Полина Жеребцова - Муравей в стеклянной банке. Чеченские дневники 1994–2004 гг.

• Название: Муравей в стеклянной банке. Чеченские дневники 1994–2004 гг.
• Автор: Полина Жеребцова
• Жанр: История
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-083653-6

Жеребцова родилась и выросла в Грозном. Ее дневники охватывают детство, отрочество и юность, на которые пришлись три чеченские войны. Учеба, первая влюбленность, ссоры с родителями – то, что знакомо любому подростку, – соседствовали в жизни Полины с бомбежками, голодом, разрухой и нищетой. Девочка с русской фамилией и в платке, повязанном на мусульманский лад, оказалась между двух огней. Она видела смерть, боролась за жизнь и за то, чтобы остаться собой. Уехав из Грозного, Полина окончила институт, стала членом Союза журналистов и ПЕН-клуба. В настоящее время живет в Финляндии.

---

Но он очень ошибался, что сможет меня задеть. Я сказала ему, что дружу с Патошкой и меня даже мама теперь зовет “Патошка” – как и ее. И он может катиться на все четыре стороны и не оправдываться! Сашка вытаращил глаза и чуть не описался. А потом встал и говорит:

– Прощай навеки!

И ушел. Вот и все.

Ислам – это один мальчик из переулка. Когда я иду мимо, остановится и стоит – смотрит, пытается заговорить.

Путешествие решила устроить тетя Аля. Она, как и моя мама, твердит, что будет мир.

Нужно думать о том, что война прошла. Теперь все будет как прежде.

Она решила отвезти меня на неделю в курортный город Нальчик, если получится. Я и не помню, когда отдыхала. Все торгую на рынке.

Магнитофон купила. Сама! Телевизор давно перегорел и сломался. Мне Эрик помогал выбирать магнитофон и сын тети Марьям, Акбар.

Патошка – девчонка с третьего этажа. Она любит сплетничать и жадина. Мы дружим, но не сильно. Я не знаю, что в ней нашел Сашка. Хотя они друг друга стоят. И, как бы мне ни было обидно, ничем себя не выдам. Главное – сохранить гордость.

Я устроилась на рынке торговать соком на аппарате. Раньше я ходила и торговала всякой всячиной. По всем торговым рядам ходила. Ноги в кровь сбивала. Теперь сижу на стуле и торгую ежедневно с утра до вечера соком из аппарата.

Что сказать об Эрике? И так все ясно. Я люблю его.

П.

29.07.

Эрик, Сашка и тетя Аля у нас были. Тетя Аля, мама и Сашка на кухню пошли, а мы с Эриком сидели на диване. Электричества нет. Свечки. Полумрак. Эрик хотел меня поцеловать. Еще бы чуть-чуть времени! Но тут мама с тетей Алей зашли и как заорут:

– Борщ готов! На кухню, дети!

Вредители!

04.08.

Знаешь, я решила писать в тебе аккуратно. Но что это даст? Я ведь в тебе почти не писала той правды, что творится вокруг. Ее нельзя писать. Если тебя кто-нибудь найдет, то наверняка будет меня шантажировать или смеяться, или убьет. Приходится писать в тебе лишь малое из того, что происходит.

Я уже писала раньше всю правду в дневник, а потом поняла, как это опасно. Правду надо шифровать. Мне очень тяжело на душе потому, что я не могу тебе кое-чего рассказать.

Сашки, Эрика и тети Али нет. Не приходят – прячутся у бабушки в частном доме.

Аленки нет, и, может быть, я вообще ее никогда не увижу? Лучше я буду молчать.

02.09.

Привет! Я только что из больницы. У меня была операция аппендицита. Все случилось двенадцать дней назад. Мне стало плохо, и я мучилась. Мама возила меня в больницу, но доктора не посмотрели. Сказали, просто живот болит. Я не могла ходить. Ходила согнувшись.

Мужчина, у которого шесть детей, чеченец из среднего подъезда, увидел это. Меня и маму посадил в свою машину “Волгу”. Привез нас в больницу № 9. Когда он привез меня как свою дочку, меня посмотрели. Доктор сказал:

– Немедленно в операционную!

Я не хотела. Думала – пройдет.

Мне дали простыню, чтобы я закуталась в нее. Потом положили на стол и сделали капельницу. Я стала засыпать. Но увидела, что доктора хотят снять мою простыню-платье. Крикнула:

– Нет! Я стесняюсь! Не снимайте!

Услышала, как все в операционной засмеялись, и заснула.

Оказалось аппендицит гнойный. Я потом проснулась через день только. Потолок кружился. Из живота торчали трубки. Гной стекал в банку. Так пять дней. Мама сказала – я чуть не умерла на операции.

Швы только сняли. Слава богу, все позади.

В больнице я познакомилась с девушкой. Ей 17 лет. Ее фамилия – Лобазанова. Мы много шутили, говорили обо всем. Нам вместе делали уколы.

P. S. Словно в награду за все мне пришло письмо. Тетя Валя и Аленка живы! Они уехали с дядей Сашей на какой-то русский хутор. Есть речка и маленький дом! Как я за них рада! Слава богу!

Им помогли чеченцы. За это тетя Валя отдала им свою трехкомнатную квартиру, а они бандитов прогнали. Тех чеченцев, что были с автоматами. У этих, добрых чеченцев были пулеметы.

Поля

07.09.

Когда я была в больнице, много чего произошло. Привезли какую-то маленькую девочку, и она умерла. Ее отец и его друзья стреляли в операционной в докторов из автоматов. Кто-то выпрыгнул в окно с четвертого этажа. Кто-то убежал. Страшно.

Хорошо, мама со мной была, когда стреляли. Я лежала с трубками из живота в палате.

Милиции теперь нет. У всех оружие, и каждый сам за себя. Читала книгу “Бегущая по волнам” А. Грина.

08.09.

Привет!

Ночью, когда я проснулась после операции, то сразу вспомнила, что была на пиру Олимпа в космосе. Там были все древнегреческие боги! Афина, Зевс, Посейдон, Амур! Аполлон посвятил мне песню, которую я раньше никогда не слышала.

Ты уйдешь туда,
Где высокая гора.
Где глаза, как лист лучистый.
Где душа и воздух чистый!
И улыбка чище серебра.

Что значит “улыбка чище серебра”?

09.09.

или 10 сентября (я точно не знаю)

О последних происшествиях: в школу я не хожу – болею после операции. Тетя Аля, Сашка и Эрик пропали. Их бабушка тоже. Тетя Валя и Аленка в тяжелых условиях. Жизнь спасли, а как жить? Хорошего мало.

Аленка рада, что есть речка. Купается там. Тетя Валя в отчаянии – их не прописывают и не берут Аленку в школу. Но ей дядя Саша помогает. Денег нет, а это, к сожалению, главное. Но все же я рада за них.

Нам здесь житья нет! Как пришла война, все стали друг друга убивать. Никто уже не дружит ни с кем.

Снились кошмары. Живот болит, из которого трубки убрали. Гноя много текло.

– На час бы опоздали, умерла бы, – врач сказал.

И наркоз переборщили. Сердце чуть не отказало.

Я никуда не хожу из дома. Боль. Лежу. Мама днем на рынке торгует, чтоб купить картошки и хлеба. Ей со мной гулять некогда. А я скучаю.

Еще в Грозном придумали такую штуку – “шариатский суд” называется. И людей теперь расстреливают прямо на улицах. Недавно расстреляли женщину и мальчика шестнадцати лет. Потом еще других будут расстреливать, сказали. Вроде бы они (женщина, ее сестра и этот мальчик) убили какого-то мужчину. Сестра женщины беременная. Ее пока оставили в живых. Ребенок родится – тогда и будут убивать.

В общем, темный лес. Не поймешь, не разберешь!

Поля

11.09.

В школу не хожу. Читала книжку “Алиса в Стране чудес”. Потом пришли Хейда и Хава. Я с ними дружу. Хава – ингушка, дочка дяди Султана, ей 13 лет, а Хейда – чеченка, ей 11 лет.

Хейда с мамой и братиком недавно в Грозный приехали – до этого они жили в русском селе. Хейда говорит, там учителя в школах пьют водку. И кошмар что творится. Нет приличий. А тут у нас есть приличия! Вот они и приехали сюда жить.

Хейда сказала, что в России теперь многие ненавидят чеченцев и унижают. Русские дети в школе бьют детей-чеченцев. Потому что война.

Хава и Хейда сообщили, что со школы почти все ходили смотреть на казнь. Когда убивали по шариатскому суду. Мамы с детьми ходили. Малышей на шею посадили, чтобы тем видно было. А я сказала, что не пошла бы. А Хейда сказала, что было интересно.

Поля

18.09.

Привет, 7-й класс “А”! Уже три дня в школе. Уроков нет.

Учителя обнаглели. Не учат. Прогуливают! У нас много новых мальчиков. Я неизвестно еще за какой партой сижу… Опять разборки. Дела ни к черту.

Пока!

22.09.

Утром шел дождь. В школе не была. Девочки обещали, а сами за мной не зашли. Может, опаздывали? Хотя…

Последнее время все очень странно. Я пришла в гости к чеченцам: девочке Лунет, что живет в доме напротив. У нее была дома старшая сестра Рита. Они меня сами позвали. А потом Лунет сказала:

– Полина, закрой дверь в комнату.

Я пошла и закрыла. Оказывается, за ней еще одна дверь стояла. И дверь на меня упала. Все стали смеяться. Это у них шутка такая была. А я еле встала с пола.

Лунет 11 лет, но ее сестре Рите уже 16 лет!

Я повернулась и ушла. Какая тут дружба? Одна подлость. А Хейда книгу не возвращает.

В классе есть новая рыжеволосая девочка – Касси. Ей скоро исполнится 12 лет. Ее мама русская, а папа ингуш. Над ней тоже издеваются из-за русской мамы. Я решила с ней подружиться. Понесу ей завтра кассету с песнями Аллы Пугачевой.

Мы с мамой поругались. И хорошенько. Мама меня ударила больно. И у меня кровь пошла. Я ей этого не прощу! Хотя не знаю.

К нам приходила Ася, сестра Патошки. Мама ей жаловалась, что я плохо по дому убираю. Насочиняла. Я полы намываю в квартире по три раза, чтоб блестели.

Мама так разозлила меня трепкой и руганью, что я тоже ей ответила обидно. Хотя не хотела, простит мне Бог, и ей тоже.

Мама нервная. Наверное, потому что старая. Я знаю, что, когда она меня лупит, мне обидно только пока больно, а потом боль проходит, и обиды нет. Я знаю, что все можно решать по-хорошему. А у мамы сдают нервы. Все время кричит, дерется.