Николай Бахрошин - Черный огонь. Славяне против варягов и черных волхвов

• Название: Черный огонь. Славяне против варягов и черных волхвов
• Автор: Николай Бахрошин
• Издательство: Эксмо : Яуза
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-66376-7

Два бестселлера одним томом! Исторические боевики о первой войне славян против варяжского ига.

Если дружина викингов хозяйничает на наших землях, если пришельцы с Запада не только строят здесь крепости, чтобы собирать дань с окрестных племен, но и преступают Правду, обращаясь со славянами как с рабами, — против захватчиков поднимается стар и млад, и даже женщины берутся за нож.

Но сможет ли плохо вооруженное ополчение одолеть матерых головорезов, что наводят ужас на всю Европу? Удастся ли славянам выстоять против непобедимых берсерков, впавших в боевое бешенство? Как сбросить варяжское иго и вырваться на волю? Применив против чужеземцев страшный «черный огонь», который невозможно залить водой, который прожигает насквозь не только живую плоть, но даже сталь, секрет которого волхвы хранят на самый черный день! Теперь этот день настал!

---

Отойдя от Юрича на несколько дневных переходов, я приказал пристать к берегу, вы тянуть драконов морей на прибрежный плес, варить на кострах смолу с жиром, править днища, заново конопатить борта шерстью, чистить узорчатую резьбу от соленого морского налета. Увидят дозорные князя, чем заняты мои воины, и успокоятся окончательно, вернутся к князю с доносом, что свеоны обновляют свои ладьи перед южным набегом. С места тронуться сейчас не могут и, значит, никому не опасны. А следом мы подоспеем, совсем с другой стороны, откуда не ждут. Через лес, напрямик, ближе, чем по изгибающейся реке.

Это я хорошо придумал. Так хитро, что даже бывалые ярлы Дюри Толстый и Энунд Большое Ухо, идущие под моей рукой со своими дружинами, не поняли меня сначала. Что уж говорить про недалекого умом, ловкого только руками, Тунни Молотобойца, владетеля земель и воды Эрда-фиорда. Тот и потом ничего не понял, когда я подробно растолковал свой замысел ярлам и хольдам. Он все никак не мог понять, как это можно бросить деревянных коней на берегу чужой реки. Все спрашивал, неужто мы пойдем пешком, оставив без защиты деревянных братьев? Хотел я за глупость оставить его в охране с пятью десятками воинов, но передумал в последний момент. Пережимать без надобности тоже не стоит, если лук натягивать слишком сильно — он сломается, а не выстрелит. Как и куда расставить ратников — это тоже наука конунгов, недоступная даже таким, казалось бы, отважным ярлам, как Дюри Толстый. Не всякий ярл способен стать конунгом, я давно это понял. Девы-норны еще при рождении определяют каждого на свое место.

Воины занимались починкой, а я ждал. Потом нас догнал Нафни Сорвиголова, оставленный мной в дозоре вместе с двумя такими же удальцами, и сказал, что видел, как дружина Харальда вернулась в крепость. Тогда я приказал воинам собираться…

Два дня мы шли между деревьев, помогая один другому на буреломах. Идти через лес было тяжело. Мы шли налегке, не взяв с собой ничего, кроме оружия и доспехов. Их благородная тяжесть — не тяжесть для воина. Сыны фиордов могут не только грести напролет днями и ночами, погоняя деревянного коня по морскому пастбищу. Ходить они тоже умеют. Легким волчьим наметом, от которого быстрее устанет конь, если будет спешить вдогонку. Охота в загон, эта древняя забава богов, когда воины пешими загоняют зверя до неподъемной усталости, всегда была любимой забавой свеонов.

Мы шли и шли… И день сменился на ночь, а потом опять забрезжил серый рассвет, а мы все шли вперед, растянувшись по лесу длинным гусиным строем. И отдыхали только короткое время, падая на чужую влажную землю, покрытую мягкой прелой листвой и хвоей. И ничего не ели, только пили воду, когда находили ручьи или родники.

Против воли я вспоминал дорогой, как три зимы назад, когда лесной великан смял мои кости, как тесто, брел я один через такой же лес и думал, что скоро умру. Плохие воспоминания, вызывающие дрожь в животе. Теперь мне казалось, это было очень давно. Или совсем недавно? Но теперь я был не один. Могучая, большая дружина шла по лесу вместе со мной, и даже медведи убегали с нашей дороги, устыдившись собственной слабости перед нами. Где он, великан? Небось не высунется теперь!

Ничего, скоро Юрич… Скоро покажутся на взгорье стены богатого гарда, думал я, твердо меряя шагами землю. Возьмем на меч, добудем в бою богатство и славу, а там можно будет подумать, как отомстить колдунам-поличам за их коварство…

16

Агни Сильный быстро прошелся по низкой тесной избе, задевая за потолочные балки железом шлема. Схватил кусок вяленого мяса и впился в него зубами. От запаха и вкуса еды громко, довольно зарычал, продолжая жевать.

Сбоку на него кинулся с палкой мужик-хозяин. Коренастый, замшелый, закопченный от дыма печи, даже непонятно — молодой или старый, он длинно и бестолково махал своей палкой и громко визжал, подбадривая себя на бой. Не отрываясь от мяса, Агни одним взмахом тяжелого меча перерубил его палку надвое. Тот отпрянул, запнулся, плюхнулся на пол задом, завизжал еще пронзительнее.

От его крика даже в голове отдалось. Она у воина часто болела, саднила где-то внутри острым лезвием, словно после того, сакского удара в черепе засел гвоздь. Только крепкое пиво и пряное вино спасали, гасили боль…

Сильный, повесив на локте круглый тяжелый щит, этой же рукой рванул мясо из зубов, отрывая большой кусок. Проглотил, почти не разжевывая. Одним глазом косил на хозяина избы, меч держал наготове в другой руке.

Нет, не дадут пожрать! Дикарь оказался упорным, снова вскочил, опять кинулся на воина. Зажав мясо одними зубами, Агни рубанул его наискось, подскочил еще на шаг, легко воткнул меч в тощий живот, привычно крутанул кистью, чтобы сразу выпустить наружу дух из нутра, а за ним и кишки вместе с навозом.

Глупо, без уверток, напоровшись на меч, мужик больше не выл, хрипел только, пустил кровь изо рта двумя обильными струями. Потом окончательно обмяк и затих. Повалился на земляной пол, свернулся гусеницей, даже после смерти держась руками за чужой клинок.

Наступив ему на голову, Агни выдернул меч, вгрызся в мясо уже без помех…

Наголодался воин, пока конунг Рагнар вел дружину через лес к Юричу. Теперь скоро, высокие стены богатого гарда уже видны с этой горы, где расположилось случайное селение непонятно какого народа. Да и кому интересно, какой здесь народ? Конунг Рагнар приказал ему с тремя десятками воинов поджечь это селение пожарче, чтоб Харальд Резвый в крепости увидел сигнал. Значит, нет уже никакого селения, скоро одни головешки останутся.

Закинув внутрь еще несколько кусков, заглушив первый голод, воин осмотрел избу в поисках пива, оскальзываясь на липких кровавых лужах. Не нашел пива, наткнулся на жбан с каким-то пойлом, хлебнул и сплюнул тут же. Не хмельное оказалось, вода водой, только с травами. Плохой, значит, хозяин, если не держит под рукой пива, подумал Сильный, такому и жить-то незачем. Вот хозяйку зря срубил вгорячах, сейчас, закинув мясо в живот, можно было бы попользоваться…

Дюги Свирепый, давний друг-соперник в силе, теперь пирующий в Асгарде за столом Одина, любил брать мертвых баб, пока те еще не остыли, вспомнил он. Пошевелил носком сапога ее тело с прорубленной головой, раскинутое перед ним на полу. Льняная рубаха на ней задралась от падения, открыв ему белый, сметанный зад, поросший по промежности курчавыми волосками, и короткие, полные ноги с маленькими темными пятками. Но нет, не хочется такую, мертвую… Ладно, впереди большой гард, там будут и живые девки, и хмельное пиво, успокоил он сам себя.

Ударом ноги окончательно выбив низкую дверь, без того висевшую наискось, Агни вышел из избы. Воины, перебив жителей, уже поджигали низкие корявые избы. Добычу не собирали, впереди будет чем поживиться.

В рассветном сумраке огонь показался воину особенно живым и ярким. От соломы на крышах валил густой черный дым. Все так, этот пожар будет виден издалека! Харальд Резвый не проглядит такого сигнала, возьмет под свою руку ворота Юрича, откроет их для дружины Рагнара. Тогда и начнется железное веселье…

От распирающей его радости жизни, от предчувствия большого, кровавого праздника Агни расправил грудь, вдохнул побольше едкого, с привкусом гари воздуха и громко закричал, запел хвалу Одину, Всеотцу, и остальным ассам. Они волей своей справедливо устроили этот мир, чтоб сильные веселились, а слабые плакали!

Так было всегда, и так будет!

17

Харальд Резвый проснулся внезапно, словно кто-то толкнул его в бок. Спросонья, все еще плавая в мутных ночных видениях, ярл схватился за холодную рукоять меча, наполовину выдернул его из ножен. Потом опомнился, приподнял голову с жесткой лежанки, поискал глазами, что его разбудило.

Вокруг заливисто, на разные голоса храпели ратники. Кто-то неразборчиво бормотал во сне, кто-то в дальнем углу мелко и часто, совсем по-заячьи, вскрикивал. Судя по голосу, из молодых. Видимо, даже во сне воин не оставлял ратных дел, гонялся за кем-то. Или за ним гонялись злобные духи, насылая на спящего тоску и тревогу…

Сонно, спокойно, и никого рядом…

Приснилось что-то? Вроде бы видел море… Как бьется оно у скалистых берегов Бигс-фиорда, вскипая кудрявой пеной на гребнях серых, масляно-блестящих волн. И чайки в его сне кричали протяжно, визгливо, словно старухи, без конца жалующиеся на жизнь. И конунг Рагнар, сам похожий статью на великана, протягивал ему свою секиру, огромную Фьери-быструю. Просил взамен его меч, названный Харальдом Фреки-прожорливым в честь любимого волка Одина. Пусть меч пожирает чужие жизни, как божественный волк — недоеденные куски со стола ассов, решил когда-то молодой ярл. С тех пор Фреки исправно служил ему, стал его другом и железным братом.

Нет, как можно отдать его?! Как может один воин выпрашивать у другого оружие, прикипевшее к руке и сердцу? Харальд удивлялся, отказывался меняться, но Рагнар настаивал… А еще, кажется, вместе с морем он видел на берегу скуластые, бородатые лица оличей, что орали на него из-за камней. Князь Добруж важным гусем ходил между ними и что-то им втолковывал…