Николай Окунев - Дневник москвича. 1920–1924. Книга 2

• Название: Дневник москвича. 1920–1924. Книга 2
• Автор: Николай Окунев
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1997
• ISBN: 5-203-01823-5

В своих мемуарах автор воспроизводит картину московской жизни в дни двух революций 1917 года, гражданской войны, новой экономической политики советской власти. Он показывает, как разрушались устои Российского государства: экономика, культура, религия, мораль, быт. «Утомительным однообразием безобразий» считает Окунев то «новое», что входило в русскую жизнь…

Воспоминания автора иллюстрируются фотографиями прежней Москвы и ее обитателей.

---

Затем зовут меня в Главвод. Не спеша, но предварительно побрившись, иду туда. Привели к Гр. Вас. Кожевникову. Спрашивает меня, как я отношусь к предстоящему назначению. Указав ему на возможность «палок» со стороны «бывших», на бессильность управляющего улучшить продовольствие для всех сотрудников в одинаковой степени, на «дежурность» работы (управляющего) — будут ломаться пароходы, тонуть гусяны, рушиться постройки, начинаться забастовки (с голода), и т. д. — а мне в эти моменты надо дрова колоть или воду носить, ибо этот высокий пост не дает мне ни лакея, ни денщика, ни кухарки. Обрисовав ему, кроме того, мой добродушный, жалостливый и нерешительный характер и напомнив, что в старых приемах управления были и гнев и милость, я уговорил Григория Васильевича, чтобы он заменил меня другим «спецом». Я и вам повторяю все это убежденно, ибо учитывая «единоличие», считаю его известным этапом по направлению к истинному делу, но предвижу, что мы еще дождемся и такого «этапа», когда фанталовы и суворкины сами запросят пардона и скажут «батюшка, ослобони!», а сейчас им еще уходить очень не хочется. Что они потом и доказали, о чем речь пойдет сейчас же.

Тогда Кожевников говорит: «А если вы в управляющие не идете, то мы вас берем в Главвод.» Когда же я полюбопытствовал, на какую должность, он обидчиво заметил, что не может мне предложить «на выбор» 15 должностей. И закончил беседу со мной выдачей мне бумаги, в которой Рупводу предписывается откомандировать меня немедленно в Главвод. Так и не сказал, ни на словах, ни на бумаге, на какую должность. В этот же день он сказал по телефону Российскому, чтобы он представил в управляющие не кого иного, как моего старого друга Андрея Устиновича Розанова, но и этот старый дурень отказался. На следующий день наша коллегия отправилась в Главвод, и не знаю, что сказала про меня, но про Устиныча кое-что грязненькое, что он и «пьянчужка», и что он бывший «взяточник». И вот, пока что, наши назначения отменены, и Козлов с Суворкиным подняли свои носы опять кверху. Тут во всю эту историю вмешался и другой мой приятель Петр Федорович Матвеев, которому, представьте себе, хотелось попасть в управляющие. Не будь дураком, он, учтя момент выбора областным управлением кандидата в управляющие, шлет к этому моменту о себе напоминание в виде просьбы его «по домашним обстоятельствам» перевести «на какую-нибудь должность» в московский Рупвод, и его перевели… на ту должность, которую я занимал, т. е. заведующего коммерческой частью Рупвода, а меня назначили на его должность (несколько переорганизованную и по другому называющуюся: заведующим Подотделом буксирного пароходства эксплуатационного отдела Главвода). Итак, как будто бы «порок наказан и добродетель торжествует». Но ведь это меня нисколько не радует — Матвеев орел, а я курица, и, как сказал Крылов: «Орлам случается и ниже кур спускаться, но курам никогда до облак не подняться!» А впрочем, я и вы должны порадоваться, если Матвеев все-таки взлетит до «облаков», т. е. до управляющего, и в этом направлении я исподволь, немного погодя, поведу в Главводе с Кожевниковым разговор, что необходимо даже сделать, ибо Кожевников, видно, Матвеева не совсем хорошо знает, когда не признал его «спецом». И очень неприятно, что к сплетне о Розанове он и Россинский, как видно, прислушиваются.

17/30 мая. Троицын день по погоде чудесный, ясный, не очень жаркий. В последние дни вообще свежевато, а дождей все-таки так и не бывало. Из деревень известия безотрадные: гибнут озимые, трава не растет, масса червя и т. д. И это, должно быть, не только около Москвы, но и на Волге и на Юге.

Перед этим листом я положил копию письма к своим приятелям, в котором описываю им и свои «авантюры». Итак, я чуть было не сделался единоличным управляющим Рупвода, а теперь вот, тоже не по своему желанию, и с великим опасением за ответственность в новой должности, хожу на службу в Главное Управление Водным Транспортом («Главвод»), на Кузнецкую улицу, в Замоскворечье.

На Сухаревку ежедневные гонения, а от того и ежедневные вздорожания. Хлеб уже 400 р., пшено 500 р., сахар-рафинад 4.000 р. Мне думается, что если бы на нее смотрели «сквозь пальцы» (лишь бы не дозволять торговать на ней малолеткам), то неминуемо завелась бы конкуренция, а она, конечно, если не понизила, то держала бы цены устойчивее. Теперь сухаревский купец должен «накидывать» на себестоимость не менее 30−100 %, ибо он считается с риском отобрания его товаров или «отобрания» его самого в милицию и ЧК, а без этой угрозы появилось бы больше торговцев, и бойкие из них, что называется «оборотистые», удовлетворились бы на 5−10 % пользы.

Советские войска взяли Борисов. Тот самый, в который поляки звали Чичерина для мирных переговоров.

Брусилов, Поливанов и К° напечатали воззвание ко всем русским офицерам — «где бы они ни находились». Приглашают идти в Красную армию, бороться с поляками и тем самым спасать «матушку-Россию». Да-да! Так и написали «матушку». Выходит смесь коммунистического со славянофильским.

Обнародован декрет об образовании автономной Татарской советской республики. Территория республики не обнимает целого края, а лишь некоторые уезды Казанской, Симбирской, Самарской и Уфимской губерний. Чего же бердичевские евреи зевают?

Английские делегаты окончательно поссорили большевиков с меньшевиками. Последние сумели очень внушительно выступить на собрании «печатников». От лица их Чернов, Мартов, Дан — нарисовали английским властям московскую жизнь как она есть — со всеми ее бедствиями, зловонием, распущенностью и бездельем. Получился огромный скандал. Гостей не туда возили, куда бы нужно, и не то показывали, что им нужно видеть. После такого «пассажа» что-то уж нет приторно-восторженных отзывов англичан о виденном ими. Может быть, стали ходить по Москве пешком, а не в автомобилях кататься, и питаться по нашим карточкам. Вот так-то правильнее!

ВЧК опять взяла на себя прежнюю беспредельную власть вплоть до «высшей меры наказания». Причины — война и подозрения, что взрывы, поджоги, ограбления военных складов и запасов совершаются агентами Польши и Антанты при содействии «поднявших головы» контрреволюционеров.

Нужда заставила обзавестись медным никелированным чайником стаканов на 10. Заплатили 9.500 р. А до войны все наше имущество, заключавшееся в пяти комнатах, страховалось нами в 6.000 р., причем все оценивалось «на всякий случай» дороже, чем стоило в действительности.

Вышел декрет, воспрещающий правительственным учреждениям платить за лошадей дороже 265.000 р. Цена на них возросла до такого баснословия, что не редкость было слышать, что вот за эту лошадь платили у того-то 2 млн. р.

† Где-то на юге скончались от сыпняка Мариус Мариусович Петипа, изящный артист драмы и комедии, и Владимир Митрофанович Пуришкевич, ярый, красноречивый, остроумный и шумливый монархист, не дававший покоя кадетам и евреям и, кажется, не любивший их больше, нежели большевиков. Оба крупные и неувядавшие таланты. Первый до 60-летнего своего возраста казался на сцене молодым человеком («гувернер», «испанский дворянин» и др. подобные роли), а второй и в наши последние годы, когда престиж тронов вдребезги разлетелся, думал, говорил и действовал все так же, как 5−10 лет тому назад. Во всяком случае, люди незаурядные, и о них еще поговорят и попишут. Вечная им память!

Ага! Вот и у Золя я нашел поддержку себе в критике злоупотреблений. В «Труде» Жордан говорит: «Властелин будущего — это ученый: он освещает толпу светом своего знания. Бороться с несправедливостью можно только посредством науки.» И еще: «Самое небольшое научное открытие дает гораздо больший толчок прогрессу, чем 50 лет ожесточенной социальной борьбы.»

Итак, Христос и «эдисоны», но не Маркс и «ленины» сотворят райское житие на многострадальной земле. И сколько бы я ни прожил на ней, чего бы ни наслушался, ни навидался, ни начитался, но никогда не признаю и не оправдаю насилия, в каком бы виде оно ни выражалось, а также не поклонюсь до земли апостолам насилия, дирижирующим сейчас миллионными хорами, распевающими о «последнем решительном бое».

23 мая/6 июня. Всю предшествующую неделю шли дожди. Наконец-то! А то уж чего-чего не говорили — дескать, и в природе революция, и даже упорно продолжают говорить, что пропал Марс. Ну да! Был, мерцал; астрономы измерили его, сфотографировали, чуть ли не знали, что там делается, и вдруг его не стало видно. Только, говорят, какая-то «туманность», а не звезда небесная.

По донесению командира армии, оперирующей около Борисова, этот город разрушен орудийным огнем поляков. Будто бы пострадали тысячи мирных жителей… Вспомнишь Ярославль и т. п. дела и невольно хочется сказать: «врачу, исцелися сам!»

Патриарх и члены высшего церковного совета дали подписку Советской власти, что они прекращают бракоразводные дела в консисторском порядке, и теперь, значит, этим делом будут заниматься народные судьи.