Войцех Жукровский - На троне в Блабоне

• Название: На троне в Блабоне
• Автор: Войцех Жукровский
• Издательство: Радуга
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1989
• ISBN: 5-05-002369-6

В сборник сказочно-фантастических произведений известного польского писателя Войцеха Жукровского (род. в 1916 г.) вошла философская сказка «На троне в Блабоне»; в ней мудро и остроумно поставлены многосложные проблемы нашего бытия: борьба добра и зла, власть и справедливость, ответственность художника за свое творчество, старшего поколения — за юную смену и т. п.

Дополняют сборник рассказы фантастического характера.

---

Банщики короля нагишом видели не раз, без горностаевой мантии, без короны и скипетра, какое уж тут величие… Всего лишь тщедушный человечишка, в облаках пара охающий да ахающий, а руки банщиков мнут его безжалостно, будто массируют.

Король лишь постанывает: «Удушить меня хотите! Или ногу оторвать? Да потише же… Помилосердствуйте! Больно!»

А банщики того и добиваются, чтоб болело. Что им король, который подвывает, когда ему на спину шайку холодной воды плеснут? А то возьмутся в четыре руки молотить, как на току, хлестать березовыми вениками, а он пищит, как мышь в мышеловке. И это владыка, перед которым все дрожат? Да это он дрожит перед банщиками, людьми чистых и сильных рук.

— Ничего смешного тут не вижу, хоть бы и пищал, — вмешался Мышик. — Знаете, как болит прищемленный хвостик? А еще, не дай бог, дверью придавит…

— Помолчи, когда старшие разговаривают! — погрозил пальцем Бухло. — Ведь ты, Мышебрат, наверняка в замке под ногами у всех путался, да и в королевскую баню наведывался, кое-что слышал, почему же не предупредил короля вовремя?

— Мы, коты, держимся от воды подальше. Хоть и случаются среди нас коты-мореходы, я лично ни за что не полезу под горячий душ, которым банщики отгораживаются от непрошеных гостей. Акиимы, те сновали туда-сюда — якобы ванну принять. Они и подстрекали банщиков, пока те не ворвались в тронную залу да не разогнали королевский совет на все четыре стороны, упиравшихся министров, призывавших стражу, лупили почем зря своими деревянными башмаками. После сами расселись в креслах.

Королю поначалу вся катавасия смешной показалась, вскорости, однако, вышло на явь — дело-то нешуточный оборот принимает. На троне короля оставили из-за парикмахерских увлечений — то одному, то другому хорошенько шею мылил, вот его и кликнули почетным банщиком. Что им король, пусть его, лишь бы не лез куда не спрашивают. А из-за спин банщиков всем дирижировали акиимы… Когда мы улетали, король еще проживал в своих апартаментах вместе с королевой и любимой дочерью Виолинкой. Да, Виолинка хоть и мала, а живет своим умом!

— Как блаблаки отнеслись к переменам?

— Да весело: чем не радость видеть — вот и министр скопытился, а ведь как важничал, как грозился, как измывался над людьми. А тут и духу его не осталось. С новыми правителями новые надежды приходят. Только старое блаблацкое присловье нельзя забывать: «Надейся добра, а жди худа».

— Без надежды не проживешь! — возмутился Мышебрат.

— Твоя правда. Мы ведь тоже наш пыл надеждой поддерживали, только помни и другое: «Без труда нет добра». Лишь на собственный труд можно положиться, плоды трудов наших всегда уважения достойны, и лучше поделить их справедливо.

Все задумчиво молчали. Ветер похлопывал шар по внушительному брюшку, вдруг истой вьюгой вокруг нас закружились ласточки, так что в глазах замелькали черные штрихи, ласточки беспокойно щебетали, звенели, словно хотели нас остеречь, только никто из нас, к сожалению, их не понял.

В ЛОВУШКЕ

— Блабона как на ладони! Город перед нами! кричал, пританцовывая от нетерпения, Мышик. Улиц-то сколько, путаница какая! А башни!

Мы схватились за веревку, чтобы оттянуть клапан. Газ бесшумно улетучивался. Надутая парусина опала, шар заметно похудел. Мы снижались. Брошенный якорь зацепился за толстый ствол дуба на краю пастбища. Коровы сбились в стадо, боязливо косились на нас. Пестрый бугай взревел басом, оповещая Блаблацию о нашем сошествии с небес на вытоптанный луг, заляпанный там и сям коровьими лепешками.

— Пустите меня, я первый! — горячился Мышик, бегая по борту гондолы.

Бухло уже вылез из корзины и стоял на веревочной лестнице. От верхних ветвей одинокого дуба до земли было довольно высоко.

— Сейчас же ко мне в карман! — приказал он Мышику. — Мы с тобой вместе будем первые.

Сильный порыв ветра прижал к земле оболочку шара, теперь похожую на огромный дождевой гриб.

Полосы еще слегка волновались, а баллон испускал последнее дыхание, смертельно усталый, укладывался на долгий отдых.

Опустили кабину и достали наши пожитки. После все вместе начали сворачивать оболочку в длинную бело-голубую клецку, обмотанную сетью веревок. Коровы шаг за шагом подходили ближе, недоверчиво присматриваясь, не щиплют ли эти существа на четвереньках траву.

Мы уже кончали работу, когда меня обхватили сзади и выкрутили мне руки, крепко связав их за спиной. Одним рывком нас поставили на ноги. Понапрасну великан Бухло бился со стражниками, они повисли на нем, будто гончие на вепре.

— А ну отпусти, негодяй! — закричал я возмущенно. — Лапы прочь! Я ни в чем не виноват! Нас занесло сюда ветром… И вы обязаны соблюдать исконные законы гостеприимства!

Никакого впечатления, только порыкиванье стало громче, словно стражники подгоняли друг друга. Я узнал треугольные шляпы и красную форму замковой гвардии и в ярости рявкнул, когда меня грубо толкнули:

— Я буду жаловаться королю!

Снова никакого впечатления. Боже! Какая беспечность! Забыть про всякую осторожность! Стражники подкрались, прячась за коровами, подгоняли их все ближе и напали на нас врасплох. Стыд и унижение невыносимо жгли меня. Нет, это не моя Блаблация, с которой я простился много лет назад. А ведь друзья предупреждали, столько порассказали мне во время полета…

— Да вы что, совсем обалдели, не узнаете меня? — Бухло изо всех сил упирался каблуками. — Помните, я схватил разбойника Дайкошеля? И передал его вам? Я из королевской артиллерии!

— А я придворный кот. — Мяучар извивался, пытаясь вырваться. — Король помнит о нашей верной службе и незамедлительно освободит нас.

Бульдоги волокли нас полевой дорогой.

— Тихо! А то как двину! — пригрозил капрал. — Вы что, дураки, не знаете, что короля давно из замка поперли? У власти Люди Чистых Рук! А вы посмотрите только на ваши руки… Грязь кусками отваливается, словно на руках ходите… Под суд пойдете! Уж там вам справят баню!

Стадо коров покорно расступилось, ветерком отнесло запах навоза, утихло ядовитое жужжание слепней, облепивших скотину. В кустарнике стоял запрятанный жилой фургон со свеженамалеванной надписью: «Стражи Свободы». Когда меня подтолкнули на ступеньки, пахнуло знакомым запахом дымной кухоньки, лошадиного пота и давно не проветриваемого помещения. Неужто это цирковой фургон цыгана Волдыря, знаменитого укротителя кровожадных блох?

— Чего пялишься? — рявкнул хромоногий бульдог, он влез последним и захлопнул дверь. — Да, мы купили фургон себе — удобно, когда приходится долго ждать, как вас, к примеру… А Волдырю фургон без надобности. — Бульдог говорил небрежно, будто сразу отгадал мои мысли.

— Посадили его наконец? Сидит за решеткой?

— Сидит, да только за столом, и стража у него своя имеется. В гору пошел, председатель блабонского банка…

— Полно, неужели талер так обесценился, что не боитесь этому мошеннику казну доверить?

— Золотых талеров у нас не сыщешь. Их замуровали в подвалах банка. Взамен вот какие деньги ходит. — Он достал из-за пояса кожаный кружок с выдавленным рисунком: кулак, большой палец торчит между средним и указательным.

— Кукиш! — съязвил я.

— Он самый! — согласился бульдог. — Со службой пошутишь — вот тебе кукиш!

У нас все исправно отобрали: у меня Книгу и ручку, у артиллериста подзорную трубу, а у кота маленькую рогатку и перочинный нож, забрали даже носовые платки.

— Отдай хоть платки! — попросил я бульдога.

— Платок пригодится, — потряс он лапой. — Скоро убедитесь. — Бульдог повел налитым кровью глазом. — Сидеть смирно и молчать! Не сметь разговаривать!

Возница понукал лошадей, фургон рванулся, и мы выехали на широкий тракт к столице.

— О боже! — воскликнул Бухло. — Мышика потеряли! Вдруг его затоптали в свалке, в таких сапожищах они и не почувствуют…

— Было приказано — ни слова! — Бульдожий капрал ловко перехватил свернутым платком артиллеристу рот, туго связал концы на затылке. — Вот и узда для твоего языка!

— Я такого обращения не вынесу, — мяукнул кот. И в тот же миг свернутый кляп растянул ему мордочку.

— И не пытайтесь выплюнуть — не выйдет. Уж не побрезгуйте, платки ваши собственные…

Я предусмотрительно помалкивал, меня что-то странно щекотало около сердца.

— Я с вами! — раздался тоненький голосок. — Не беспокойтесь…

— Заткни пасть и третьему! — гавкнул капрал.

— А он и так держит язык на привязи, — засомневался стражник. — Вдруг он чревовещатель?

— Ну так брюхо ему заткни!

Стражники запихнули платок мне за пояс, там, где пупок. Я изо всех сил терпел, потому что Мышик взбирался по моей волосатой груди к воротнику. Добрался до подбородка, выглянул, принюхался, изучая задремавших конвоиров.