Кэти Летт - Как убить своего мужа и другие полезные советы по домоводству

• Название: Как убить своего мужа и другие полезные советы по домоводству
• Автор: Кэти Летт
• Издательство: Фантом Пресс, Эксмо
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-86471415-7

Любой женщине рано или поздно хочется прибить собственного мужа. «Было бы завещание, а уж я постараюсь в нем оказаться», — полушутя признаются они друг другу. Мол, брак — это просто забавное приключение, изредка заканчивающееся смертью.

Но когда Джасмин арестовывают за убийство собственного мужа, становится не до шуток. В сорок лет, как все давно усвоили, жизнь только начинается. Жизнь, а не пожизненное заключение.

Джаз, мама-домохозяйка и настоящая «богиня домоводства», Ханна, бездетная бизнес-леди, и Кэсси, обезумевшая работающая мать, — три самые обыкновенные женщины. Они коллекционируют классическую музыку, а не судимости. Кэсси и Ханна берутся доказать невиновность лучшей подруги, попутно раскрывая перед читателем секреты предательств, измен, стройных бедер и изобилия юных любовников. Но выдержит ли их дружба эти все более мрачные откровения?

Веселая, умная, сексуальная — от новой книги Кэти Летт просто не оторваться. Это роман о женщинах, которые не Имеют Все, но Делают Все. О том, что современная мама чаще всего оказывается замужней матерью-одиночкой. О том, что история еще не знает случая, чтобы жена застрелила мужа, пока тот пылесосил ковер. Это — Кэти Летт во всем ее блеске, бросающая свой фирменный язвительный взгляд на то, что происходит на кухнях и в спальнях обычных семейных пар. Роман, который не оставит равнодушной ни одну женщину, — и теперь-то они точно внимательнее прочтут фразы мелким шрифтом в брачном контракте, если таковой имеется.

---

— Ты в курсе, что грозит учителю, бросившему класс во время экскурсии? — Тонкие губы Пердиты казались двумя розовыми червяками. — За такое увольняют!

Тысячи нелегальных иммигрантов рассылают посылки с сибирской язвой, организуют группы террора по всей стране — и что же секретные службы? Могут они их вычислить? Нет. А тут опоздала на полтора часа — и на тебе, тут же угодила в лапы Пердиты. Просто загадка, почему она до сих пор не в штате антитеррористического отряда Скотленд-Ярда.

Я прикрыла за собой дверь и приготовилась упасть ей в ноги.

— Пойми, это был вопрос жизни и смерти. С детьми все в порядке. На экскурсиях на каждые десять школьников должен быть как минимум один взрослый, верно? Ну вот, а я сделала так, чтобы соотношение было шесть к одному, уговорив помочь нам еще родителей. Плюс Люси была там все время. У меня семейный кризис. Не говори никому, пожалуйста. Ведь все прошло хорошо.

— На этот раз, — уточнила Пердита с манерностью викторианской гувернантки.

— Пердита, умоляю. Не говори Скрипу. Я буду дежурить за тебя на всех переменах до конца года. — От раболепства коленки покрылись гравийной сыпью, но я продолжала гнуть свою линию: — Прояви хоть каплю сострадания. Учительской верности. Сестринской солидарности?

Но сострадания у Пердиты было не больше, чем у колумбийского наркобарона.

— Долг превыше дружбы, — зловеще ответила она. Тон ясно давал понять, что дальнейшие уговоры бессмысленны.

В четыре часа, когда дети высыпали из школьных дверей, разбегаясь по домам, я увидела во дворе Скрипа. Непроницаемое лицо, рот сжат как прямая кишка при запоре.

— В мой кабинет, — приказал он.

Подволакивая поврежденную ногу, я поплелась за ним. Может, рассказать ему, что во время экскурсий происходят и гораздо более страшные вещи? Например, одна моя подруга по колледжу какого вывезла своих шестиклассниц в турпоход, девочки отправились по грибы… вот только грибочки оказались волшебными. В результате класс сутки провалялся в больнице — с галлюцинациями. Такой вот получился «школьный приход», во всех смыслах… Но стоило мне глянуть в глаза Скрипу, как я тут же передумала. Я даже осмотрелась вокруг в поисках какого-нибудь подручного средства для обороны. Диапазон настроений нашего директора колеблется от «отвратительного» до «сатанинского». Причем в удачные дни. Ярость же его, когда накатывает, — это просто торнадо.

— ВЫ БРОСИЛИ СВОЙ КЛАСС?!!

В течение следующих тридцати минут он бушевал не хуже урагана «Катрина», слова так и сыпались из него вместо града. Он был на грани апоплексического удара — ведь я нарушила все мыслимые правила охраны здоровья и безопасности! Жилы на шее вздулись и выпирали кабелями, пока он орал по поводу рисков, угроз, опасностей и возможных последствий столь безрассудного поступка с моей стороны. Я — безответственная, безнравственная, незрелая… Будь его воля, распинался Скрип, он прогнал бы меня взашей. К несчастью, для увольнения необходимо три письменных предупреждения. Но мой проступок настолько серьезный, что он собирается поставить вопрос перед Советом управляющих и потребовать моего немедленного увольнения.

Конечно, надо было хоть как-то оправдываться, но в тот момент я думала лишь об одном: как мне вообще пришла в голову мысль, что это может сойти с рук.

Разглядывая выкрашенную в казенный беж стену за его спиной, я поймала себя на том, что гадаю: интересно, какие предметы лучше всего удавались Скрипу до его необъяснимого повышения на должность директора? Подобострастие и низкопоклонство? Или теория пыток? Я даже придумала прощальный подарок, который преподнесу ему перед уходом, — табличку на дверь кабинета: «Чтобы здесь работать, необязательно быть женоненавистником и козлом, но это вам очень поможет».

После того как Скрип вытурил меня из кабинета — наверняка чтобы поиграть со своей коллекцией пыточных инструментов, — я вышла в коридор и уперлась лбом в стену. Школа со всеми ее горестями и несчастьями могла с тем же успехом оказаться где-нибудь на Плутоне. По сравнению с остальными моими проблемами эти казались такими ничтожными. Я потеряла сердце мужа. И опозорилась перед дочерью, то есть своими руками толкнула ее в зловещие объятия Бьянки. У меня возникло чувство, что свет в конце туннеля — это фары несущегося поезда. А я крепко привязана к рельсам.

Глава 8 У меня ПМС, так что я вполне законно могу тебя убить

— Он трахает психотерапевтшу? Ты шутишь. Где же они этим занимаются? У нее на кушетке? А через пятьдесят пять минут она объявляет: «Сеанс окончен»?

— Это не смешно, Джаз. Предупреждаю: если все пойдет еще ху… ху… хуже, мне придется просить тебя перестать мне п… п… помогать, — всхлипывала я.

После школы я сунула детям денег и высадила их у «Макдоналдса», проклиная себя за то, какая никудышная из меня мать. Под пульсацию железы виноватости я вспомнила, как в день, когда должен был родиться Джейми, я попросила доктора, делавшего мне кесарево, разбудить меня… когда сыну будет, ну, скажем, лет семь. И все равно — я бросила детей на милость «макдерьмового» обеда и понеслась к Джасмин.

Она водила по дому очередного оценщика. Похоже, Стадз решил в третий раз оценить дом для страховки. В последнее время агенты по недвижимости так и сновали туда-сюда в своих черных акулоподобных авто.

— На-ка, — сказала мне Джаз, — выпей. А я пока избавлюсь от этого парня.

Она грохнула стакан крепкого джин-тоника на стол, спасла из духовки свежеиспеченный хлеб и переключилась на пижонистого оценщика.

— Прежде чем вы уйдете, — многозначительно сказала она, — просто из интереса: сколько, по-вашему, можно выручить за этот особняк?

— О, дом уйдет миллиона за три, реально. Без понтов. Постройка что надо. Георгианский шедевр типа. Сверхсовременная кухня, великолепная витая лестница, подземный бассейн, уникальная библиотека двойной высоты с деревянными панелями, все по высшему классу.

Он говорил, словно читал рекламный проспект, обводя восхищенным взглядом хрустальные графины, аккуратные стопки каталогов «Кристиз», отполированный рояль. Дом всегда был для Джаз любимой игрушкой.

— Черт! Вам наверняка светят вкусные комиссионные, а? То есть если я решусь продавать, — светски щебетала Джаз, с намеком приоткрывая дверь. — Сколько бы вы на этом заработали?

Рыжеволосый агент защелкнул кейс.

— Сущие гроши, миссис. Дом ведь принадлежит банку.

— Что?!

Джаз вытянулась восклицательным знаком.

— Заложен вчистую, милашка.

— Это какая-то ошибка. Мы расплатились по закладной уже лет десять назад.

— Да, но через несколько лет перезаложили снова — и еще раз совсем недавно.

Джаз нервно расхохоталась:

— Этого не может быть.

— А зачем, по-вашему, я здесь торчу и составляю оценку? И вообще мне пора, если вы не против.

— Это какая-то ошибка.

Она двинулась следом по коридору.

Я поспешила за ней. Джаз вцепилась в мою руку как утопающая. И прежде чем она нащупала ногами дно, из бассейна в холл мягко прошествовал Стадз. Подтянутый и упругий, как теннисист-профессионал.

— Вы только посмотрите, кто к нам пришел. Наш героический защитник сирых и убогих. — Джаз развернулась, ее голос сочился сарказмом. Я инстинктивно нырнула в гостиную, с глаз долой. — У меня только что был презанятный разговор с оценщиком: он сообщил, что ты перезаложил наш дом. Это правда?

— Да. И что? — Стадз был абсолютно спокоен. — Мне нужны средства на финансирование моего нового изобретения… Я собрал команду, которая работает над сывороткой против возрастных изменений кожи. Намного эффективнее коллагена. Вот куда уходят все мои деньги. К тому же мы не ожидали, что потребуется так много времени, чтобы довести препарат до ума. Мы проводим клинические испытания в Африке. Но столкнулись с довольно большим числом рецидивов и побочных эффектов…

— Ты что, используешь своих бедняков-пациентов в роли подопытных кроликов?

— А почему нет? Я достаточно для них сделал. Пускай и они теперь сделают хоть что-то для меня.

— Мне казалось, ты предпочитаешь завоевывать авторитет, оказывая помощь несчастным и обездоленным?

— Да-да, у меня есть репутация. А теперь я хочу денег. Но чтобы их сделать, сначала их нужно потратить. Отсюда и повторная закладная.

В приоткрытую дверь я видела, как Джаз пошатнулась, точно от пощечины.

— И ты сделал это, не посоветовавшись со мной? Я кто, по-твоему? Ребенок? Но подожди. Ведь дом записан на нас обоих! Черт побери, я оплатила первый взнос, когда ты ходил еще в стажерах!

— Помнишь бумаги, которые я как-то попросил тебя подписать, когда торопился в аэропорт? Это не был страховой полис. Это были бумаги, предоставляющие мне право на единоличную подпись в критических ситуациях.