Дарья Зарубина - Старая школа

• Название: Старая школа
• Автор: Дарья Зарубина
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2014

Индустрия гладиаторских боев получила второе рождение с изобретением телевидения и появлением реалити шоу. Пресыщенным зрителям довольно быстро наскучили обычные варианты зрелища. Продюсеры нелолго ломали головы и предложили потребителю совершенно новое развлечение.

ОБ АВТОРЕ

Дарья Зарубина родилась в 1982 году в Иваново. Кандидат филологических наук: в 2007 году защитила диссертацию «Универсалии в романном творчестве Пелевина». Работает редактором в газете и преподавателем русского языка как иностранного и культуры речи в Ивановской государственной медицинской академии. Замужем, двое детей. Первая фантастическая публикация — повесть «Лента Мёбиуса» в сборнике «Важнейшее из искусств» (2009). Постоянный участник мастер-класса Ника Перумова. В 2012 году в серии «Ник Перумов. Миры» вышел роман «Свеча Хрофта», а в этом году появится ещё одна книга — фантастический детектив «Носферату».

---

Сияющая чистотой стеклянная кабинка катилась вниз. Серафима Павловна подняла глаза к небу. Высоко в зените, пол самыми животиками облаков, сиял голографический экран, на котором сменяли друг друга лица участников. Мелькнуло и её лицо.

— Какая же я старая, — с удивлением подумала Серафима Павловна. — Морщин сколько.

Трибуны взорвались криками и аплодисментами. Видимо, пришёл поболеть кто-то из «ребят». Может, даже и с семьями.

— Надежды там нет, — напомнила себе Серафима Павловна. — Она в больнице. У Серёжи.

Кабинка пронеслась над стенами живой изгороди, едва не задевая дном копья статуй и искристые верхушки фонтанов. Проплыл под ногами сложный иероглиф посыпанных гравием дорожек.

— Серафима Пална, алё, — ободряюще шепнул в наушниках штурман Дима. Сима привычным величественным жестом подняла руки, приветствуя трибуны. Жестом, огранённым до совершенства пятьюдесятью годами начальной школы.

«Здравствуйте, дети». И словно по мановению волшебной палочки тридцать человек вскакивают как один, выстраиваясь вдоль парт.

«Меня зовут Серафима Павловна».

— Божонина Серафима Пал-лна, — сочно растягивая слова, возвещает знакомый голос над трибунами. Костя умеет завести толпу. Многие вскакивают с мест, машут руками, когда Сима проходит по дорожке от стеклянной капсулы транспортёра

до своего места и новой капсулы.

— Пятьдесят лет в начальной школе — такое по силам

не каждому! Встречаем Серафиму Пал-лну, класс-с-сную даму старой закалки!

Видимо, большинство из тех, кто пришёл на шоу, как-то иначе понимают эти слова. Они кричат «классная дама» и тычут в небо большими пальцами.

Серафима Павловна благосклонно кивает трибунам, стараясь не смотреть на лица. Сейчас, перед началом шоу, главное — сохранить достоинство. Л какое может быть достоинство в том, что ты, старая ворона, идёшь, встряхивая тщательно завитой сединой, под рёв толпы, приготовившей мобильники: снимать и слать емс-ки…

В крошечном наушнике пиликнул таймер. Пошёл отщёлкивать десять секунд до прямого эфира. Десять, девять, восемь…

Восемь, девять, десять… Го-орько!

Аллочка и Даня целуются. Серафима Павловна смотрит на сына, а Сергей — на неё. Всегда только на неё. Может, в том с самого начала была вина Симы: привыкла в школе первоклашками командовать. И вместе со стопкой тетрадей принесла командную манеру домой.

— Внимание, — громко провозглашает тамада, так экспрессивно поднимая бокал, что через хрустальный край выплёскивается шампанское. — К нам спешат поздравления от государства. В этот праздничный день наши молодые наконец могут принять участие в социальной лотерее «Новая семья»!

Гости аплодируют. И Серафима Павловна, и Серёжа тоже. Аллочка прижимает пальчик к губам, обдумывая ответ. Даня, прислушавшись к её ласковому лепету, набирает на сенсорной панели: лотерея «Мой малыш» — «девочка», «3,5 кг», «52 см».

«Принято», — отвечает механический голос.

«Принято», — вторят гости, сдвигая бокалы.

Молодые снова целуются. И Серафима Павловна с Серёжей тоже. Шампанское ударяет в голову, и кажется, что всё получится.

Надя родилась через два года. Первым девчачьим криком подтвердив право папы и мамы на новенькую двушку в районе аэропорта. Честно вытянула три с половиной килограмма на первом взвешивании, оплатив себе детский сад и школу. А вот ростом Надюшка всегда была невелика. Недобор в два сантиметра означал лишь одно — учёбу в вузе семья будет оплачивать самостоятельно. Но таких денег в бюджетной сфере не заработаешь.

Даня ушёл из поликлиники терапевтом в частную больницу. Аллочка по вечерам бегала по клиентам: хорошая массажистка всегда нужна. Серёжа сменил проектное на стройку. Больше зарплата.

А Серафима Павловна осталась в школе.

Ни сын, ни невестка, ни муж — ни один не упрекнул, не обмолвился словом. Но Сима чувствовала на себе тяжёлые взгляды коллег. Мол, ради внучки могла бы и в гимназию. Пятьдесят — не возраст. Люди и постарше работу меняют. Но Сима осталась в старой школе. Сюда она пришла ещё совсем девчонкой. На родительском собрании встретила Серёжу. Здесь учился Данька. Здесь выучит и Надю.

Серафима осталась. До самого последнего дня, когда классы перевели в новое здание, а старую школьную территорию обнесли забором и пригнали бульдозеры. Нет, не новая жизнь, ненасытно требующая перемен, заставила Симу покинуть класс. Это были они, ребята.

Дети, что сорок лет назад входили сюда под дребезжание первого звонка, умели любить. Они полюбили школу. Они запомнили школьный сад, утопающие в зелени корпуса. И, став взрослыми, решились признаться в этой любви единственным известным способом — дать родной школе денег. На здание поближе к центру района, на современную технику, компьютеры, тренажёры… А в знакомом с детства здании начали готовить приют для себя. И через пару лет вместо доски над входом в школьный сад появилась табличка «Дом престарелых "Старая школа"».

— …«Старая школа»! Два пожизненных места категории «Всё включено» для финалистов шоу «Зажились!», — взвился над трибунами знакомый голос. — Повторим для вас имена и номера наших участников. Три-ноль-один, Лопатин Иван Александрович, слесарь-ремонтник с тридцатилетним стажем. Личное обаяние и монтировка! Иван Александрович Лопатин! Две тысячи ваших голосов на номер три-ноль-одиннадцать вложат заветную монтировку в руки этого игрока. Неужели вы оставите героя с пустыми руками?

На экранах появилась алая монтировка. Медленно вращаясь, подставила камере логотип фирмы-изготовителя. Рядом — лот три-ноль-двенадцать — масляно блестящий разводной ключ. Счётчик в углу экрана лихорадочно отсчитывал голоса.

Стеклянная капсула на высокой серебристой ноге вознеслась над зелёными изгородями лабиринта. Иван Александрович замер в ней, как паук в янтарной капле, подняв над головой сцепленные в замок руки. Серые со стрелками брюки, коричневые сандалии, клетчатая рубашка с коротким рукавом, полотняная шофёрская кепка — на имидж «своего парня» ушла не одна неделя работы, а небрежную растрёпанность молочно-белой седины создавали опытнейшие стилисты и парикмахеры. Он и вправду выглядел своим, смутно знакомым, так что Серафима Павловна даже прищурилась, стараясь разглядеть лицо слесаря, но случайный солнечный луч блеснул на стекле кабинки, заставив отвести взгляд.

Лопатин держался молодцом. Под свободной рубашкой угадывался поддерживающий спину корсет. Игроку номер один везло меньше всех. Ему стоять ещё минут пять, пока не взмоют вверх все капсулы. Пока беснующиеся на трибунах и припавшие к экранам зрители не отголосуют за оружие и амуницию.

— Поздравляем, Иван Александрович! В лабиринте вас ждёт разводной ключ от нашего постоянного спонсора — немецкой фирмы «Кайзер-Ка». А наш следующий игрок — Три-ноль-два, Епифанова Агата Сергеевна! Создатель приюта для домашних любимцев «A-gata». Шестнадцать кошек Агаты Сергеевны сейчас болеют за неё у экрана телевизора. Как жаль, что эти крошки не могут проголосовать за свою хозяйку… Но вы — можете! Электрошокер нового поколения от Энтони Ди Арма или ножи для мяса «Эледженс»?

Агата Сергеевна замерла в стеклянном коконе, приложив руку к груди, всем своим видом показывая, что покорно принимает выбор зрителей.

— Серафима Пална, — ожил в наушнике голос Димы, — всё помните?

— Да, Димочка, — терпеливо отозвалась Сима, — у слесаря старая травма колена и камни в почках. У кошатницы неправильно сросшийся перелом бедра, остеопороз. А у кого его нет?

— И парик, — весело добавил Дима, подбадривая больше самого себя, чем подопечную. — У пары Семенчуков: у него — астма и силикоз, у неё — сердце слабое и один глаз стеклянный…

— Не переживайте так, дорогой мой, я всё помню, — ответила Серафима, глядя, как над зеленью взмывают в сдвоенном стеклянном шаре супруги Семенчуки. Екатерина Михайловна в цветастой, чуть расстёгнутой на полной шее ситцевой блузе и садоводческих шортах и Аркадий Игнатьич, высокий и жилистый, в льдисто-сером комбинезоне и белой, слишком льнущей к сухопарому телу олимпийке. Этим компромиссов не нужно. Два места в «Старой школе» — двое Семенчуков.

Повезло. Одногодки. Сима была на четыре года старше Серёжи. Много лет они позволяли себе роскошь не думать об этом. Мол, до семидесяти далеко, может, и не дотянем. Сэкономим жёлтую таблетку Министерству социальной рациональности. Но нет, зажились.

Только вместо аккуратной дамы в форменном берете, с чемоданчиком, пристёгнутым наручником к запястью, на пороге появился Костя.

— Серафима Павловна, — молодой человек учтиво склонил голову, входя в переднюю. — Разрешите представиться. Константин. Можно просто Костя.

Сима отметила неброский, но дорогой костюм, блеснувший сталью коллекционный хронометр. Молодой человек церемонно положил на стол кейс.