Татьяна Лыткина - Попутный ветер

• Название: Попутный ветер
• Автор: Татьяна Лыткина
• Жанр: Космическая фантастика

Содержание: Эта повесть была написана как продолжение «А впереди дорога так длинна», которая, в свою очередь, является продолжением дилогии Ричарда Викторова «Москва-Кассиопея»/ «Отроки во Вселенной».

Заявление: Права на идею завязки этой истории, на главных героев и все остальное, что я позаимствовала из дилогии, принадлежат самому Р.Викторову, А.Заку, И.Кузнецову, студии имени Горького и иже с ними. Мое здесь — Лиэлл и сюжет.

Предупреждение: Тех, кто ждет повторения красивой сказки или глубокого анализа мира будущего с социальной, экономической и политической точки зрения, просьба не беспокоиться. Вы можете сразу закрывать текст и идти заниматься другими, более важными делами. Ничего из вышеперечисленного вы тут не найдете. Тут всего лишь очередная моя фантазия на тему «а что было дальше с героями, после Варианы и возвращения на Землю». Повторяю: «моя фантазия». Не больше, но и не меньше.

Критика и отзывы с остальных точек зрения, кроме «нэ так все это было» (с), принимаются тут: [email protected]

Благодарность: Хочу сказать огромное спасибо тем, кто помог мне воплотить эту фантазию в литературном виде.

Моя бессменная бета, Лиана — без тебя я не дошла бы до конца, твоя вера в мои силы и способности очень помогла, а тот кусочек текста, что ты написала для развязки этой повести, просто великолепен.

Большой Рысь, мой консультант, спасибо за твою жесткую критику и твои бесценные идеи. Хочу заметить — все достоинства и правдоподобности, которые вы заметите в технической стороне повести, принадлежат Рысю, а все нелепости — это когда я упиралась рогом и сопротивлялась его советам. Прошу учесть.

Belldandy, мой редактор-корректор и самый восхищенный читатель! Спасибо за твой труд и за то, что ты поддерживала меня и вдохновляла на продолжение работы.

Краткое содержание предыдущих серий: смотрите дилогию «Москва-Кассиопея»/ «Отроки во Вселенной» и читайте «А впереди дорога так длинна».

Allora

---

Одним из глобальных неудобств этих камер являлось то, что они открыты с одной из сторон, обращенной в общий коридор. Вместо стены и двери с этой стороны нишу ограждало силовое поле, преодолеть которое было невозможно — оно преграждало путь надежнее каменной стены. Убрать его могли только сами хозяева, причем Сергей так и не смог понять принцип управления этим полем. Либо им управляли откуда-то из другого помещения, либо телепатически. То, что сьерры — телепаты, он понял тогда, при первой с ними встрече, когда не позволил кодовому слову ворваться в свой разум и навести в нем свой порядок.

Это случилось чуть больше года назад. Тогда Сережа впервые не удовлетворился простым ответом на его вопросы, заданные Лиэлл: а как это — чувствовать другого человека, а что такое мыслеобразы? Лиэлл улыбнулась его настойчивости и пообещала показать парочку приемов, позволяющих уловить чужие мыслеобразы. Как и следовало ожидать, у Сергея ничего не получилось, но соэллианка неожиданно посерьезнела и попросила у него разрешения «коснуться» его сознания. Лиэлл он доверял безоговорочно и разрешил. Тогда впервые и появилось это легкое перышко, щекочущее изнутри. И тогда же проснулся старый страх — еще в детстве прочитанные книги-триллеры про телепатов-маньяков и их коварство сильно напугали Сережу. Родителям стоило большого труда доказать, что телепатия — это фантастика. Теперь же Лиэлл показала ему, что фантастикой прямой контакт двух разумов являлся только для землян.

Даже нежное вторжение друга в его сознание вызвало совершенную панику. И он загородился от соэллианки, всеми силами пытаясь избавиться от того перышка. Тогда-то Лиэлл и сказала, что Сергей обладает совершенно невозможной для землянина способности к телепатии. Слабой, неразвитой и ограниченной — но телепатии. И тогда начались их занятия. Ли хотела понять, на что он способен, а он хотел научиться защищать свой мозг. Родители молчаливо соглашались, Юля настояла на постоянном медицинском контроле за процессом, Михаил напряженно размышлял, каковы причины появления таких возможностей, Катя просто восхищалась, а Павел и Федор старались поддерживать уверенность Сергея в своих силах — один серьезными разговорами, а второй — вечными дружескими шутками.

Дошло до того, что, чуть больше года спустя с начала их тренировок, в один прекрасный день Лиэлл не смогла сама пробить пси-блок, поставленный Сергеем. Смог это сделать только Матиэллт, находившийся в тот момент на Земле.

Сейчас юноша понимал, что, когда сьерр ударил по его сознанию, мозг автоматически выставил тот самый пси-блок. И то ли сьерр был слабее Матиэллта, то ли он вообще не заметил, что от него закрылись наглухо, но очнулся Сергей сам собой, с ужасом понимая, что остался один. Все остальные — мама, отец, Павел, Юля, Федор, Михаил и Катя — все они оказались совершенно чужими. Никто из них не помнил не то, что друг друга — себя не осознавал. Для Сергея это оказалось шоком, с которым он постарался справиться как можно быстрее. Да, все это ужасно, но сейчас главное не выдать себя. Он сам — вот все, что у него осталось. Если и он станет пустым, как высохший колодец, они все застрянут тут навсегда.

Как бы то ни было, но если человечество на триста лет, а может, и навсегда, потеряло возможность исследования телепатии, то экипаж «Эвридики», напротив, обрел шанс на спасение из этого плена. Потому что выбраться отсюда они не смогут сами, им это просто не нужно, они не представляют, что это возможно, что бывает такая штука — свобода. Но Сергей-то представляет. И он сделает все, чтобы спастись самому и вытащить остальных.

* * *

Рептилоиды сами крайне редко появлялись в камерах. Общение с пленниками не входило в их интересы. После стирания памяти ни один из сьерр не спускался в пластиковую тюрьму. Роль охранников выполняли другие — гуманоиды, явно принадлежащие к той же расе, что и пришельцы с черного корабля, доставившего землян на планету. Высокие, ростом все под два метра, широкоплечие и такие же темные, как их корабли. Как ни странно, но Сергей заметил, что все они были красивы в классическом понимании земной красоты. Четкие, правильные черты смуглого лица, черные или темно-карие глаза, красиво очерченные губы, отсутствие какой-либо растительности на лице, идеально сложенное тело. Только красота эта не радовала глаз и ничего, кроме опасения, не внушала. В глазах не светилась одухотворенность, которая делала соэллиан, например, похожими на эльфов или на богов из древних легенд.

Рэтвеллы — как себя называли охранники — ничего общего с соэллианами и даже с землянами не имели. Иногда Сергею казалось, что это не живые существа, а роботы. Впрочем, это проявлялось только в их общении с пленниками, которых рэтвеллы явно не считали за разумных. Несколько раз Сергей наблюдал, как рэтвеллы общаются между собой. Люди, как люди. Одно сейчас ясно совершенно точно: ждать помощи от них нет смысла. Они работают на сьерр, или со сьеррами, что для землян абсолютно равнозначно. О том, что и как связывает их с рептилоидами-телепатами, оставалось только догадываться, но эта проблема в данный момент интересовала Сергея меньше всего. А больше всего его интересовала возможность подняться на поверхность планеты. Но сначала надо было найти способ выбраться из камеры и этой подземной тюрьмы.

Кроме охранников, существовала еще система индивидуального контроля. На руку каждому пленнику надели широкий блестящий браслет, снять который без ключа можно было только вместе с рукой. Браслет работал как маячок и датчик жизнедеятельности, по крайней мере, пока Сергей смог понять только эти две функции.

Он старался не потерять счет времени. Это оказалось довольно проблематично, так как не имелось никакой возможности отмечать количество прошедших дней. Зарубки а-ля Робинзон Крузо или граф Монте-Кристо делать было не на чем и нечем, также не на чем завязывать узелки и негде складывать камешки. Потому что и камешков не было. Оставалось полагаться только на собственную память. Бедная его голова! Постоянная опасность быть просканированным, вероятность, что его раскроют, заставляла находиться настороже. Он не мог отвечать за себя во время сна, но, видимо, спящие пленники не представляли интереса для хозяев. Во всяком случае, спустя пару месяцев он все еще не привлек к себе внимания ни охранников, ни самих сьерр.

Дни приходилось считать приблизительно, каждое утро повторяя про себя число, обозначавшее количество прожитых на этой планете суток. Определять утро и вечер Сергей еще в первые дни начал по включению или выключению освещения. Подземный город жил тем же распорядком, что и жители поверхности. Утром яркое освещение сменяло слабое ночное.

Спустя неделю после того, как они оказались в плену, их впервые вывели за пределы камер. Несколько дней, в течение которых Сергей не видел друзей, не изменили их внешность, но стоило ему встретиться с кем-то из них глазами, как становилось просто жутко — и он перестал искать этих взглядов, просто смотрел в пол. Пустота и детское недоумение в таких родных глазах были пугающими. И не давали никакой надежды на то, что кто-то из них, как и он, остался собой. Ничего непредсказуемого. Никто из взрослых не был способен защищаться, это еще на Земле с сожалением констатировала Лиэлл. Как же все это оказалось далеко! Земля, Лиэлл… И все они, друзья и родители, теперь тоже далеки.

Долго предаваться унынию ему не дали, всех их развели в разные выходы из общего зала, и до вечера Сергей не знал, где остальные.

А сам он оказался в обществе двоих, сьерра и рэтвелла-охранника. Сьерр скрипучим голосом пояснил, что Сергею выпала большая честь — обучаться высшему искусству для рабов, искусству прислуживания гостям планеты. Слишком озабоченный необходимостью поддерживать защиту и вынужденный прятать эмоции, юноша воздержался от указания адреса, куда хотелось послать рептилоида вместе с его большой честью.

Следующие два месяца все они проходили обучение, тренировки и подготовку к будущим своим обязанностям. Частично что-то сьерры закладывали в их мозг напрямую, а большая часть времени посвящалась симуляции возможных ситуаций и направлений поведения обучаемых в нужном направлении.

Сергей не смог бы ни за что на свете никому рассказать полностью все то, чему его «обучали». Самое неприятное и унизительное заключалось в том, что ради возможного спасения сейчас приходилось вести себя так, как вел бы себя раб со стертой памятью и действительно, запрограммированный обучающими программами. Единственное, что немного утешало — все это были симуляции. Но близился тот момент, когда все должно было случиться по-настоящему.

Возвращаясь в камеру, Сергей иногда встречал кого-нибудь из друзей. Несколько раз видел отца, Павла, Катерину. За два месяца пребывания в одном помещении, пусть и не видя друг друга, они все-таки начали общаться, ведь открытые камеры позволяли разговаривать. С этими начавшимися разговорами, пусть простыми и пока осторожными, к Сергею вернулась надежда. Вопреки ожиданиям, пленники не превратились в идиотов или взрослых с разумом младенца. Пусть фразы строились несложными оборотами, пусть на многое слов просто не хватало. Сьеррх — язык рептилоидов — внедрили в их мозг далеко не в полном объеме, слов двести, от силы, но это были разговоры взрослых людей, вынужденных общаться на чужом, плохо освоенном языке.