Виктория Холт - Тайна поместья

• Название: Тайна поместья
• Автор: Виктория Холт
• Издательство: Вече, ACT
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-7141-0125-1

В очередную книгу серии «Лотос» вошли два романа Виктории Холт «Тайна поместья» и «Хозяйка Меллина». Действие этих романов разворачивается на фоне древних, хранящих семейные тайны замков. Увлекательные любовные интриги, острый, почти детективный сюжет, страсти и убийства захватывают читателя и держат его в напряжении до последней страницы.

---

— Кэтрин, я была так рада, когда ты к нам приехала жить. Я не хочу, чтобы тебя увезли. Я не хочу, чтобы тебя отправили в Уорстуисл.

Ее слова прозвучали, как погребальный звон, как колокола, возвещающие мои похороны. Значит, они задумали похоронить меня заживо в лечебнице для душевнобольных!

Я не могла больше оставаться в ее комнате.

— Простите меня, тетя Сара, я пойду к себе. Мне сейчас полагается отдыхать, — сказала я и, не дожидаясь ответа, поцеловала ее в щеку и пошла к двери. Как только я оказалась в коридоре, я бросилась бежать и перевела дух только у себя в комнате, когда захлопнула за собой дверь. Я чувствовала себя загнанным зверем, который уже видит прутья клетки, которая ему предназначена. Я должна спастись, пока моя клетка не захлопнулась, но как?

* * *

Решение пришло ко мне очень быстро. Я пойду к доктору Смиту и потребую объяснения. Что он собственно имел в виду, говоря все это Рут? Мне не хотелось выдавать Сару, но для меня это был вопрос жизни и смерти, и я не могла думать о пустяках в такой момент.

Значит, они все думают, что я сумасшедшая. Это слово барабанной дробью стучало у меня в мозгу. Они говорят, что у меня галлюцинации, что мне привиделось, что кто-то ночью был в моей комнате, что я начала делать странные, нелепые вещи, а потом воображать, что их сделал кто-то другой.

Они убедили в этом доктора Смита, и теперь я должна доказать ему, что они все ошибаются.

Я надела свою синюю накидку — ту самую, что висела на парапете, — и отправилась к дому доктора. Я знала, где он живет, потому что, когда мы возвращались с Саймоном из Несборо, он сначала завез домой Дамарис, а потом уже нас с Люком. Сама же я до сих пор никогда не была в доме доктора. При мне никто из Рокуэллов не ходил к нему в гости — видимо, из-за болезни его жены.

Дом доктора был довольно высокий и какой-то узкий, а шторы на окнах напомнили мне о доме моего отца. Перед домом росли высокие ели, от которых на нем лежала густая тень.

Медная дощечка на двери возвещала, что здесь проживает доктор, и, когда я позвонила, мне открыла седая горничная в сильно накрахмаленном чепце и фартуке.

Я поздоровалась и спросила, дома ли доктор Смит.

— Проходите, пожалуйста, — сказала горничная, — хотя доктора сейчас нет дома. Но, может, я смогу ему что-то от вас передать?

Мне подумалось, что ее лицо похоже на маску, и вспомнила, что я то же самое думала, глядя на Дамарис. Но я была так возбуждена, что в тот день мне вообще все казалось странным. Я ощущала себя совсем не тем человеком, которым я проснулась в это самое утро. Нет, я вовсе не сомневалась в своей нормальности, но зловещее семя, невольно посеянное в моей голове Сарой, лишило меня душевного равновесия, и я не думаю, что кто-либо на моем месте смог бы его сохранить.

В передней было темно. На столе стоял горшок с каким-то растением и лежал бронзовый поднос с несколькими визитками. Кроме того там были блокнот и карандаш. Взяв их в руки, горничная спросила:

— Я могу узнать ваше имя?

— Меня зовут миссис Рокуэлл.

Горничная посмотрела на меня не то с удивлением, не то с испугом.

— Вы хотели, чтобы доктор вас навестил?

— Нет, я хотела бы поговорить с ним здесь.

— Но он может вернуться не раньше, чем через час.

— Я подожду.

Она наклонила голову и отворила передо мной дверь, ведущую в безликую комнату, которая, видимо, предназначалась для пациентов, ожидающих своей очереди. Тут я подумала, что я, в конце концов, не просто пациентка и могу рассчитывать на другой прием. Ведь доктор всегда говорил о том, что мы с ним друзья, и к тому же я хорошо знаю его дочь.

— А дома ли мисс Смит? — спросила я у горничной.

— Нет, ее тоже нет, мадам.

— Тогда, может, вы доложите обо мне миссис Смит?

Мои слова привели ее в явное замешательство, но потом она опомнилась и ответила:

— Я скажу миссис Смит, что вы здесь.

Она удалилась и через несколько минут вернулась с сообщением, что миссис Смит будет рада меня видеть. Я последовала за ней вверх по лестнице и вошла в небольшую комнату. Шторы на окнах были подняты, и в маленьком камине горел огонь. Около камина на кушетке лежала женщина. Она была очень бледна и худощава, но я сразу узнала в ней мать Дамарис, так в ее лице были видны следы той самой красоты, которую унаследовала от нее ее дочь. Она была укрыта большой шотландской шалью, и ее рука, лежащая на ней, казалась слишком хрупкой, чтобы принадлежать человеку из плоти и крови.

— Миссис Рокуэлл из Киркландского Веселья. Как мило с вашей стороны, что вы пришли меня проведать.

Я взяла ее протянутую руку и тут же выпустила — она была неприятно холодной и влажной.

— Честно говоря, — призналась я, — я пришла, чтобы повидать доктора. Но так как его не оказалось дома, я решила попросить вас принять меня.

— Я рада, что вы это сделали.

— Как вы себя чувствуете?

— Как обычно, спасибо. Я могу передвигаться только по этой комнате, да и то не каждый день. А уж лестница мне и вовсе не под силу.

Я вспомнила, как Рут сказала мне как-то, что жене доктора была свойственна ипохондрия и что ему с ней было очень тяжело. Но то, что я видела в ее лице, было отражением подлинного страдания, и при этом я чувствовала, что в этот момент я занимала ее гораздо больше, чем она сама.

— Я слышала, что вы ждете ребенка, — сказала она.

— Это вам, должно быть, доктор сказал.

— О нет, он никогда не говорит о своих пациентах. Я знаю об этом от своей дочери.

— Да, она часто бывает в Киркландском Веселье.

Ее лицо смягчилось.

— Да, она так привязана ко всем в этом доме.

— И все привязаны к ней. Она очаровательна.

— Ее единственный недостаток в том, что она родилась девочкой.

— Вы так думаете? Я, может, тоже хотела бы мальчика, но если родится дочь, я вовсе не огорчусь.

— Я тоже не огорчилась в свое время — женщине все равно, кто у нее родится.

— Значит, это доктору было не все равно?

— Большинство мужчин мечтает о сыновьях. Они хотят в них видеть продолжение самих себя. И если выходит по-другому, для них это сущая трагедия. Но скажите мне, что, у вас что-то не в порядке?

— Почему вы так думаете?

— Мне так показалось по вашему виду.

— Я действительно хотела кое о чем посоветоваться с доктором.

— Ну разумеется, ведь вы потому и пришли. Я думаю, что вам не придется долго ждать.

Господи, хоть бы он пришел скорее, думала я. Мне так нужно с ним поговорить! Я должна заставить его поверить мне.

Жена доктора тем временем продолжала разговор.

— Каждый раз, когда я ждала ребенка, я была вне себя от беспокойства за него. Это так понятно.

— Каждый раз? Я не знала, что у вас были еще дети, миссис Смит.

— В живых осталась одна Дамарис. Я сделала несколько попыток родить сына, но к несчастью у меня так ничего и не получилось. Две девочки родились мертвыми, а других детей я потеряла во время выкидышей. Мой последний родился четыре года назад — тоже мертвым, и это был мальчик… Это было очень тяжело.

Хотя мне плохо видно было ее лицо, так как она сидела спиной к свету, я почувствовала, что его выражение изменилось, когда она сказала:

— Это мой муж настаивал на том, чтобы мы во что бы то ни стало добивались рождения мальчика. С тех пор, вот уже целых четыре года, я болею…

Несмотря на то, что мои собственные страхи занимали все мои мысли, я ощутила, как сильно было горе этой женщины, и почувствовала между нами некую необъяснимую для меня связь, которую, как мне показалось, она осознала еще раньше меня. Это было странное чувство. Я уже начинала спрашивать себя, не слишком ли я отдалась на волю своего воображения, но как только эта мысль пришла мне в голову, я тут же отвергла ее. Нет, я была сама собой — такая же практичная, как всегда, и обеими ногами стоящая на земле. Никто, яростно повторяла я про себя, не посмеет сказать мне, что я потеряла рассудок или сошла с ума.

Миссис Смит положила обе руки на шаль, которой была укрыта, и сказала:

— Одно хорошо — других попыток теперь быть не может.

Разговор между нами зашел в тупик, и я уже сожалела, что не осталась в той безликой комнате для ожидающих пациентов.

Однако миссис Смит не успокаивалась.

— Я была очень огорчена, узнав о вашей трагедии, — сказала она.

— Благодарю вас.

— Габриэль был таким очаровательным человеком. Так трудно поверить, что…

— Не трудно, а невозможно поверить в то, что говорили о его смерти, — услышала я свой возбужденный голос.

— Я рада, что вы в это не верите. А почему бы вам не вернуться к себе домой, чтобы там родить ребенка?

Меня озадачили ее слова и то, что, произнося их, она слегка покраснела, а ее худые белые руки, лежащие на шали, задрожали. Она была чем-то взволнована и как будто не могла решить, можно мне довериться или нет. Но, может, это тоже игра моего воображения? Неужели я теперь всегда буду сомневаться в себе самой?