Это случилось не со мной. Это какая-то другая Кира, — как считалочку бормотала она себе под нос, чтобы не думать о боли.

Герман видя, как Кира мучается, не долго думая, взял и пошел к доктору сам, без очереди. Что он там делал, о чем говорил, но Киру вызвали сразу. Доктор осмотрел все травмы, обработал раны и направил на снимок. Оказалось, что это не перелом, а сильный ушиб.

Быстро и умело наложили повязку, сделали обезболивающий укол и отправили домой, успокоив на прощание, что рука будет болеть ещё очень долго. Ушибы — это вообще вещь болезненная.

Когда случаются такие жизненные катаклизмы, время превращается из осязаемого явления в блуждающее. Оно словно пропадает куда-то. Только что тикало, а тут раз и ушло. И всё, что происходит с тобой в этот момент, проваливается в черную дыру. Хлюп! И ты уже сидишь в машине и едешь обратно домой. А то, что было в больнице, это вроде произошло не с тобой. И если и произошло, то не здесь и не сейчас, а где-то в другом мире. К тому же ещё в смазанном и не отчетливом..

— Какая-то Туманность Андромеды. Если бы не забинтованная рука, то я бы подумала, что это у меня паранойя. Или психоз. Герман, ну, скажи пожалуйста, кому нужна моя сумка? Там же ничего нет, кроме кассеты с наработками и ключей от квартиры. — И тут Киру обожгло, словно кипятком. Даже жарко стало, хотя буквально минуту назад её знобило от пережитого.

— Герман! — Кира крикнула так, что парень дернулся, — Ключи! Мы с тобой совсем об этом не подумали. Хотя, что у меня красть в квартире? Фрейд! Там же бедный котик! Один на один с вором! Едем быстрее!

— Кира, успокойся. Тебе нельзя нервничать Я и так еду на предельной скорости. Думаешь, будет быстрее, когда нас остановит ГАИ? — Видно было, что Герман тоже переживает. Действительно, как ключи могли выпасть из внимания? За два часа, что они провозились в больнице, хотя казалось, что время пролетело быстро, можно было вынести всю квартиру.

Герман себя ругал. Он должен был об этом подумать, а не Кира. Слабая и травмированная. Так стукнуться лбом об асфальт, забудешь обо всём.

«Убийца! Прибил сначала мою Кису, а теперь пришел за мной? Прятаться, быстро. Куда? Под кровать в спальню. В уголок. Тихо! Фу, какая вонючка! Табачищем несёт, спиртягой! Настоящий бычара. Ходит по всей квартире, грязь разносит. Неужели меня ищет? Как сердце стучит. Просто зашлось от страха. Конечно, бугай такой. Может обидеть маленького Фрейдюшу. Ох, кажется, ушел. Неужели пронесло? Всё равно, ещё посижу под кроватью, часок. А то вдруг вернётся?»

— А как мы попадем в квартиру? — Спросил Герман у Киры. — Ключей-то нет.

— У Лены, соседки с первого этажа, всегда запасные. Хоть бы она дома была. — Волновалась Кира.

— Если что, ко мне пойдем, — успокоил Герман.

Но соседка была дома. Увидев Киру, ахнула.

— Кира, ну и видок у тебя, — воскликнула Лена, увидев побитое лицо и перебинтованную руку. — А что с носом? Что с рукой?

— Упала.

— Ничего себе, полет.

— Это точно. Лен, дай мне ключи, а то мои украли.

— Так тебя ограбили? Опять? — Всплеснула руками соседка.

— Что значит, опять? — Не поняла Кира.

— Как что? А офис?

У Киры от этих слов застучало в голове и зашумело в ушах. Неужели это звенья одной цепи? Мама дорогая!

Обычно всегда такая сдержанная, сильная, Кирка вдруг запаниковала. Сначала офис, теперь полёт и ушибы во всех местах, где надо, и где не надо. А что дальше? Электрошок или газовая горелка? И почему я? Кому я мешаю? Что я сделала не так? Все эти вопросы, промелькнувшие у Киры на лице, Герман прочел сразу. Киркино лицо вообще было открытой книгой.

Схватив ключи, и перепрыгивая через ступеньки, они за один чих оказались на втором этаже. Апчхи! И вот они уже перед Кириной квартирой. Открыли дверь и осторожно вошли в коридор.

Даже не включая свет, Кира почувствовала, что в квартире кто-то был. Во-первых, запах. Пахло немытым телом, табаком и перегаром. Во-вторых, её не встречал Фрейд.

Нащупав запасные очки на тумбочке, Кира их быстро водрузила на нос. Господи, какое это счастье хорошо видеть! Неужели для того, чтобы понять человеку, как он счастлив, нужно ослепнуть, оглохнуть и перекалечиться? И первое, что Кира увидела, когда зажгла свет — это мокрые и грязные следы на линолеуме в прихожей.

— Фрейд! Фрейдюша! — Кинулась она по всем комнатам искать своего кота. Хорошо, что она знала, где он обычно прячется. В спальне, под кроватью, она увидела два маленьких желтых фонарика.

— Слава Богу, ты живой и невредимый, — целовала она своего трясущегося Фрейда. — Если бы ты мог говорить, то рассказал бы своей Кирочке, кто тебя так испугал. Ну, мявкни хоть разочек!

«Как-нибудь потом. Я сегодня не в фаворе».

— Кира, — услышала она громкий голос Германа, — Иди сюда. Я в кабинете.

— Что случилось?

— У тебя ноутбук пропал. И вообще, видно, что здесь что-то искали.

В столе были выдвинуты все ящики, а в секретере распахнуты дверцы. Кира резко кинулась к секретеру и быстро открыла свою потайную схованку. Вдруг нашли тайник? От сильного рывка несколько документов выпало на пол, и вместе с ними свидетельство о браке. Причем, упало лицевой стороной вверх. Герман мгновенно нагнулся и поднял его с пола. Кирка даже глазом не успела моргнуть, как эта злосчастная бумажка, иначе не скажешь, оказалась у него в руках.

— Что это такое? — Осипшим, враз, голосом спросил Герман. — Чей это документ?

— Мой, — всё, что сумела прошептать Кира, так как и у неё за одну секунду пересохло от волнения во рту. — Но, это не то, что ты думаешь.

— А ты знаешь, что я думаю? — У Германа от гнева побелело лицо, а глаза сузились и стали цвета застывшей лавы. Кирке вдруг показалось, что в комнате освещенной электрическим светом потемнело, как перед грозой. Потолок уже не потолок, а темное небо, затянутое грозовыми тучами. Вот-вот сверкнёт молния и прогремит гром.