Олег Верещагин - Новое место жительства

• Название: Новое место жительства
• Автор: Олег Верещагин
• Жанр: Научная Фантастика

А что будет, если группа подростков обнаружит портал, ведущий на другую планету? Они расскажут об этом родителям или «раструбят» на весь мир? Нет! Только сами и только вперёд! в новый мир!

---

— Не было, — быстро ответил Витя, и я понял, что Редиска — это он. От Редина, ну конечно…

— Было… — в сторону сообщил Зубков–младший. Я не видел его лица, но по голосу было слышно, что он улыбается.

— Предатель, — презрительно и грустно сказал Редин. — Топчите меня и мешайте с грязью… ииииихххх!!! — он улёгся лицом в песок, а Оля продолжала:

— Все трое — в снегу нашего Второго Всенебесного Отечества. Ломятся ко мне по площади так, как будто… — она задумалась, подыскивая сравнение. Все заинтересованно ждали. Потом махнула рукой и пояснила: — Как будто так и надо. Падают передо мной на колени, хватают меня за руки, лобызают их и мои красивые новые сапожки…

— Кхгм… — громко произнёс Паша. Оля быстро посмотрела на него и согласилась:

— Да, Старый Зуб не падал. Он, как всегда, остался стоять во весь свой внушительный рост, могучий и непоколебимый, потому что коленки не гнулись от ужаса… — Паша махнул рукой. — Выясняется, что они притащили сюда роженицу…

— Роженицу?! — не выдержал я. Мир передо мной стремительно разворачивался в многомерное яркое полотно, игравшее всеми красками… и я уже не знал, что с этим делать.

— Роженицу, — кивнула Оля. — Обычное дело, но такая паника поднялась… Короче, когда я до завода добралась, там и без меня родили. Но самое интересное, что там с ней ещё один человек сидел…

— Ну я сидел, — лениво отозвался Коновалов. — Сидел. Пока ты там телепалась в своей красивой шубке по сугробам, я всё и сделал, как надо…

   - …и доложил мне, что вес ребёнка — примерно как «калашников», — победно заключила Оля. — Потом подумал и обстоятельно добавил: «Незаряженный.»

— Погоди, ты врач, что ли? — уточнил я недоверчиво, переждав общий хохот. — Тебе сколько лет‑то?!

— У меня родители врачи, оба, — ответила толстушка. — Мама гинеколог как раз, отец — хирург. Ну я и поднабралась опыта, чуть ли не с рождения… И путём упорного самообразования.

— Я с вами две минуты, и мне всё время кажется, что меня разыгрывают, — признался я неожиданно для самого себя. Никто не стал смеяться или возмущаться, только Роман заметил:

— Это ещё ничего. Юрку мы бить собирались, он со слезами нас уговаривал — пойти с ним и посмотреть, что там и как.

— А у кого‑нибудь, — я оглядел всех, — есть соображения, что это такое на самом деле?

— Ты про переход? — спросил Роман. — Никаких. Какой‑то природный фокус, выверт…

— Но ведь завод же на этом месте сто лет стоял! — потряс я рукой.

— Ну и что? — пожал плечами Роман. — Стоял. Может, только недавно эта дырка образовалась… Беспризорники её случайно нашли. Ян нашёл.

— Второй раз упоминаете, — заметил я. — Кто такой этот Ян?

— Ну, если уж ты к нам присоединился, то Яна ты точно увидишь, — пообещала Аня.

— Юрка сказал, что ты петь умеешь и на гитаре играть, — вдруг как будто очнулся Сашка. Я кивнул, удивившись, когда же мой кузен успел это сообщить. — Бардов уважаешь?

— Бардов, старый металл, советский, из западных — «Manowar», — конспектировал я свои пристрастия.

— Знаешь Цоя, «Последний герой»? — я кивнул. — Это что‑то вроде гимна у нас. не вообще, а именно у нашей команды.

— Доброе утро,
   последний герой!
   Доброе утро -
   тебе и таким, как ты!
   Доброе утро,
   последний герой!
   Здравствуй,
   последний герой…

— прочёл–пропел я. И услышал голос Вадима, не перестававшего играть ножом:

— Вот именно…

   …Весь этот день дотемна мы провели на речке. Купались, играли в водное поло лёгким мячом (правил толком никто не знал, но от этого было только интереснее), играли на гитаре, пели, жарили сосиски, за которыми мои новые знакомые сбегали куда‑то в ларёк. Плавали — по очереди и кучей — на баллоне. Дурачились, шутили — и только когда сумрак начал опускаться на реку, а наверху, над откосом, зажглись огни — засобирались по домам. правда — не очень активно, нехотя. Как бы и собирались, и не спешили… а мобильники то и дело пищали разные мелодии в кучках одежды, перебивая друг друга. Это было смешно — о мальчишках и девчонках, ходящих в иной мир, как в свой двор, беспокоились самые обычные мамы и папы.

   Или это всё‑таки выдумка? Глобальный розыгрыш приезжего лоха?

   Я натянул бермуды, но не спешил обуваться, слушая, как Сашка рассказывает анекдот:

— Сидит, значит, Ворона на дереве в полном альпинистском снаряжении. Вся в карабинах, кошках, с рюкзаком, в клюве, вестимо, сыр…

— Пармезан? — спросила Оля. Сашка покосился на неё и ответил спокойно:

— Пошехонский… Так вот. А тут бежит мимо Лиса: » — Ой, ворона! Какие у тебя крутые карабинчики! Все блестят, переливаются! — а ворона ей: — Умгум… — а лиса: — Ой, ворона! Какие у тебя кошечки из нержавеечки! — А ворона ей: — Умгум… — лиса снова: — Ой, ворона! Какой у тебя рюкзачок кожаный! — а ворона ей опять: — Умгум… — ну, лиса дошла и орёт: — Слышь, ворона! Тут знающие люди говорят, что никакой ты не альпинист, а все прибамбасы для понта на себе тягаешь… — ворона как каркнет: — Фигня–я-я–я!» — Сашка выдержал драматическую паузу и закончил: — Сыр выпал и повис на страховке…

   Я посмеялся, хотя мне было не очень смешно, потому что в этот самый момент позвонила тётя Лина, и Юрка пообещал, что придёт через полчаса, когда проводит Нинку.

— Да вот он, тут, со мной, — закончил Юрка и. показав мне мобильник, сделал губами: «Про тебя спрашивает!» Я кивнул и улыбнулся.

   Хотя и улыбаться не было желания.

   Ни малейшего.

   Сашка с обеими девчонками — Ольгой и Аней — ушёл первым; вместе с ними пошли Димка Лукьянов и Витька Редин. Они уже исчезли в темноте, когда оттуда послышалась гитара и голос Коновалова:

— Глухо лаяли собаки
   В убегающую даль…
   Я явился в чёрном фраке -
   Элегантный, как рояль.
   Вы лежали на диване -
   Двадцати неполных лет…
   Молча я сжимал в кармане
   Леденящий пистолет…
   К нему присоединились другие мальчишки:
— Расположен
   кверху дулом
   Сквозь карман он мог стрелять,
   А я думал,
   я всё думал -
   Убивать? Не убивать?

   Уличный концерт прервал злобный женский визг:

— Ды коды ж вы заткнётись, падддддддонки, сво–ло–та–а-а малолетняя…

— Пэ–э-эрдон, ма–адам, — раздался голос Сашки, а затем — звонкий хохот девчонок, потому что послышалось очень громкое, очень похожее и очень гнусавое подражание саксофону — типа «ууу–ммм–па–ба, уммм–па–ба, па–ба–па…»

   Похоже, оппонентка задохнулась от негодования.

   Юрка тоже слинял (они с Нинкой вместе укатили баллон), но я на него не обиделся. Не со мной же ему целоваться? Пашка с Димкой и Максим тоже ушли вместе. Остались кроме меня Роман и Вадим. Вадим, хотя и полностью оделся, сидел на берегу и бросал в воду камешки. Роман, качая кроссовками в руке, спросил его:

— Пойдёшь?

— Скажи там, что я попозже, — ответил Вадим и махнул рукой — нам обоим: — Пока.

— Пошли, провожу, — кивнул мне Роман. Я хотел было сказать, что ничего не боюсь, но потом сообразил, что он и не имел в виду это — а просто думал, что я не найду дорогу. Я её отлично запомнил, но отказываться не стал.

   Как не стал и обуваться.

   Мы поднялись переулком. Горели редкие фонари окна домов, было не так уж темно, как казалось у речки и довольно многолюдно — на лавочках тут и там сидели компании разных возрастов (от предподросткового до глубоко пенсионного), обсуждавшие насущные проблемы, кто‑то ещё катался на великах. Особого шума слышно не было. Земля оказалась тёплой, я только немного боялся распороть ногу о какие‑нибудь дары цивилизации.

— Ты на Юрку не обижайся, — вдруг сказал Ромка. — У них с Жютиком большая любовь.

— С кем? — не понял я. Ромка негромко засмеялся:

— А, это у Настёны прозвище такое — Жютик… А тут такое дело, сам видишь, мы думали, что он уже вернулся, а его подкараулили…

— Ничего, что он про всё мне рассказал? — не стал я развивать эту тему. Роман усмехнулся — я увидел эту усмешку:

— Если кто‑то среди нас и разбирается в людях с первого взгляда — так это Юрка. А Беловодье — не наша монополия. И не наша колония. Скорее уж это общий подарок. Для всех. И разу уж Юрыч решил, что и для тебя тоже — значит, и для тебя тоже.

— А ты почему в этом участвуешь? — снова задал я вопрос. Роман удивлённо и даже чуть насмешливо посмотрел на меня:

— У нас у всех одна причина… хотя… — он помялся и признался: — Мне ещё и просто интересно. Интересно, что из всего этого получится. Интересно в этом участвовать.

— А шею сломать? — испытующе полюбопытствовал я. Роман рассмеялся:

— Десятки наших ровесников ломают себе шеи каждый день в сто раз более глупо. Вообще бессмысленно. На этом фоне возможность сломать шею за высокие идеалы — почти счастье.

   Мда, подумал я, вот вам и глухая провинция… Как это он — «возможность сломать шею за высокие идеалы — почти счастье». Лихо. Юрка говорил примерно то же самое. И, похоже, вся компания примерно так же и думает.