Вера Зеленко - Не умереть от истины

• Название: Не умереть от истины
• Автор: Вера Зеленко
• Издательство: Звязда
• Жанр: Современная проза
• Год: 2014

---

— Сержик, — начала она издалека, — я тут разработала некий план по твоему спасению. Если ты, конечно, не возражаешь.

— Вы невыносимо добры ко мне, почтенная Софья Николаевна, — проговорил он так, что трудно было понять, разозлился ли он снова либо был полон прочувственной благодарности. — Меня спасти нельзя. Меня можно только добить. Но это лишь дело времени.

— Сержик, ну поиграл немного в трагедию, и довольно. Ты гениальный актер! Я всегда утверждала это. Хотя мне редко приходилось слышать, чтобы ты учинял детальный анализ выпавшей тебе роли. Да и оценки великим драматургам ты тоже выставлял нечасто. А ведь бывало, в жизни мне приходилось становиться свидетельницей потрясающе глубоких и удивительно тонких умозаключений. Правда, порой их почему-то выдавали на редкость бездарные актеры.

Сергей криво усмехнулся. Иногда Соня все-таки умиляла его.

— Послушай, у меня есть кое-какие связи в паспортной службе.

— Откуда, баба Соня! — неожиданно развеселился Сергей. — Уж не шпионка ли ты? Не разоблаченная со сталинских времен!

— Ну, не шути так. Я же была в свое время человеком известным, среди моих поклонников попадался народ серьезный, а у них были дети, потом пошли внуки, и кое-кто из них и теперь любит театр и даже знает его историю.

— И что из этого следует?

— Я, пожалуй, смогу организовать тебе новый паспорт на чужое имя, какое — выберешь сам. Если ты, конечно, окончательно решил покончить с прошлым. Хотя, повторяю, ты делаешь большую ошибку. Нельзя так просто русскому актеру перешагнуть в иноязычную среду.

— Поэтому ты помогаешь мне исправить ошибку самым радикальным способом?

— Ладно, мы еще поразмышляем на заданную тему. В конце концов, это ничуть не хуже, чем депрессировать и дальше на диване. Франческа организует тебе визу в Италию.

И, не дожидаясь ответа, старуха поковыляла на кухню.

Сергей был не просто сбит с толку, вот только теперь он окончательно осознал, как далеко зашел. Ну и проницательная ведьма баба Соня! Франческа поможет… Франческа. Он повторил ее имя несколько раз и вдруг почувствовал, что в его жизни что-то враз изменилось самым волшебным образом. Может быть, это был знак, которого он так долго ждал.

Зазвенел телефон. Он автоматически взял трубку.

— Алло! Алло! — это была Ленка. Вот ведь неймется кому. Только он собрался хлопнуть трубкой, как она продолжила:

— Сереженька, милый, не бросай трубку. Я знаю, это ты, милый. Милый, я буду молчать, что ты жив, если ты этого хочешь. — Сергей надавил на рычаг.

* * *

Людмила Георгиевна Пономарева, в театральной среде попросту Люська, переживала не самые легкие времена в своей жизни. Головокружительный успех, случившийся в начале карьеры, сменился бесконечно долгим простоем, ненавистью окружающих, обвинениями в дурном характере, заносчивости и в зазнайстве. Далее пошли неудачные попытки создания семьи, трудные отношениями с повзрослевшим сыном. Поначалу казалось, что если уж она чего-то достигла, пусть с трудом, пусть ценой неимоверных усилий, то достигла она этого навсегда. И если роль получилась, то она будет блистать в ней вечно. А следующую она нанижет, как редкую жемчужину, все на ту же нитку, и так соберет настоящее ожерелье, в котором будет красоваться и пять, и десять, и пятьдесят лет. Такими же неповторимыми бусинами лягут ее браки с Антоновым и Городецким. И все подруги будут завидовать ей, какие талантливые мужики любили ее в жизни. Ее маленький Ваня, самый чудесный бриллиант, так и будет смешно складывать губки в трубочку и лепетать умилительно: «Мама Люся, я тебя вот так сильно люблю!» И вовсе не хотелось, чтобы он рос, грубел, потихоньку учился врать, курил в подворотне, прогуливал уроки, хватал девок за толстые ляжки…

Все оказалось иллюзией. За первой ролью вторая пришла через девять лет. Людмила Георгиевна была все еще обворожительна, но по утрам кожа выглядела чуть-чуть дряблой и сухой, голос стал почему-то низким, походка не так легка. Из угара семейной жизни она вынесла одно: брак — это меморандум о ненападении. Как только одна сторона забывает об этом, все рушится, все превращается в грязь, на которой уже ничего не произрастает. С сыном отношения тем более зашли в тупик. Когда он вырос, он вообще не мог взять в толк, почему эта нервная, взбалмошная тетка позволяет себе его поучать. Его, такого умного, тонкого и талантливого. Ее задача его накормить, одеть и обуть. Все! С остальным он справится как-нибудь сам.

Людмила Георгиевна все преодолела. Сидела без перерыва на диетах, подтянула кожу, вырвала одну роль, потом другую, при этом, правда, потеряла лучшую подругу. Новые роли сыграла ослепительно и дерзко, словно кто-то сверху вдохнул в нее новую жизнь. С мужьями разобралась: одному помогла построить квартирку в спальном районе, другого пристроила в Москву, в лучший столичный театр. В общем, бывшие мужья плавно перешли в разряд благодарных друзей. Сына определила в консерваторию, при случае отправила в Америку, где он благополучно женился на официантке придорожного кафе. По крайней мере, она знала: он никогда не будет ходить голодным. Сейчас они растят троих детей: мальчики очень похожи на своего русского деда, девочка обещает быть красоткой. Словом, можно считать, с поставленными задачами Людмила Георгиевна худо-бедно справилась, «птички» по всем пунктам программы поставила, вот только по ночам почему-то хотелось выть от тоски. Подруг не было, да и в театре, где все соперники, их в принципе не может быть. Дай бог, сохранить хотя бы видимость пристойных отношений. Вне театральной среды о дружбе вообще говорить не приходится. Там, за стенами театра, идет другая, малопонятная жизнь, с иными мерками, иными ценностями.

* * *

До Нового года оставалась неделя. Несколько раз появлялась Франческа, по-дружески общалась с ним и с бабой Соней, заботливая, но без навязчивости, приветливая, но без заискивания. Как-то пришла в веселом настроении, вдруг начала мерить Сонины шляпки, которые, словно картинки, были развешаны по всей квартире. Они запылились от времени, потускнели, но в них была память о Сонином величии, о временах, когда ее благосклонности добивались сильные мира сего, да и просто замечательные люди. Сергей всегда с иронией проходился по Сониной страсти к коллекционированию шляпок.

Франческа взялась их примерять. И оказалось, что шляпы эти замечательные, изысканные, редкие. И Франческа в них предстала совсем иной. Захотелось ее обнять, откинуть вуаль, а потом и шляпу, поцеловать в губы, влажные и горькие, сказать что-то очень важное. Она почувствовала его взгляд, смутилась вдруг, сняла шляпу, повесила на место. Кусочек пера остался у нее в руках.

— Ах, баба Соня! Я, кажется, испортила твою любимую шляпку.

— Негодница! Что же я оставлю тебе в наследство? Не пошлые ведь бриллианты, в конце концов. Послушайте, молодые люди, Новый год на носу. Не заняться ли нам подготовкой. А тебе, Сержик, надо еще сфотографироваться на паспорт. Франческа проводит тебя в студию, — это было произнесено таким тоном, будто все давно уже было решено и сопротивляться не имело ни малейшего смысла.

Было как-то неловко снова лепить усы. Сергей ограничился темными очками и шарфом, который замотал чуть ли не по самые уши, усы на всякий случай сунул в карман.

— Сержик, как давно вы были в художественной галерее? — немного важно спросила итальянка, лишь только они спустились по парадной лестнице и вышли на улицу Декабристов.

— Не помню! — Сергея не прельщала перспектива глазеть на картины великих и восторгаться тем, чем уже давно не хотелось восторгаться.

— А в филармонии?

— Тем более не скажу, — усмехнулся он.

— Предлагаю на сегодня культурную программу: галерея, концерт классической музыки и между ними фотоателье. Потом можно и в кафе.

— Франческа, я не готов. Это слишком насыщенная для меня программа. Боюсь, я утомлю вас. Я стал неинтересным собеседником.

— Послушайте, Сержик, что вы ломаетесь? Это будет взаимное… — она задумалась на секунду, — взаимное удовольствие. Правильно я сказала?

Сергей горько усмехнулся.

— Вы что-то другое имели в виду. Может, взаимную пользу.

— Ну да! Я хотела сказать, я вам что-нибудь расскажу о современных русских художниках, вы ведь мало, наверно, знакомы с их творчеством…

— Да, знавал я когда-то двоих, один теперь прозябает в Канаде, другой давно спился.

Франческа пропустила последнюю фразу.

— А вы мне расскажете о театре, о его распаде и о возможном возрождении.

— Я дал себе клятву: никогда и ни с кем больше не говорить о театре. И честное слово, эту тему лучше обсуждать с Соней. Она пережила на своем веку много возрождений и распадов.

Франческа рассмеялась.

— Ее точку зрения я отлично знаю. Меня интересует ваша.