Игорь Цветков - Дредноуты Балтики. 1914-1922 гг.

• Название: Дредноуты Балтики. 1914-1922 гг.
• Автор: Игорь Цветков
• Жанр: Военная история
• Год: 2009

Балтийские дредноуты сыграли весьма не однозначную роль. Они создавались как главная защита Петрограда от неприятеля с моря. Но особенно активными действиями себя не прославили. А вот в революционных событиях 1917 г. их экипажи проявили себя активно. К октябрю экипажи дредноутов готовы были верой и правдой защищать уже то новое, что, по их мнению, углубляло революцию, направляло её в верное русло.

Прим. OCR: Страницы с примечаниями с номерами старше 852 в имеющемся скане отсутствуют.

---

На “Петропавловске”, “Полтаве” и “Севастополе” ограничились уговорами “поберечься”. Ситуация там была гораздо напряжённее. Один за другим, словно возвещая о капитуляции начальствующего состава, зажглись красные клотиковые огни на мачтах линейных кораблей 1-й бригады. Сначала это сделал, как уже говорилось выше, “Гангут”, затем — “Севастополь”, далее “Полтава”. Дольше всех держался “Петропавловск”, где переговоры с командой вёл начальник бригады контр-адмирал М.К. Бахирев. Он, уступив команде, послал на линейные корабли 2-й бригады своего флаг-офицера лейтенанта В. Тимофеевского, чтобы тот узнал, в чём дело. Вернувшись, он сообщил, что команда “Славы” недовольна присутствием на корабле арестованных: бывшего финляндского генерал-губернатора Ф.А. Зейна и бывшего председателя финляндского сената тайного советника М М. Боровитинова, помещённых на “Славу” по приказанию А.И. Непенина 1 марта. Матросы “Славы” требовали удаления с корабля этих лиц, так как экипажи “Андрея” и “Павла” издевались над ними, называя её плавучей тюрьмой и требуя убить заключённых. В противном случае они угрожали открыть огонь по “Славе” и потопить её. Начальник 1-й бригады пытался использовать это обстоятельство и стал убеждать матросов с новой силой, что всё вот-вот окончится.*560

В это время с “Павла” стали сигналить на корабли 1-й бригады: “Расправляйтесь с неугодными офицерами, у нас офицеры арестованы”. Сигнал возымел своё действие. На “Петропавловске” сброшенным на них тяжёлым грузом были ранены в голову лейтенанты С.П. Славянский и Н.И. Римский-Корсаков.*561 Команда стала вести себя угрожающе. Подобным образом события развивались и на “Севастополе”, где лейтенант С.П. Ставицкий, вместе с матросами принял участие в разоружении сослуживцев.*562 На “Полтаве” матросы так же разоружили всех офицеров. Четверо оказавших сопротивление были заперты в своих каютах.*563 Убивать их, как эго было на “Андрее” и “Павле”, матросы не собирались.

По приказанию М.К. Бахирева о сигнале с “Павла” по телефону сообщили в штаб флота, на что командующий предложил действовать, по усмотрению. Это говорило, что инициатива командованием была упущена полностью. О крайней растерянности А.И. Непенина свидетельствует и его приказ, переданный на все корабли по телефону, выбрать от каждого корабля по два человека и направить к нему.*564 Тем самым командующий, по всей вероятности, собирался получить хоть какие-то сведения о положении дел на судах, наметить вместе с делегатами дальнейший план действий и через них попытаться снова как-то овладеть ситуацией. С этой же целью в Петроград была направлена юзограмма с просьбой о разговоре с кем-нибудь из министров Временного правительства, желательно с А.Ф. Керенским.*565

Около 21 ч. к “Петропавловску”, “Севастополю” и “Полтаве” стали подходить кучки матросов. На вопрос, кто они такие, отвечали, что они — депутаты с кораблей 2-й бригады, идущие по кораблям, “чтобы корабли не стреляли”.*566 Этот, удивительный на первый взгляд, ответ имел под собой серьёзные опасения матросов “Андрея”, “Павла” и “Славы”, как бы командующий флотом не привёл в исполнение своей угрозы утопить бунтарей, произнесённой им на “Гангуте” при вступлении в должность. Действительно, по воспоминаниям Б.П. Дудорова, А.И. Непенин, едва узнав о бунте на линейных кораблях 2-й бригады, приказал дать диспозицию флота на рейде. “Адмирал смотрел углы обстрела. Задумался и произнёс: “Нет, я русской крови не пролью””.*567 Вряд ли это была только слабость. Вероятнее всего, командующий отлично осознавал, что 1-я бригада линейных кораблей — единственная сила, способная подавить бунт, — могла и не подчиниться. А тогда могли пролиться реки крови и на дредноутах. Помешать этому не смогла бы даже популярность в матросской среде М.К. Бахирева.

В начале десятого депутаты от “Петропавловска”, задержавшиеся дольше других, присоединились, наконец, к остальным. Но это промедление привело лишь к тому, что команда флагманского линкора стала требовать разоружения офицеров. Уговоры не действовали, и, к тому же, среди матросов появились люди с винтовками, отобранными у боевого взвода. Видя такой неблагоприятный поворот дела, начальник бригады был вынужден отдать приказ о передаче офицерского оружия старшему офицеру, исполнявшему обязанности командира корабля. Тот поместил его в адмиральский салон.*568

Командир линейного корабля “Полтава” капитан 1 ранга В.Е. Гревениц

Спустя каких-нибудь три четверти часа на линкорах бригады началась настоящая паника: прокатился слух, что депутаты, отправившиеся к командующему флотом, арестованы, а к кораблям направлены солдаты Свеаборгского гарнизона. В этом действия матросов 1-й бригады мало отличались от действий экипажей других кораблей: они потребовали выдачи трубок для снарядов противоминного калибра (120 мм). Командиры всех линейных кораблей, опасаясь кровопролития, пошли на это. Лишь на “Петропавловске” М.К. Бахирев и Г.Э. Зальца настояли, чтобы трубки хранились в каюте старшего офицера.*569 В дневнике И.И. Ренгартена в связи с этим событием описывается следующий диалог между начальником бригады и матросами, пытавшимися забрать оружие: “Бахирев ответил: “Не отдам”.

— Тогда возьмем силой.

— Ну так стреляйте.

— Мы не хотим вашей крови проливать.

— Ну так уйдите.

— Нам нужно оружие.

— А я не отдам, потому что мне же доверила команда.

— Ах так. Тогда конечно… извините”.*570

На “Гангуте” П.П. Палецкий взял слово с команды ничего не предпринимать без его согласия.*571

Страхи рассеялись, когда от командующего флотом вернулись депутаты, имевшие телеграфную беседу с А.Ф. Керенским. Он потребовал дать слово, что кровь офицеров перестанет литься, говорил об офицерах как о борцах за свободу наравне с матросами. Около полуночи переговоры с Керенским окончились, и командующий флотом велел им возвращаться, сказав, что переговоры будут продолжены на другой день в столярной мастерской Свеаборгского порта.*572

По-видимому, от своих депутатов матросы 2-й бригады линейных кораблей и узнали о благополучном для офицеров положении на дредноутах. После возвращения делегации с “Кречета” большая толпа матросов “Андрея Первозванного” и “Императора Павла I” двинулась к “Петропавловску” и “Севастополю”. И команды этих линейных кораблей впустили к себе вооружённых матросов.*573 После этого антиофицерская агитация усилилась, и, как следствие, вскоре офицеры сначала “Севастополя”, а затем и “Петропавловска” были собраны в кают-компаниях и заперты там, оказавшись фактически на положении арестованных.*574 На “Полтаве” их и вовсе развели по каютам, приставив часовых. Лишь на “Гангуте” агитация не имела успеха, так как его командир действовал в согласии с судовым комитетом, выборы которого он санкционировал. Таким образом, дальновидные меры командира “Гангута” и в этом случае сыграли положительную роль. На остальных линейных кораблях 1-й бригады на свободе остались лишь командиры, штаб начальника 1-й бригады и сам М.К. Бахирев. Такое положение сохранялось до утра 4 марта.*575

Коротко обобщая события, происходившие на кораблях 1-й бригады с 28 февраля по утро 4 марта 1917 г.,*576 можно отметить следующее. Благодаря быстрому доведению до сведения матросов информации обо всех происшествиях в Петрограде, адмиралу А.И. Непенину удавалось удерживать ситуацию под контролем. Затягивание сообщения об отречении Николая II, которое было санкционировано из Петрограда, привело к недоверию экипажей к командованию. Отсутствие кровопролития на 1-й бригаде можно объяснить и грамотными действиями её начальника контр-адмирала М.К. Бахирева, который сумел на совещаниях донести до командиров кораблей всю сложность складывающейся ситуации и во время ночных событий 3–4 марта сделал всё от него зависящее, чтобы предотвратить анархию и убийства офицеров на флагманском “Петропавловске”. Особо хотелось бы отметить линию поведения, избранную командиром “Гангута” капитаном I ранга П.П. Палецким, который несколько раз сам рассказывал команде о положении дел. С началом волнений он сразу же пошёл навстречу желанию команды, предложив начать выборы в судовой комитет, чем спас своих офицеров от ареста. На других же кораблях командиры ограничились уговорами команды успокоиться, что, в конечном счете, не помогло. Лишь на “Петропавловске” М.К. Бахиреву, в силу его авторитета и популярности, возможно, удалось бы уговорить и сдержать команду, но под давлением матросов, подстрекаемых моряками со 2-й бригады линейных кораблей, он был вынужден отступить. К тому же, следует признать, что не последнюю роль в бескровном развитии событий играл тот факт, что офицеры не пытались сопротивляться и прибегать к оружию.