Лилия Быстрицкая - Щит Империи. Часть первая

• Название: Щит Империи. Часть первая
• Автор: Лилия Быстрицкая
• Жанр: Фэнтези

Введите сюда краткую аннотацию

---

— Но не на три дня! — Серов шумно выдохнул и глубоко вдохнул, пытаясь подавить эмоции. Потом, уже гораздо спокойнее, добавил: — Сказать о её исчезновении мы никому не можем, я не хочу, чтобы весть об этом достигла достопочтенных ушей князя Светлитского. Будем искать там, где ты её ещё не искал. А где ты её НЕ искал?

— Ну, это… Знаешь, по правде, был я в нашей церкви, и там священник, служащий ночной молебен, сказал, что, вроде, заходила туда странная девушка в ночной рубашке, босая, и по описанию на нашу Женечку похожая…

— И почему ты сразу этого не сказал?!

— А что толку-то? Пастор был занят, а необычная прихожанка в церкви пробыла недолго, и он без понятия, куда она дальше пошла…

— В ночной рубашке… если бы она так по городу ходила, её бы стражники за нарушение порядка арестовали… Значит, дальше наших тихих мест она забраться не могла. Ты кладбище при церкви проверял?

— Чего, зачем это ещё? Чего бы ей на кладбище-то делать?

— Знаешь, нормальные люди, без причины, посреди ночи из дома, в чём есть, не выходят. Может, она сомнамбула, у девушек её возраста и душевного склада такое бывает.

— Сомна… чего?

— Сомнамбула. Лунатик, то есть. Тогда она просто встала из постели и ушла во сне, так и не проснувшись… А людей с таким недугом часто тянет в места тихие, безлюдные, вроде чащи леса, тихих речных заводей, или, как раз, кладбищ… Бывает, что пропадают на много дней, потом неожиданно появляются, правда, после этого так и остаются «не в себе»… Что я тебе рассказываю… бегом на кладбище, я правую сторону прочешу, ты — левую!

— Может, у смотрителя лучше спросить?

— Вряд ли он нам чем-то поможет. Хотя, можешь поинтересоваться… Всё, идём. Лада! Пойдёшь со мной…

* * *

Чёрную кованую кладбищенскую ограду густо увивали скорбные вьюны, с крупными, бледными, будто призраки, воронками цветов. То, что находилось за ней, больше напоминало аккуратный, ухоженный, дышащий безлюдной безмятежностью парк, и лишь каменные кресты да надгробные плиты печатями траура стояли меж цветущими клумбами, по обе стороны ровных, хорошо утоптанных, посыпанных свежим песком дорожек. Сходства с городским садом добавляли снующие повсюду птички, чьи звонкие трели жизнеутверждающе разливались над безмолвием захоронений.

Меж ровными рядами могил располагались небольшие мощёные площадки, где, на возвышениях постаментов, распахнули мраморные крылья освященные статуи ангелов. Их прекрасные, высеченные из белого камня лица выражали печальную, возвышенную строгость, а неподвижные взоры казались полными сострадания. Подобные скульптуры служили оберегами, хранящими покой усопших от всяческого колдовства, считалось, тёмная магия поблизости от них не действовала.

Одна из троп уводила в сторону, к каменному склепу. По бокам от входа высились великолепные изваяния архангелов с грозными ликами, в развевающихся одеждах, воздевших мечи над головой. Их фигуры будто бы выражали готовность в следующий момент, оторвавшись от разъеденных мхом пьедесталов, взмыть ввысь, к небесам. На двустворчатой двери усыпальницы рельефно выделялось чуть позеленевшее медное распятие, под которым располагался герб Инквизиции. Это означало, что погребённые в этом склепе, при жизни были знатными инквизиторами.

Собака принюхалась, залаяла и начала шкрябать лапами дверь.

— Что-то почуяла?.. — Андрей посмотрел на собаку. — Не уверен, что хорошо будет, если ты вбежишь в внутрь… Но ты мне нужна, и приоритеты живых важнее… оставить тебя здесь, в угоду покоя мёртвых… нет.

Склеп почему-то не был заперт. Серов приоткрыл одну из створок, и собака тут же юркнула внутрь. Пахнуло холодом, сыростью, омерзительно-сладковатым запахом тлена. Он вошёл вслед за ней, плотно закрыв дверь за собой. Темнота внутри тут же перестроила зрение мага на аурический спектр восприятия.

Однако то, что он увидел, заставило его на мгновение содрогнуться: замшелые стены излучали чёрную энергию смерти, пробуждённую, несомненно, некромантическим ритуалом; Андрей видел такое и прежде. Он знал, что в норме любые захоронения, никем не потревоженные, в ауре испускают приглушённое, бледное фиолетово-сероватое свечение, навевающее покой и меланхолию.

Вниз вели широкие ступени, и Лада лаяла уже откуда-то снизу. Серов поспешно зашагал по ним, с трудом преодолев трепетное отвращение перед тёмными чарами, разрушившими иллюзию кладбищенского покоя.

Андрей и сам частенько пользовался Магией Хаоса, не гнушался и раздела Распада, но такие его действия вызывали душевное возмущение в нём самом; тому были причины.

Во время учёбы в АИМИ он был тщеславным, самоуверенным юношей, которому легко давались любые магические дисциплины. Его врождённый, ярко выраженный дар к магии, начавши развиваться, позволял достигать впечатляющих результатов, изумлявших даже преподавателей — искусных магов, немало повидавших на своём веку.

Вот только вместе с магическим мастерством росла и его самоуверенность, да неуёмно распухала гордыня, однажды приведшая к чудовищным последствиям.

Юноша жаждал признания и славы, которых и без того получал довольно, хотя, как и всем эгоистичным честолюбцам, ему казалось, что он гораздо лучше и талантливее всех остальных, и внимания, уделяемого его персоне, недостаточно. И потому замыслил, с помощью своих познаний в некромантии, призвать древнего, могущественного духа, да, вдобавок, заставить его покориться и служить ему. Вызов и подчинение потусторонних сущностей, обладавших огромным энергетическим потенциалом, в АИМИ проводилось исключительно в специальном изолированном помещении, при поддержке нескольких преподавателей кафедры Некромантии. Но, желая вновь потешить самолюбие, Грей тайком занял этот зал, выбрав время, когда он пустовал. Юный чародей намеревался доказать, что в состоянии и в одиночестве провести подобный ритуал.

Скорбный итог был ясен: древний дух, принявший «по приказу» зарвавшегося студента обличье прекрасной женщины, в насмешку несколько минут играл с ним, притворяясь, будто подвластен чарам. А затем устремился к тщеславному юноше, вселился в его тело, и чуть не погубил его душу. По счастью, несколько преподавателей, находящихся поблизости, почуяли неладное, и поспешили на помощь. Однако призванный лярв стал настолько силён, напитавшись духовной энергией молодого мага, что, выдворив его из тела Августа, чародеи поначалу не могли с ним совладать. Попытка возвратить тёмную сущность обратно, в потусторонний мир, из которого она явилась, закончилась провалом. Тогда маги загнали призрака в огромный кристалл кварца, и запечатали мощным заклинанием, однако предупредили юношу, что если печать или сам камень пострадает, тварь, заключённая в нём, высвободится, и первое, что сделает — поглотит его душу.

Кристалл надёжно спрятали в хранилище, далеко за стенами АИМИ; Серова целую неделю восстанавливали учителя-целители, опасаясь, что он не только утратил жизненные силы, но и тронулся умом.

Благодаря стараниям чародеев, Андрей всё-таки выздоровел, но с тех пор избегал углубляться в изучение некромантии, сказав, что ему довольно тех умений в этом разделе, что уже приобрёл. Вдобавок, после того как древний дух коснулся его души, он стал болезненно воспринимать вибрации энергий, используемые некромантами. Он ощущал их всей своей сутью, будто заново переживая то соприкосновение, которое он никогда не смог бы забыть. Для самого себя он описал это ощущение так: «Будто душа моя — горящая свеча… холодная чёрная лапа затушила огонь, и, хотя фитиль всё ещё тлел в её пальцах, я чувствовал, как жизнь покидает меня… я боялся погрузиться в бесконечный мрак, и никак не мог преодолеть этот нарастающий ужас».

Сейчас, спускаясь в склеп, Андрей чувствовал, как гулко стучит его сердце, как холодеют и дрожат кончики пальцев, потеют ладони и предательски сводит грудь, перехватывая дыхание. От всего этого к глазам жаром подкатили слёзы неизбывного ужаса, но они не нашли выхода. Маг, приостановившись на ступенях, вытащил из кармана пузырёк с каким-то зельем. Откупорив, он одним глотком выпил его содержимое.

Состав снадобья был очень прост: трифоль, мята и валериана. Он пил это банальное успокаивающее средство всякий раз, когда нервничал или чего-то боялся, хотя никогда, никому, и ни за что не признался бы, что пользуется лекарствами, чтобы держать себя в руках. Чародей настолько стыдился собственных слабостей, что мастерски научился их скрывать.

Сделав несколько глубоких вздохов, раздавив капсулу с маслами можжевельника, лимона и ладана, своим благим ароматом призванных отпугнуть потусторонних существ и укрепить силы чародея, Серов, наконец, спустился вниз.

Собака беспокойно завертелась у его ног, жалась к нему, жалобно поскуливая; она была напугана. Андрей, на которого уже начало действовать снадобье, созерцал склеп сквозь призму относительного спокойствия. Разум, наконец, освободился от сковывающего страха, постепенно возвращалась уверенность.