Джек Ландер - Войны Роз

• Название: Войны Роз
• Автор: Джек Ландер
• Издательство: Филологический факультет СПбГУ; Нестор-История
• Жанр: История
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-8465-1270-2

Вот уже почти полвека книга известного специалиста по средневековой политической истории Англии проф. Дж. Ландера «Войны Роз» пользуется неизменным успехом. За это время она десятки раз переиздавалась в Великобритании, а теперь и у русскоязычного читателя впервые появилась возможность с ней познакомиться. Она стала первой из целой череды одноименных книг, написанных в разное время английскими историками-медиевистами о событиях, которые происходили в средневековой Англии в XV в. и были связаны с политической борьбой двух влиятельных династий — Ланкастеров и Йорков. Книга целиком и полностью основана на первоклассном, оригинальном и неизбитом историческом материале, что даст возможность современному читателю глубоко проникнуться духом и реалиями той эпохи и разглядеть детали, которые нередко пропадают в тени сухих исторических фактов. Именно поэтому она, вне всякого сомнения, вызовет интерес как у специалиста-историка, так и у более широкой читательской аудитории.

---

Трагические события быстро прервали это непродолжительное возрождение могущества двора. Не позднее 1 августа Генриха VI охватило безумие. 15 октября родился его единственный ребенок, принц Эдуард, уничтожив, таким образом, все надежды Йорка на трон. Когда парламент повторно собрался в ноябре, его отложили уже до февраля 1454 г. Даже тогда большинство людей отчаянно стремилось избегать насущного вопроса о регентстве, которое Йорк решил закрепить за собой, отвоевав его у оппозиции, представленной в лице королевы и Сомерсета. Посещаемость в Палате лордов, вообще небольшая в эпоху позднего Средневековья, была исключительно низкой в феврале 1454 г. Йорк, которого как ближайшего взрослого родственника короля Большой совет уполномочил открыть парламент, надеялся по крайней мере на широкое одобрение своих собственных планов. Он был настолько встревожен такой явной сдержанностью пэров, что попытался принудить Совет к сотрудничеству. Впервые, и это был единственный известный случай в английской истории, пэры были оштрафованы за игнорирование заседаний парламента. (28)

Болезнь короля и дебаты в Палате лордов были описаны в письмах Пастона и в парламентских свитках.

…Когда принца привезли в Виндзор, герцог Бэкингем взял его на руки и представил королю надлежащим образом, моля короля благословить его; но король никак не ответил. Тем не менее герцог, держа принца, покорно стоял перед королем; и когда он так и не смог получить никакого ответа, вошла королева, и взяла принца на руки и представила его так же, как это сделал герцог, желая, чтобы он благословил его; но все их старания были напрасны, и они отбыли оттуда, так и не дождавшись какого-либо ответа или одобрения; лишь единожды король взглянул на принца и снова опустил глаза…

…Также королева чаяла получить одобрение подготовленного ею документа из пяти статей; в первой статье значилось, что она желает иметь полное управление этой землей; во второй — что она может назначать канцлера, казначея, хранителя королевской печати и остальных слуг этого королевства, включая шерифов и всех прочих, кого обычно должен утверждать король; третье — что она может жаловать всем епископствам этой земли и всем другим приходам пожалования от имени короля; четвертый — что она имеет право назначать достаточное содержание для короля, принца и непосредственно для себя. Что же касается пятой статьи, я еще не знаю, что в ней…

…И для того, чтобы организовать своих сторонников, мой господин (т. е. Йорк) отправляет твердые и мудрые послания своим слугам и жителям в Сассексе и в других местах, повелевая быть наготове и ждать его прибытия близ Лондона; но мой лорд должен быть осторожен, чтобы письма не попали к кардиналу[24] и Палате лордов, как уже случилось однажды, когда одно из писем принесло много вреда и бед.

И что касается тех сведений, о которых упоминалось в письме, посланном на родину Джоном Самптермэном (Sumpterman), я до сих пор не слышал ничего противоречащего тому положению дел, что любой из единомышленников герцога Сомерсета старается усилить его влияние насколько возможно. Посему необходимо, чтобы мой лорд был осмотрительным и находился под защитой своей свиты, и не отделялся от нее, поскольку он должен опасаться, чтобы на него не напали. И если случится так, что мой лорд прибудет сюда, как он приезжал раньше, его могут легко обмануть и заманить в ловушку, да убережет его Господь. И поэтому позвольте моему господину дождаться подходящего момента, чтобы быть уверенным в своей безопасности.

Герцог Сомерсет имеет своих людей в доме каждого лорда этой земли: некоторые живут там под видом монахов, некоторые как моряки, подобранные в море, некоторые скрываются под другими личинами; они сообщают ему обо всем, что видели или слышали касательно названного герцога. И поэтому будьте внимательны и остерегайтесь таких шпионов.{65}

Палата лордов уполномочила двенадцать своих членов отправиться в Виндзор и попытаться обсудить дела с королем. Вот что произошло 25-го марта:

…названные лорды, духовного и мирского звания, предстали перед королем в месте, где он трапезничал; и вскоре после обеда епископ Честерский весьма толково, скорбно и внушительно огласил перечень необходимых вопросов, нисколько не меняя сути полученных инструкций[25], ни убавляя, ни прибавляя, поскольку названный епископ Честерский лучше других умел ясно и обстоятельно представлять доклады. И в этой связи названный епископ Честера, как и советовали ему приехавшие туда лорды, сначала затронул три темы: смиренно представил названных лордов Его Королевскому Высочеству, выразил пожелания доброго здоровья государю и сообщил о ревностных и усердных трудах лордов в этом Парламенте. И затем, поскольку не предполагалось, что король должен был как-то отвечать на это, названный епископ Честера, руководствуясь рекомендациями остальных лордов, поставил перед Его Королевским Высочеством другие вопросы, содержащиеся в названной инструкции; но ни на один из них они не смогли получить ни ответа, ни подписи. Они были сильно разочарованы и смущены тем, что ни просьбы, ни увещевания, ни их глубокое уныние — ничто не затронуло короля. И затем епископ Винчестера сказал, что лорды еще не отобедали, и они явятся к нему снова. И так после обеда они застали короля в том же самом месте; и там они всеми путями и способами, которые только могли придумать, пытались получить от него ответы по вышеупомянутым делам, но так ничего и не услышали. И оттуда они заставили короля перейти в другую палату и так отвели его между двумя людьми в покои; и там в третий раз лорды старались вынудить его ответить на названные вопросы, а также хотели узнать, желает ли король, чтобы они подождали, пока он отдохнет, но так и не смогли добиться какого-нибудь ответа, слова или хотя бы знака…{66}

Не имея возможности долее откладывать этот щекотливый вопрос, 2 марта Палата лордов назначила Ричарда Йорка протектором. Они сделали минимум того, что могли бы в сложившейся ситуации, и сильно перестраховались, решительно ограничив его полномочия (полномочия герцога Глостера сходным образом были сильно ограничены во время, когда он был протектором при малолетнем Генрихе VI).

…Названный герцог должен стать главой Королевского совета, и поэтому ему дается титул, отличный от титулов других членов совета, однако не звание опекуна, заместителя, правителя, регента или какое другое звание, которое должно подразумевать власть над этой землей, но вышеупомянутая должность протектора и защитника, которая обязывает заботиться об этой земле вплоть до обороны ее, если потребуется, как от внешних врагов, так и от мятежников внутри страны, чего Бог никогда не допустит, во время отдыха короля, и так, чтобы это не нанесло ущерба моему лорду принцу…{67}

К концу года король поправился, 9 января 1455 г. Эдмунд Клер (Clere) написал Джону Пастону:

…Да будет благословен Бог, после Рождества король поправился и на День Св. Иоанна приказал своему слуге, раздающему милостыню, отправиться в Кентербери с его пожертвованиями и велел секретарю раздать милостыню в Сент-Эдвардсе.

И в понедельник после полудня королева пришла к нему и принесла с собой моего лорда принца. И он спросил, как зовут принца, и королева ответила, что Эдуард; и затем он воздел руки к небу и поблагодарил Бога. И он рассказал, что, пока он болел, до сего времени не понимал ни что ему говорят, ни что происходит, и не знал, где он находился…

И она поведала ему, что кардинал[26] умер, и король заявил, что он не знал об этом; и он сказал, что умер один из самых мудрых лордов на этой земле.

И мой лорд Винчестер [Уильям Уэйнфлит (William Waynflete), епископ Винчестерский] и мой лорд Сент-Джонс[27] были с ним на следующий день после Крещения, и он говорил с ними как обычно; и когда они вышли от него, то плакали от радости.

И он сказал, что ныне благодушно взирает на весь мир, и желает того же всем лордам…{68}

Сомерсет был выпущен из Тауэра (во время протектората он находился в заключении ради собственной же безопасности). Недолгий протекторат Йорка подошел к концу, и он оставил двор. Проиграв в Палате совета, он взялся за оружие, скорее всего, подстрекаемый Невиллами, его шурином, графом Солсбери и сыном Солсбери, графом Уориком, которые хотели использовать его в своих собственных целях в их вооруженном конфликте с семейством Перси. Король и Сомерсет, надеясь разрешить дело с Йорком мирным путем в Большом совете в Лестере (он был созван в надежде примирить противоборствующие стороны), оставались в неведении относительно его военных приготовлений, пока, уже на пути к Лестеру, не услышали, что он движется на юг. Поспешные попытки в последний момент набрать армию и сконцентрировать силы вокруг Сент-Олбенса слишком запоздали. Когда в ночь на 2 мая королевская армия достигла Уотфорда (Watford), то была лишь немногим больше свиты придворных пэров, которая обычно сопровождает короля: она составляла не более двух тысяч человек. Силы Йорка и его друзей, достигших к тому времени Уэра (Ware), насчитывали около 3 000 ратников. Позднее сторонники Йорка сами вписали в ведомости парламента свои собственные сомнительные аргументы, которые, как им казалось, могли служить в оправдание последовавших бедствий. Под их давлением король заявил: