Кристофер Дейвс - Рэт Скэбис и Святой Грааль

• Название: Рэт Скэбис и Святой Грааль
• Автор: Кристофер Дейвс
• Издательство: ACT, ACT Москва, Хранитель
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 5-17-040863-3

Кристофер Дейвс – сосед и лучший друг легендарного панк-музыканта Рэта Скэбиса. Возможно, эта дружба и послужила основой для потрясающей панк-фантасмагории «Рэт Скэбис и Святой Грааль» – книги, которая произвела эффект разорвавшейся бомбы даже в привычной ко многому контркультурной Англии…

Погоня за Святым Граалем начинается!

Эта таинственная реликвия не досталась еще никому из правителей – от короля Артура до Адольфа Гитлера.

Что это значит?

То, что Святой Грааль обязан достаться Рэту Скэбису и его другу и летописцу Крису Дейвсу!

Правда, у рыцарей-тамплиеров, черных магов, наследников династии меровингов и агентов ЦРУ есть на этот счет несколько другое мнение… но кто их спрашивает?

Нет в этом мире силы, равной силе панк-рока!

---

Просвистев мимо Гарри – уже второй раз за последние пару минут, – я встал у забора, так чтобы Скэбис мог опереться рукой мне на плечо, и быстро взглянул в сторону церкви: не возвращаются ли полицейские. Овчарка по-прежнему лаяла, но, к счастью, уже далеко.

– Давайте быстрее, – сказал я. – Когда полицейские сообразят, что вы не пытаетесь уйти через кладбище, они точно вернутся сюда.

Скэбис спрыгнул вниз. Он не заметил, что задний карман его джинсов зацепился за верхний конец прута, заостренный наподобие пики, и – трррррр – сзади на джинсах образовалась изрядная дырка.

– Ну, ебтыть, – прошипел Скэбис, глядя на квадратный джинсовый лоскут, наколотый на пику. Впрочем, Скэбис легко отделался. С Хьюго все было хуже. Будучи не таким рослым, как мы со Скэбисом, он поначалу вообще не мог влезть на забор. Я уже начал всерьез опасаться, что мне придется перелезать в сад и подсаживать нашего друга. Но он все-таки справился сам. Стараясь не наступить на пику, он едва не пропорол себе ногу. Пытаясь этого избежать, он все-таки напоролся другой ногой на соседнюю пику.

– Черт, кх-кх-кх-кх-кх… – начал он, но Скэбис поспешно стащил его вниз и снова зажал ему рот рукой.

Мы покидали стоянку, подобно солдатам разбитой армии ковыляющим с поля боя. Мы со Скэбисом поддерживали с двух сторон раненого товарища: хромавшего Хьюго. Скэбис на ходу выворачивал шею, пытаясь оценить, очень ли откровенно Торчат трусы через дырку на разодранной заднице. Овчарка по-прежнему лаяла вдалеке, и звук вроде бы не приближался. На наше счастье.

– Э-э… а что… – растерянно пробормотал Гарри, когда мы с ним поравнялись.

– Вы нас не видели. Вы вообще ничего не видели, – сказал Скэбис, приложив палец к губам и пристально глядя на Гарри. – Вам понятно?

Усадив Хьюго в автобус («Мне бы надо прилечь. Ну хотя бы присесть»), мы со Скэбисом вернулись на конференцию и прямым курсом направились к бару, где обнаружили пьяного вусмерть Ришара Бельи в компании двух привлекательных женщин.

– Ришар, привет еще раз. Что тут у вас интересного? – Спросил Скэбис, прислоняясь спиной к барной стойке и тем самым пряча от мира свои трусы.

– Ну, это… – Бельи пожал плечами, глядя на Скэбиса остекленевшими глазами. – Они все о Ренн-ле-Шато да о Ренн-ле-Шато. Я немного расстроен. Нет, забыл слово… А, вот! Растерян! Я в полной растерянности. Ну, немножко. Это Натали, а это… э-э…

Бельи, похоже, забыл не только имя подруги Натали, но вообще все слова и сам факт своего участия в разговоре. Он крепко зажмурился и завис, улыбаясь блаженной улыбкой, как человечек с обертки «Киндер-сюрприза». Но он хотя бы не сопротивлялся, когда Скэбис взял его под руку и отвел за наш столик. Ален Фера по-прежнему очень внимательно слушал Линкольна. Когда мы садились, он даже не посмотрел в нашу сторону. Я так думаю, он вообще не заметил наше получасовое отсутствие. Вернулись мы как нельзя вовремя, потому что буквально через минуту Жан-Люк подошел с микрофоном к Алену. Ален поднялся на ноги (компания местных у бара разразилась одобрительным свистом и бурными аплодисментами) и заговорил. Он говорил очень долго, обращаясь, похоже, не к Генри, а ко всем присутствующим. После непродолжительной борьбы на руках Жан-Люк оставил все попытки отобрать у него микрофон.

– Ришар, переведи нам, пожалуйста, что говорит Ален, – попросил Скэбис.

– Что? Кто? А, ну да. Правильно. Да, хорошо. – Бельи энергично растер щеки руками и кашлянул, прочищая горло. – Он говорите пергаментах, найденных Соньером в церкви. – Долгая пауза. – Говорит, что он видел оригиналы. – Еще одна долгая пауза. – Говорит, документы подлинные. Он уверен. – Очередная пауза. – Говорит, что это еще не все. Где-то в церкви спрятаны и другие документы. – Пауза, обернувшаяся затяжным молчанием.

– А дальше? – Скэбис потряс Бельи за локоть.

– А? Что? А дальше так, ерунда. Какие-то местные заморочки. Я вам сообщу, если он скажет еще что-нибудь интересное.

Мы со Скэбисом слушали очень внимательно, стараясь понять хоть что-нибудь из того, что говорил Ален. Он говорил с большим воодушевлением и распалялся все больше и больше: тыкал пальцем в сторону Генри, в сторону компании местных, в сторону тамплиера Тони (в черном кожаном жилете и с узкой кожаной повязкой на голове он был похож на гастрольного администратора «Status Quo»), в сторону виллы Бетания. Ален прошел к сцене и остановился буквально в двух-трех шагах от Генри. В течение двух-трех минут два ведущих эксперта по Ренн-ле-Шато обменивались короткими резкими репликами, словно вели перестрелку из скорострельного оружия. Я уже понял, что самому мне не справиться, и обернулся к Бельи, чтобы он перевел, что они говорят. Но Бельи на месте не оказалось. Я растерянно огляделся и увидел его у бара. В компании все тех же Натали с подругой.

– Похоже, он не оценил, – объявил Ален, вернувшись за столик. Вполне очевидно, что он имел в виду Генри. Но если пламенная речь Алена и не произвела впечатления на Линкольна, местных она раззадорила неслабо. Один из них, низенький и коренастый дедулька – как потом выяснилось, это был сам Жак Ривье, автор нескольких книг о Ренн-ле-Шато, – вырвал у Жан-Люка микрофон и произнес краткую пылкую речь, по окончании которой его товарищи разразились бурными аплодисментами и принялись стучать кулаками по столику, отчего их стаканы попадали на пол, что, в свою очередь, вызвало бурю веселья в зале и шквал явно неодобрительных реплик в адрес Линкольна. Бельи, который где-то раздобыл цветастое одеяло и завернулся в него наподобие шали, не преминул поучаствовать в безобразиях. Он громко свистел, топал ногами и кричал что-то невразумительное, удручая тем самым Скэбиса, который поглядывал на него с нескрываемым раздражением.

– И что он делает, интересно? – пробормотал Скэбис, покачав головой. – Эй, Ришар! – крикнул он Бельи. – Вообще-то ты с нами сидишь! Иди сюда!

Бельи поднял два растопыренных пальца, изображая «победу» – знак «V». Но через пару минут все-таки подошел к нам вместе с Натали, ее подругой и неизвестно откуда взявшимся одеялом.

– Это Натали, а это… э-э… – объявил он, подтащив к нашему столику еще два стула.

– Да, да, мы помним, – сказал Скэбис. – Ричард, что происходит? Почему все так взъелись на Генри?

– Не только на Генри, – сказал Бельи. – А на всех, кто сегодня собрался здесь. И вовсе даже не взъелись, а как бы это сказать… Им просто не верится, что люди едут сюда со всего света, потому что считают их маленькую деревушку священным местом. И это нормально. Так и должно быть. В смысле, а что бы подумали вы сами, если бы люди вдруг объявили ваш Брентфорд священным местом и стали бы ездить туда со всего света? Вы бы подумали, что все посходили с ума и что им срочно пора подлечиться.

Глянув поверх плеча Бельи, я увидел двух полицейских, медленно пробиравшихся между столиками. Один из них держал в руке квадратный лоскут джинсовой ткани.

– Скэбис, ты видел?…

Он видел. Потому что его уже не было за столиком. Он скрылся в густой темноте за пределами света прожекторов, сверкнув на прощание дыркой на заднице. И больше я его в тот вечер не видел.

На следующий день Генри Линкольн снова столкнулся с проявлением неприязни со стороны местных жителей, когда мы поехали посмотреть на то место неподалеку от деревушки Арк, где раньше располагалось надгробие, изображенное на картине Пуссена «Аркадские пастухи». Джон и Джой Миллер как раз выбирали, где надо встать, чтобы вид открывался под тем же углом, что и на полотне Пуссена, как вдруг в непосредственной близости от нашей группы возник взбешенный француз. Как оказалось, это был здешний землевладелец – и ему очень не нравилось, что какие-то посторонние люди пялятся на его скалы.

– Убярайтессссь с моей зяааамли! – визжал он на манер фермера Палмера из «Виза»,[14] брызжа слюной, хотя мы вообще-то стояли на обочине у общественной автострады. Подступив к Генри вплотную, он орал минут пять, даже не делая пауз для вдохов и выдохов. Дорин, миниатюрная активистка защиты прав животных, уже искала глазами подходящий камень, чтобы заехать ему по кумполу, но Генри был невозмутим и спокоен. Он не возражал и не спорил, просто стоял с отрешенным видом и слушал вопли своего разъяренного оппонента.

– У меня на него уже стойкий иммунитет, – объяснил потом Генри. – История повторяется из года в год, уже несколько десятилетий. Два раза из трех, как я сюда приезжаю, мы с ним имеем беседу. В одностороннем порядке. Он ни разу меня не узнал, ни разу не вспомнил. Видимо, ослепленный гневом.

И действительно. Разгневанный землевладелец даже не заметил, что Ядерный Джо снимает его «выступление» на видеокамеру, нацелив объектив ему прямо в лицо. Вечером Джо обработал отснятый материал на ноутбуке, добавил саундтрек («Это такой удивительный мир» Луи Армстронга) и смонтировал маленький фильм под названием «Et In Arcadia Ego пшел вон». «И вот я в Аркадии пшел вон».