Линн Рэйда - Смерть и солнце

• Название: Смерть и солнце
• Автор: Линн Рэйда
• Жанр: Фэнтези

Нельзя покончить с рабством, выкупив из неволи одного-единственного человека. И тем более нельзя пытаться взваливать на себя всю ответственность за судьбу тех, с кем вас свела война. Четырнадцатилетней Рикс, оруженосец лорда Ирема, из раза в раз оказывается перед одним и тем же выбором: смириться с собственным бессилием или вмешаться в ход событий и вопреки всякой очевидности надеяться на лучшее. Ему придется убедиться в том, что вера в собственную правоту имеет свою цену, и эта цена бывает непомерно высока.

---

Она погладила мужчину по заросшей седой щетиной скуле. Сайм перехватил ее ладонь - но так и не решился отвести ее и замер, прижимая руку девушки к своей щеке.

- Эйринн…

- Это значит - "да"? - спросила Ласка напрямую.

Крикс почувствовал, что его присутствие становится все более неуместным, и, тихонько прихватив со стола сверток, ретировался к дверям.

Он знал, что Сайм ответит "да" - он давно привык видеть, как преображается его лицо, когда седой повстанец говорит о Ласке.

- …Ты опоздал, - заметил Ирем, когда он влетел в огромный полутемный зал, служивший трапезной.

- Простите, монсеньор, - ответил Рикс, мысли которого по-прежнему витали вокруг Сайрема и Ласки.

- Ну что ты, - на губах мессера Ирема мелькнула странная усмешка. - Я имел в виду - ты опоздал, и мне пришлось начать в твое отсутствие. Я бы охотно подождал, если бы знал, что ты скоро вернешься.

- А… да. Спасибо, монсеньор, - растерянно промямлил Крикс.

Раньше он полагал, что, когда он вернется к коадъютору на службу, все пойдет по-старому, но рыцарь явно не забыл ни их беседы на стене, ни того, как "дан-Энрикс" спасал ему жизнь, и вел себя совсем иначе. Когда-то Крикс втайне мечтал о том, что Ирем станет обращаться с ним, как равный с равным, но сейчас, когда это произошло на самом деле, церемонность каларийца не столько льстила самолюбию "дан-Энрикса", сколько действовала ему на нервы.

Энониец чувствовал себя вдвойне неловко оттого, что он успел совсем отвыкнуть от подобных трапез. Новый, не разношенный дублет казался ему неудобным и сковывающим движения, а налобная повязка, прикрывающая шрам, все время норовила съехать на затылок.

Крикс с огромным удовольствием вернулся бы обратно в лагерь, к Сайрему и Ласке, и поужинал огромным ломтем хлеба с ветчиной, запив все это кружкой местного коричневого эля. А вместо этого приходилось отрезать ножом маленькие куски жаркого и старательно делать вид, что его занимает что угодно, кроме собственно еды, поскольку жадность за столом считалась совершенно не приличной.

Энониец наколол на вилку последний кусочек мяса, прожевал его и с сожалением отставил в сторону тарелку, полную густого пряного мясного соуса. Покосился на мессера Ирема, который продолжал ужинать в том же меланхолическом молчании, и чуть не прыснул от дурацкой мысли, что, пожалуй, даже его сюзерен не смог бы сохранить свою невозмутимость, вздумай Рикс поступить как, как сделал бы на его месте Мэлтин или Язь, и вылизать весь соус дочиста.

Нарушил напряженное молчание, против всех ожиданий, сам лорд Ирем.

- Завтра у нас будет слишком много дел, чтобы готовиться к отплытию, поэтому я распорядился, чтобы твои вещи отнесли на "Зимородок".

Энониец вскинул голову, подумав, что ослышался.

- На "Зимородок"?.. Но я думал, что плыву на "Беатрикс"!

- Нет. На каждом корабле нашей эскадры должен быть, по меньшей мере, один представитель Ордена. На "Зимородке" это будешь ты.

Крикс пристально смотрел на Ирема, обуреваемый самыми противоречивыми чувствами. Представлять Орден - это честь, которой очень редко удостаивались кандидаты или не прошедшие Посвящение оруженосцы. Но одновременно это и огромная ответственность. Команды большинства имперских кораблей обычно набирались из островитян, открыто презиравших всех, кто с детства не ходил на веслах. Можно себе представить, как отнесутся моряки к тому, что надзирать за ними отрядили четырнадцатилетнего мальчишку. Неужели Ирем этого не понимает?..

- Монсеньор, это большая честь. Но я бы предпочел остаться с вами, на "Бесстрашной Беатрикс".

Ирем насмешливо прищурился.

- Со мной? Я тронут. А тебе не приходило в голову, что мне плевать, что бы ты предпочел?.. После сражения за Зимний город в живых осталось слишком мало членов Ордена, чтобы я мог учитывать твои желания. Так что прости, но ты плывешь на "Зимородке", как я и сказал.

"Ну что ж, по крайней мере, что-то в мире не меняется" - подумал Крикс и против воли улыбнулся.

Первый день их плавания выдался на редкость хмурым и промозглым. Над скалистыми заливами Раш-Лехта поднималась кисея тумана, и весенний ветер, прилетавший с моря, легко пробирался под одежду. За спиной у Рикса развевался темно-синий доминантский плащ. Стоя у борта корабля, плывущего в Легелион, Крикс наблюдал за чайками, носившимися над водой, и вспоминал Асгейра Аэстерна и его слова о том, что всякая война - это странная смесь из доблести, жестокости, страданий, страха и самоотверженности. Сочетание несочетаемого, смерть и солнце.

Когда Крикс смотрел на берег, ему иногда казалось, что все то, что произошло с ним за этот год, было всего лишь долгим и сумбурным сном. Из всех этих событий он отчетливо - до боли - помнил только грустный зимний вечер после штурма, когда он отнес Семиконечную звезду на братскую могилу Мэлтина, Данара и других погибших, и, с трудом разрыв мерзлую землю, закопал имперский орден рядом с ними.

Отмечать то место он не стал.

Часть вторая

Глава VII

Погода была удивительно безветренной и солнечной. Если припомнить, что буквально накануне небо разрывали страшные, оранжево-лиловые зигзаги молний, а вскипающие вокруг волны могли бы помериться размерами с Лаконской колокольней, наступившее затишье могло показаться почти чудом. Портила эту идиллию разве что мысль, что их корабль намертво застрял на скалах. Ирем наблюдал за морем, стоя на верхней палубе, и уже далеко не в певый раз гадал, какая участь постигла остальные корабли их небольшой эскадры. Больше все равно заняться было нечем, разве что прыгать за борт и пытаться добраться до ближнего побережья вплавь. Задача не то чтобы совсем уж невозможная - по крайней мере, для хорошего пловца - но находившийся неподалеку от этих мест Акулий мыс недаром получил свое название, и Ирем очень сомневался, что кто-нибудь в самом деле сможет достичь берега. По сути, оставалось только ждать. Может быть, им придут на помощь. Разумеется, если еще остались те, кто может им помочь, - не преминул напомнить себе доминант. Буря и в самом деле была жуткой, ничего подобного он на своем веку еще не видел, но сегодняшнее ожидание казалось еще более невыносимым. У рыцаря уже начало рябить в глазах от блеска волн, так что, увидев краем глаза, что к нему подходит капитан, мэтр Лювинь, сэр Ирем с удовольствием развернулся ему навстречу.

- Что вам, Лювинь?.. - спросил он любезным тоном, словно они не находились на разбитом корабле, застрявшем в нескольких стае от берега, а встретились в столичной гавани. - Хотите сообщить мне что-то новенькое?

- Взгляните вон туда, мессер. Вы видите корабль?

- Полагаете, это один из наших?.. - заинтересовался рыцарь.

- Нет, мессер, - отверг эту идею капитан. - Я думаю, что это островной корабль. И притом - пиратский. Кажется, они пережидали бурю, спрятавшись за теми скалами. А теперь держат курс прямо на нас. Идут на веслах, но довольно быстро… думаю, что будут здесь примерно через час.

- Великолепно, - хмыкнул Ирем. - И что им нужно? Уж не вознамерились ли они нас атаковать?

- Боюсь, что да, мессер. Пираты ходят без штандартов, но Ингвар клянется, что узнал их парус. Это "Бурая чайка". Вы, должно быть, слышали о ней? На этом судне ходят люди Айи. И она сама. Рассказывают, что она не доверяет никому другому командовать своим хирдом.

Ирем усмехнулся.

- Значит, этих пиратов возглавляет сама Королева? Это делает нам честь, Лювинь. Давайте приготовимся к достойному приему.

- Не понимаю, зачем им атаковать нас, - пробормотал капитан. - Они уже должны были понять, что перед ними военный крогг, а не купеческий корабль. Здесь им будет нечем поживиться.

- Почему же нечем! - глаза Ирема весело сверкнули. - Все-таки оружие, орденская казна…

- Все это мелочи, мессер, - пожал плечами капитан. - Во всяком случае, для Айи. Она за день собирает с островных контрабандистов втрое больше. Если бы можно было захватить наше судно - тогда еще понимаю. "Беатрикс" - лучший корабль, на котором мне случалось плавать. Но после этой бури, будь она неладна… думаю, сам Нейл Ольверт не взялся бы что-нибудь сделать. Флагману конец, мессер. Вот я и думаю - что же все-таки нужно Королеве?..

- Какая разница, Лювинь? - беспечно улыбнулся рыцарь. - Главное, они как нельзя кстати.

Капитан с недоумением взглянул на него исподлобья.

- Простите, монсеньор, но я не понимаю причин вашего приподнятого настроения.

- Ну как же, - усмехнулся коадъютор. - Почти весь запас пресной воды мы потеряли, так ведь? И я сомневаюсь, что мы сможем выбраться отсюда на этом полуразрушенном корыте… ну, не хмурьтесь, ради Всеблагих! Я тоже был привязан к нашей "Беатрикс", но, как вы совершенно правильно заметили, эта груда обломков - уже не корабль… И теперь нам остается только сидеть здесь и ждать, не подберет ли нас какое-нибудь судно, уцелевшее во время шторма. Хочу вам заметить, мы даже не знаем, сумел ли спастись хотя бы кто-нибудь помимо нас… а если да, как далеко они сейчас находятся, - смягчил свою мысль Ирем, вовремя заметив, как неуловимо изменилось лицо капитана. Рыцарь вспомнил, что сын Лювиня был кормчим на "Зеленом рыцаре", и предпочел не отнимать у собеседника надежду. Сам лорд Ирем, в свою очередь, очень хотел бы знать, что стало с "Зимородком" и его оруженосцем. Странно, но по-настоящему встревожиться на счет южанина у него в этот раз не получалось. Почему-то верилось, что, даже если "Зимородок" и разбило в щепки, то "дан-Энрикс" не пошел ко дну, а, в самом худшем случае, дрейфует сейчас на каком-нибудь обломке мачты. Парень оказался удивительно живучим. Если уж он смог спастись от "Горностаев", а потом еще и уцелеть при штурме Тровена… Про таких, как Рикс, обычно говорили, что им фэйры ворожат, и, очень может быть, за этим просторечным выражением и в самом деле что-нибудь стояло. Коадъютор понимал, что, по большому счету, все это пустые домыслы, но снизошедшему на него странному спокойствию был даже рад.