Станислав Сенькин - Крест и меч

• Название: Крест и меч
• Автор: Станислав Сенькин
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9946-0101-3

Новая историческая повесть Станислава Сенькина переносит читателя на Кавказ, во времена раннего Средневековья. Здесь тесно переплелись народы и религии. Крест и меч в руках отважного аланского царя становятся символами утверждения Православия на южных рубежах Европы.

---

Станислав Сенькин Крест и меч

Крест нашего Христа Бога, не доведи меня до того,
Чтобы неверующие — безбожные люди победили меня ныне.
Если силою и именем Твоим я одолею врага,
Тебя я буду почитать, присно-вечно прославлять.

Поэма об Алгузе

Аланский царь

В древние, поросшие быльем времена, когда еще далеко было до изобретения печатного станка и слова мудрости передавались по большей части из уст в уста, правил на Северном Кавказе в могущественной некогда стране Алании грозный царь Ос Багатар. В летописях и трудах средневековых историков о нем почти ничего не сказано, только вот доблесть и благородство его победили время — жили и живут в народной памяти, наполняя осетинские сердца гордостью за своего великого царя.

Ос Багатар не выносил праздного времяпрепровождения и утучняющих тело пиров, что расслабляют дух и помутняют разум, хотя при случае мог запросто выпить один за одним три больших турьих рога с забористым вином, не теряя ясности ума и телесной крепости. Лишь глаза его тогда становились блестящими от переполнявшей его железное сердце удали.

Его стихией была война. Сражаясь с врагом, он чувствовал себя свободно и легко, как орел в небе и как рыба в воде. Хоть это и лишнее, но упомяну, что в войнах в то время не было недостатка. Хитрые и сильные враги окружали Аланию и не отчаивались в своих попытках лишить ее независимости, огнем и мечом тщетно подавляя волю ее гордых жителей.

Ос Багатар своевременно отражал все нападения, давая врагу достойный отпор. Он был правителем от Бога, понимающим все тонкости большой политики и владеющий несколькими языками. Хорошо знающие царя люди никогда не задавали ему лишних вопросов и не утруждали его лестью, потому что лесть для его слуха была страшнее оскорблений. Черная борода и карий орлиный взгляд вызывали трепет у тех, кто пытался его обмануть, но для преданных и верных людей взор царя был кротким и любящим. Под пышными черными усами были уста, из которых не исходило ничего лишнего: лишь «да» и «нет», по евангельскому слову. Царя окружала народная любовь и преследовала лютая ненависть врагов Аланского государства. Никто никогда не видел его унывающим, и если царь и проливал когда-нибудь слезы, даже в детстве, то свидетелем тому был только Господь.

Больше всего ценил царь доблесть и честь, считая, что человеку, потерявшему честь, нет места на этой земле, как нет места ему и на небесах. Только в преисподней, куда не проникает свет Божий и милость Его святой Матери, может найти он себе пристанище в серном озере среди горящих углей и воющих демонов. Лишенных же доблести людей царь считал несчастнейшими из смертных, и они никогда не могли приобрести его благоволения.

Трон Оса Багатара во дворце славного града Магас был отлит из чистого серебра, рядом с троном всегда находился большой аланский двуручный меч, главу царя украшала простая диадима с крестом из чистого золота, что ему подарил за защиту православия на Кавказе византийский император Роман Лакапин. Рядом с троном, помимо верных аланских телохранителей, подкупить которых не смог бы и сам царь Соломон со всем своим богатством и величайшей мудростью, постоянно находились две собаки аланской породы, понимавшие царя с полуслова. При всем своем добродушии, они готовы были разорвать любого зверя или человека, осмелившегося покуситься на их господина.

Свиту Оса Багатара составляли суровые воины, доказавшие преданность своему государю. Во многих сражениях пролили они свою кровь, нередко оказываясь на краю гибели. Это были представители самых благородных аланских и адыгских родов, которым чужды были подлость и предательство.

Царь не любил старческих седин на головах воинов-алдаров, потому как считал, что доживший до них избежал смерти в бою из-за трусости, а не благодаря мудрости. Мудростью на Кавказе была славная гибель в сражении. Кавказ любил суровых, сильных духом и телом людей, и вся горская мудрость собиралась на острие меча, а не в сединах. Аланы свято повиновались царю и чтили христианского Бога, будучи готовы отдать жизнь за утверждение на земле православной веры с самодержцем, правящим во святом граде Константинополе.

Государство алан в тот период не было очень крепким и развитым, храмы были небольшими и самой простой архитектуры. Обычно они строились высоко в горах, где врагу было трудно их найти и уничтожить. Но даже если враг и разрушал какой-нибудь дзуар — так назывались и называются по сей день аланские горные алтари, — его легко было обновить. Дзуары были не храмами в полном смысле этого слова, а святыми алтарями, где священник совершал таинство Божественной Евхаристии. Вокруг дзуара собирались воины перед сражением; причастившись Святых Таин, смело шли аланы в бой, не боясь смерти. Крест Христов был для них примером несгибаемого мужества, а не слабости, как в том нас пытаются уверить некоторые неразумные. «Дзуар» по-алански и значит Крест, на котором был распят Господь Иисус Христос, сошедший во ад и победивший смерть.

Кавказ издавна был и остается местом столкновения интересов сильных государств. Аланы жили одним днем — никто не знал, когда и кого настигнет лютая смерть. Но все знали, что доблестного воина, положившего душу свою за други своя, ожидает милость у престола Божия.

Приемы царя в его дворце в столице Алании Магасе был очень простыми и дружелюбными, он никогда не приказывал убивать посланников других, даже враждебных ему государей, а бывало, что и одаривал их подарками. В нем была искренность и доброта — та, которая селится в сильных и мужественных сердцах. Но на поле боя врагов ожидало совсем другое. Царь был добрым хозяином и храбрым воином.

Аланский государь свято чтил христианскую веру и выстаивал ежедневную обедню в соборном храме Магаса, которую, в основном, служили грузинские или византийские пастыри. Многие аланские государи до или после Оса Багатара соблазнялись Христовым учением, полагая, что христианство ослабляет человека и делает из мужественного воина покорного раба. Но Ос Багатар понимал греческую веру во единого Бога правильно.

Только сильный, мужественный и ответственный Господь смог пойти на страдания ради созданного Им творения. Насколько Бог сильнее человека, настолько и страдания Его превосходят страдания всякого человека. В этом и проявляется великая любовь Божья к падшему роду человеческому. Некоторые соседние государи, принявшие ислам, присылали к нему проповедников, сильных в красноречии и сведущих в своем учении. Они соблазняли царя простотой их веры, говоря, что Магомет, их пророк, не предписал никакой тяготы для человека и требует лишь поклонения единому Богу. Лукавые проповедники учили: «Как же ты, царь аланский, подставишь свою левую щеку, если враг с презрением ударит тебя по правой? Разве это возможно?» Они убеждали царя и в явных политических выгодах принятия ислама. Но в глазах Оса Багатара Магомет был намного слабее Христа, Который перенес несоизмеримые с человеческими мучения ради любви к человеку. Поэтому Он и учил своих последователей любви. Перед таким Господом царь без всякого смущения в сердце склонял свою голову и часто стоял в церкви всю обедню на коленях. А за Магометом, не знавшим никакой тяготы, пусть следуют другие — слабейшие духом.

Хоть много было у Алании врагов, особую опасность во времена Оса Багатара составляли пришлые хазары. Это был очень непонятный народ: с недавних пор неизвестное кочевое племя, гонимое восточными ветрами, прочно осело на Кавказе и в прикавказских южных степях. Поначалу они казались дружелюбными соседями — земледельцы, рыбаки и виноделы. Как торговцев среди них не было равных. Затем они заключили союз с гильдией могущественных еврейских купцов и стали проводником их интересов на Северном Кавказе. Большие деньги потекли в руки хазар. В союзе с аланами они смогли остановить бешеный натиск арабов, рвавшихся на север. В этом союзе они олицетворяли злато, а аланы — булат. Арабы были остановлены и отброшены далеко на юг. После этого соседи стали с интересом присматриваться друг к другу. Хазары с аланами и начали тот долгий спор, разрешение которого еще впереди: что сильнее — злато или булат?

В каганате власть реально принадлежала бегам — заместителям каганов, хотя заместителями и они были только по названию. Беги стояли во главе войска, а также ведали сбором налогов, — то есть сосредоточили в своих руках всю власть. За почетную должность правителей каганы нередко платили самую высокую цену. Неудачи государства приписывались не плохому правлению бегов, а греховности самого кагана — бывшего в Хазарии «священной коровой», которую никому не дозволено было трогать, но которую можно было принести в жертву в особых случаях. Например, из-за неурожая беги могли приказать сжечь кагана заживо, чтобы успокоить народ. Никто из простых подданных каганата не мог видеть кагана — даже во время великих праздниках его лицо скрывалось от людских глаз шелковым покрывалом. Каган жил в просторном роскошном дворце, окруженный почетом и принимающий почти божественные почести от многочисленных слуг. Но из дворца он не мог никуда выйти. Беги обычно брали дочерей кагана себе в жены, сами же именовали себя хазарскими царями.