Жеральдин Бегбедер - Спонсоры. Нет проблем, или Небольшие трансбалканские хроники из страны спонсоров

• Название: Спонсоры. Нет проблем, или Небольшие трансбалканские хроники из страны спонсоров
• Автор: Жеральдин Бегбедер
• Издательство: Фантом Пресс
• Жанр: Современная проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-86471-490-4

Парижане Нина и Ален приезжают в Сербию, чтобы закончить здесь монтаж документальной ленты для одного из французских телеканалов. Поиски профессионального монтажера приводят их к Большому Боссу. Прежде Большой Босс работал над пропагандистскими картинами, а теперь стал капиталистом и предлагает Francuzi снять фильм о легендарной кинозвезде, боровшейся с нацизмом в 30-е годы, Хеди Ламарр. Вот только одна подробность: Нина и Ален должны найти и других спонсоров, иначе на фильм со звездами не хватит денег. «Nema рroblemа», как говорят в Белграде, то есть «никаких проблем». Начинается охота за спонсорами — «новыми сербами», разбогатевшими путем сомнительных политических операций, контрабандистами и спекулянтами разного рода, в том числе и военными преступниками, которые все как один разъезжают в лимузинах с дымчатыми стеклами, живут с любовницами и охраной на роскошных виллах в Белграде и загорают на частных пляжах в Черногории.

Бурлескное и не знающее ни в чем удержу road-movie — вот что представляет собой этот роман. Читая его, открываешь, как просто стать кинозвездой за три недели и как в совершенно изменившейся Югославии на самом деле не изменилось ничего. Здесь по-прежнему царят безумие, излишества во всем и хаос.

---

— В общем, мы совершенно не согласны, — подтверждает Вук. — То есть мы даже не подумаем подписывать контракты, пока нам не повысят ставки.

Ален толкает меня локтем, и я тоже подтявкиваю:

— А наша квартира с видом на море и «мерседес» с шофером и кондиционером, где они? Они же предусмотрены контрактом, правда?

Ангелина кивает, сочувствует, но что от нее зависит?

Тут прибывает сербский директор картины, и мы наваливаемся на него, говорим все одновременно, это длится бог знает сколько времени, сопровождается разнообразными уловками и увертками, бесконечные споры перемежаются внезапно вспыхивающим ором, в общем, галдежа выше крыши… Договориться о чем-либо существенном не удается, ну разве о том, что он попытается поглядеть, что тут можно сделать. Он дает нам в этом слово, клянется мамой и всеми святыми.

— Силен! Ох они и сильны, эти византийцы, надо же — как нас уделали! — умирает со смеху Ален. — Сильны!

Вук с механиком не собираются сдаваться, они не считают себя побежденными и в энный раз обсуждают, что им надо и что он сказал. А я, раз уж мы здесь, пользуюсь случаем и, собравшись с духом, осведомляюсь, на какие дни назначены съемки эпизода со шлюхой, а заодно, чтобы покончить с недоразумениями, объясняю, что мы не имеем никакого отношения к истории с адвокатшей, это все Стана, которая совершенно неуправляема. И именно в эту минуту, будто по волшебству, звонит из Белграда перевозбужденная адвокатша. Да она нас просто преследует! Но Ангелина мужественно переносит испытание, конечно, она оправдывается, конечно, она запутывается в собственной лжи и собственных противоречиях, не зная, как выбраться, тем не менее она клянется, что нет, она никому не втирает очки, наоборот, она подтверждает, что Стана точно получит роль шлюхи, тут нет никаких сомнений, это наверняка.

Разговор окончен, и Ангелина наконец говорит нам правду, если здесь вообще возможна хоть какая-то правда: Стана не получит никакой роли, ни большой, ни маленькой, на роли шлюх всех набрали на месте, в Будве, из бюджетных соображений, но она не решилась об этом сказать из страха перед непредвиденными реакциями артистки и ее адвоката. Пусть лучше пока они думают, что все в порядке, может быть, дело дойдет до того, что Стана откажется от съемок сама, и тогда удастся избежать обид и ссор.

Мы киваем, нам только и остается, что согласиться, бесполезно даже пытаться понять ход ее мыслей, зачем действовать попросту, когда можно все осложнять и запутывать.

32

До трех часов дня звонки с подтверждениями и переподтверждениями часа и места нашей встречи с почетным президентом Черногории следуют с завидной регулярностью. Мы обедаем в ресторане, едим в компании Вука и механика рыбу и всяческие дары моря, без зазрения совести соря деньгами: нам же все-таки оплачивают командировочные расходы. Естественно, деньги нам выдают наличными — за несколькими положенными в конверт купюрами мы ежедневно с утра приходим в дирекцию, а иногда Ангелина выдает нам «карманные» и на завтра.

Нельзя сказать, что продюсеры жадничают, Вуку даже удается кое-что откладывать про запас. Он часто довольствуется на обед сэндвичем и вот так, экономя на еде, уже собрал приличную сумму. Механик добавляет, что и он старается поживиться где только можно, чего стесняться-то. Ален говорит, что нам дают командировочные на двоих, секретарша директора никак не может усвоить, что я — его личный консультант, считает меня актрисой, ну а мы не мешаем ей добросовестно заблуждаться. Денег у них там полный чемодан, держат их, он сам видел, как раз за письменным столом секретарши, и — тоже он сам видел — в чемодане этом столько бабла, что они даже и не знают, куда это бабло девать.

Мы продолжаем болтать о чемоданах с баблом, строим неосуществимые планы, обсуждаем, как бы проникнуть в кабинет секретарши продюсера и сбежать потом с украденными деньгами куда-нибудь на юг Италии или… а почему бы и нет?.. купить землю на возвышенной части Будвы, там, откуда открывается лучший вид на море: цены-то на землю все еще вполне приемлемы, особенно если платишь наличными… И тут снова звонит мой мобильник.

Последние известия: наше свидание с почетным президентом Черногории совершенно точно состоится, он подтвердил, но до сих пор неизвестно, где пройдет встреча, так что Клеопатра, которая держит руку на пульсе, еще позвонит нам — скоро, очень скоро.

В четыре часа дня свершается невероятное: Большой Босс извещает нас об окончательном решении. На этот раз говорится, что свидание назначено в сверхсекретном месте, больше он ничего не может сказать, но мы должны быть в полной готовности: они с Мирославом заедут за нами через полчаса.

Обычное дело: после долгих часов ожидания события начинают развиваться с сумасшедшей скоростью, и пусть даже такие ситуации всегда застают нас врасплох, эти внезапные ускорения служат нам допингом, придают жизни остроту.

Полчаса спустя перед рестораном останавливается золотой «роллс-ройс» последней модели, с откидывающимся верхом и кондиционером, и Francuzi, на глазах Вука, механика, сербских, итальянских и русских туристов и всех посетителей заведения, залезают внутрь. Получилось красиво.

Сверхсекретное место уже не нуждается в подтверждении, его бы еще найти. Бухточка на выезде из Будвы, пустынная бухточка, похожая на тысячи пустынных черногорских бухточек. Без плана и карты отыскать ее немыслимо, но это нимало не беспокоит Большого Босса и еще меньше Мирослава. Этот последний в превосходном настроении, поскольку «делает дело» с контрабандистами, промышляющими нефтью, шоколадом, кофе и так далее, отныне — нашими партнерами, и раззолоченный «роллс-ройс» служит доказательством веры в наш проект, наш будущий фильм, в «Хеди Ламарр», говорит он, раскатывая, как Стана, каждое «р».

— Хорошо-хорошо, — отвечает Ален, его уже ничем не удивишь. — А она далеко, эта бухточка?

— Вроде недалеко, нам, наверное, туда, — показывает пальцем Большой Босс. — Ах нет, вон туда.

— Туда, — кивает головой Мирослав.

— Все в порядке, она вон там, — заключает Большой Босс.

И огромный «роллс-ройс» последней модели, с откидывающимся верхом и кондиционером, сверкая золотом, проезжает через какую-то жалкую деревушку, а когда останавливается, чтобы спросить дорогу, выясняется, что все до одного обитатели деревушки и соседних сел в курсе визита почетного президента Черногории, потому что с утра окрестности наводнили men in black.

— Их трудно не заметить в этих костюмах с галстуками и в этих черных очках, — сообщает один из крестьян.

— Наверняка почетный президент Черногории собирается встать у нас на якорь, — добавляет другой.

Он указывает пальцем в направлении маленькой бухты с галечным пляжем, лазурную воду уже бороздит черный «зодиак», и ныряльщики в масках и с кислородными баллонами за спиной безопасности почетного президента ради проверяют бог весть что.

«Роллс-ройс» двигается дальше, и вот он уже спускается по засыпанной гравием дорожке к рыбацкой хижине с террасой, нависшей над Адриатикой. Три деревянных столика, разномастные пластиковые стулья. У входной двери — парочка men in black, пиджаки они все же сняли, даже рукава на промокших от пота рубашках засучили, солнцезащитные очки «Ray-Ban», естественно, на них. М-да, всё, кроме соблюдения секретности, налицо. Говорю Алену, что наше свидание с почетным президентом Черногории теперь уже окончательно подтверждено.

Полчаса спустя Francuzi потягивают что-то непонятное на деревянной террасе с Большим Боссом и Мирославом, пьют за свою удачу и еще за многое другое, что, возможно, никогда не сбудется, и вдруг на горизонте словно по взмаху волшебной палочки появляется яхта типа «Фантом». Яхта все ближе, ближе, вот она уже бросает якорь в бухточке, а ныряльщики возвращаются в свой «зодиак» и принимаются описывать вокруг яхты широкие концентрические круги, размахивая руками и что-то, это видно невооруженным глазом, всерьез обсуждая с командой.

— Какие-то проблемы? — тревожится Ален.

— Nema problema, — отвечает Большой Босс.

— Nema problema, — веско подтверждает Мирослав.

Рыбак-ресторатор, хозяин соломенной хижины, бежит за бутылкой «Лозы», которую гнали в предвидении как раз какого-нибудь такого случая.

The men in black у двери вооружаются портативными рациями, что-то в них кричат, потом застывают, выпятив грудь, — видимо, для того, чтобы придать себе важности и повысить свой авторитет в глазах местного населения, которое — всё без исключений — собралось здесь же, с нами, на террасе.

Уверенное, что затевается что-то серьезное, население вибрирует от эмоций, высказывает самые разнообразные предложения и самые безумные предположения. Сейчас, дескать, почетный президент Черногории причалит к мостику у пляжа, после чего заявится сюда выпить с нами по стаканчику «Лозы». Одна старая baba даже говорит, что надо ему приготовить чего-нибудь поесть, потому как после такого долгого путешествия — какое путешествие она имеет в виду, я понятия не имею — он, наш дорогой почетный президент, конечно же, умирает с голоду.