Рафаил Мельников - Крейсер «Очаков»

• Название: Крейсер «Очаков»
• Автор: Рафаил Мельников
• Жанр: Военная история
• Год: 2014

Эта книга — об одном из кораблей, в какой-то мере незаслуженно забытых, обойденных славой, мало кому известных больше чем по названию. „Очаков” — само по себе это название, яркой вспышкой блеснувшее на крутом повороте истории, казалось бы, знакомо всем. Оно упомянуто в учебниках истории. Без него было бы неполным наше представление о первой русской революции. Оно неотделимо от светлого образа рыцаря революции — лейтенанта Шмидта. Но попробуйте выяснить хоть какие-то подробности о судьбе крейсера. В лучшем случае это будет минимум информации на уровне „БСЭ” или „Военной энциклопедии”.

Прим. OCR: Основной текст книги 1986 года, с официальной большевистской версией событий 1905 г. Дополнено современными данными специально для издания 2014 г.

---

Дорогой ценой полученный боевой опыт обобщался и Главным морским штабом, разославшим всем офицерам обширные перечни вопросов, и МТК, стремившимся учесть уроки войны в проектах строившихся броненосцев типа „Андрей Первозванный” [76]. Многие участники войны настаивали на немедленном усилении вооружения и плавающих крейсеров, как это уже в ходе войны было сделано на крейсерах Владивостокского отряда (частью за счет орудий „Очакова” и „Кагула”).

Особенно обстоятельный перечень усовершенствований своего прошедшего через Цусиму корабля (без малого 50 пунктов) в начале 1906 г. в числе первых представил всю войну командовавший „Олегом” капитан 1 ранга Л. Ф. Добротворский [77].

Предварительно рассмотренные специальной комиссией предложения Л. Ф. Добротворского, имевшие целью, как он писал, сделать крейсер „боевым судном”, обсуждались на заседании МТК с участием представителей всех его отделов и ряда приглашенных специалистов. Первым и самым кардинальным было предложение снять не имеющие броневой защиты четыре бортовых 152-мм и все 75мм орудия, ликвидировать коффердамы с целлюлозой и взамен всего этого забронировать 89-мм (3,5 дюйма) броней ватерлинию и элеваторы казематов.

Опыт войны привел Л. Ф. Добротворского к убеждению, что надо или бронировать всю артиллерию, или всю ее оставлять открытой. Разнобой в степени защиты производит „удручающее впечатление” на тех комендоров, которые „оказываются под расстрелом у открыто стоящих орудий”, тогда как часть их товарищей укрыта за броней башен и казематов. Не будет ущерба и от снятия 75-мм и более мелких орудий, так как отражать атаки миноносцев надо огнем из более крупных пушек и „быстрым ходом”. Эту же мысль, заметим, почти все офицеры в своих ответах на вопросы ГМШ высказывали с редким единодушием: против миноносцев эффективны снаряды калибром не менее 120–152 мм. Пушки 75-мм и меньшего калибра — совершенно бесполезны, так как „слишком малокалиберны, чтобы остановить миноносец”. Офицеры „Авроры” досадовали, что у них так много 75-мм пушек в ущерб 152-мм. Артиллеристы „Дианы” прямо указывали, что большинство минных атак они отражали огнем 152-мм орудий. Лейтенант С. В. Зарубаев — артиллерист „Варяга” — также был убежден, что орудия меньше 120-мм калибра бесполезны.

Тем не менее МТК, находясь еще во власти довоенных понятий об эффективности „специальных пушек для отражения минных атак”, согласился снять с „Олега” лишь 2–4 75-мм и все 8 47-мм орудий. За счет их решили устроить казематы с толщиной брони не менее 89 мм для 4 открытых 152-мм орудий, оставлять которые без защиты, по мнению МТК, было действительно неудобно. Снимать их и тем самым оставлять 7000-тонный крейсер всего лишь с 8 152-мм орудиями признали недопустимым. Невозможна была и установка броневого пояса: вес его составил бы 450 т, а „с прибавкою броневого палубного перекрытия” — около 800 т, тогда как снять предлагалось лишь 160 т. Вызванная этим перегрузка привела бы к утрате главного боевого элемента крейсера — высокой скорости.

Поэтому, считал МТК, „чисто боевым судном” сделать крейсер вообще невозможно, и его задачей должны оставаться разведка и отражение минных атак. Кроме того, МТК опасался, что принятие предлагаемых переделок для „Олега” вызовет необходимость их распространения и на три других однотипных крейсера, а это, как можно догадаться, было бы слишком обременительно для казны.

Под предлогом заботы об остойчивости было отклонено и предложение командира заменить 152-мм орудия в казематах на американские 7-дюймовые (178 мм), более дальнобойные, но еще допускавшие ручное заряжание и потому не требовавшие устройства соответствующих механизмов. Не нашло понимания МТК и смелое предложение командира „Олега” о замене жестких — стальных дымовых и вентиляционных труб легкими конструкциями из асбестовой парусины, раскрепленной на каркасах. Цель была очевидной — устранить разрывы снарядов, попадающих в трубы. Это предложение было отклонено как практически неудобоисполнимое из-за хрупкости асбестовой парусины и подверженности действию воды.

Несмотря на свои прежние декларации о важности быстрого выравнивания крена, МТК не согласился с предложением командира о такой переделке осушительной системы кочегарок, которая позволила бы ускорить затопление и откачивание воды из бортовых отсеков. Общая для всего флота существующая система, по мнению комиссии была вполне достаточна для создания не требующих быстроты „служебных кренов” и признавалась вполне отвечающей своему ограниченному назначению. Неискоренимая рутинность подхода и явное пренебрежение боевым опытом просматривается в этом случае с очевидностью: ведь именно в эти дни с ярким докладом о поведении новейших кораблей в Цусимском бою и о важности противокреновых систем перед теми же членами МТК выступал молодой корабельный инженер В. П. Костенко [78].

Так или иначе, но одобрения МТК удостоилась едва ли половина предложений Л. Ф. Добротворского: ликвидировать верхний, средний и кормовой мостики, также служившие лишними целями, приводившими к разрывам перелетавших снарядов; установить для равномерного хода машин указатели системы Валесси; сосредоточить постоянное управление кораблем только из боевой рубки, для чего переместить в корму от нее заднюю часть походной рубки; для улучшения условий гигиены в жилой палубе съемные трубы для погрузки угля заменить постоянными; предусмотреть аэрацию опресненной воды для удлинения срока ее хранения; усилить общесудовую вентиляцию установкой дополнительных 5 вентиляторов (правда вдвое меньшей — только 1500 м³ /ч — подачи, чем просил командир); усилить вентиляцию машинных отделений и погребов боеприпасов, (здесь температура поднималась выше критической); снабдить пожарную трубу предохранительными клапанами. Удовлетворен был и ряд других предложении по замене поврежденных или износившихся агрегатов и оборудования: имевших трещины цилиндров главной машины; перебитых в бою шпангоутов и деформированных листов обшивки; износившегося линолеума на внутренних палубах и т. д. Высоту смотрового просвета в боевой рубке комиссия сочла возможным уменьшить только до 127 мм вместо 50 мм, предлагавшихся командиром. Вместо предлагавшегося уменьшения высоты рангоута (для повышения остойчивости) МТК решил снять обе мачты и заменить одной более легкой (посреди корабля высотой 42,7 м от ватерлинии). Для опоры стрел, поднимающих шлюпки на корме, разрешалось использовать нижнюю часть снятой грот-мачты или установить новую стойку. На замену шлюпбалок более длинными и установку механизмов для их вращения (для облегчения вываливания шлюпок за борт) МТК не согласился. Предлагаемую боевыми офицерами замену всех деревянных шлюпок металлическими („горят и тем освещают неприятелю цель”) отложили до решения вопроса принципиально для всего флота.

До получения сведений с „Кагула” и „Очакова” отложили и предлагавшееся Л. Ф. Добротворским соединение угольных ям горловинами, без которых передача угля из междупалубных ям к топкам котлов требовала огромного труда по перегрузке каждый раз поверх жилой палубы. Характерный случай произошел на „Диане”, командир которой только из-за труднодоступности запасных угольных ям и большого утомления команды не рискнул последовать примеру „Новика” и отказался от попыток прорваться во Владивосток после боя 28 июля 1904 г. Неизвестно, знали ли тогда участники заседания МТК эти подробности, обнародованные в официальном историческом труде только в 1915 г., но другой компромисс — прорубить дверь из машинного отделения в кормовую кочегарку („для надлежащего присмотра за работою котлов инженер-механика”) был принят сразу. Установку электрического машинного телеграфа взамен дающего сбои механического системы Чадборна комиссия сочла „полезной, но не необходимой”, так как многие корабли плавают с одним механическим телеграфом. Решено было дополнительный машинный телеграф установить для передачи команд из боевой рубки и из центрального поста.

Только частично был решен и один из главнейших вопросов обеспечения боеспособности корабля: вместо требовавшихся 6 дальномеров Барра и Струда для каждой башни и каземата согласились (из-за отсутствия в них места) отпустить на корабль лишь третий дальномер в запас.

Все эти усовершенствования предполагалось распространить и на остальные три крейсера.

2 мая 1906 г. соответствующее постановление МТК, хотя и не полностью, но все же в значительной мере учитывавшее опыт войны, было утверждено морским министром вице-адмиралом А. А. Бирилевым. Решение о распространении его на черноморские крейсера вызвало ряд замечаний нового главного командира Н. И. Скрыдлова [79]. Адмирал решительно возражал против установки дополнительной казематной брони на обоих крейсерах, так как это сильно задержало бы их готовность. Ввиду отсутствия в составе флота быстроходных крейсеров для разведочной службы он считал необходимым возможно скорее ввести их в строй и потому ограничить переделки вооружения лишь снятием всех 47-мм орудий, а также 4 75-мм пушек, для которых не остается места из-за ликвидации носового и кормового мостиков. 100-тонную экономию водоизмещения адмирал предлагал употребить на увеличение нормального запаса угля, проектную величину которого (720 т) он считал слишком недостаточной для машины мощностью в 19500л. с. Предлагая совсем снять фок-мачту, увеличивающую возможность разрывов снарядов в районе боевой рубки, Н. И. Скрыдлов находил излишней установку новой мачты в средней части кораблей. Для флажной и радиосвязи он считал достаточным сохранить одну грот-мачту, полная высота которой необходима для оснастки подъемных стрел.