Линн Рэйда - Смерть и солнце

• Название: Смерть и солнце
• Автор: Линн Рэйда
• Жанр: Фэнтези

Нельзя покончить с рабством, выкупив из неволи одного-единственного человека. И тем более нельзя пытаться взваливать на себя всю ответственность за судьбу тех, с кем вас свела война. Четырнадцатилетней Рикс, оруженосец лорда Ирема, из раза в раз оказывается перед одним и тем же выбором: смириться с собственным бессилием или вмешаться в ход событий и вопреки всякой очевидности надеяться на лучшее. Ему придется убедиться в том, что вера в собственную правоту имеет свою цену, и эта цена бывает непомерно высока.

---

- Зачем?..

Губы энонийца сжались в жесткую прямую линию.

- Сражение еще не кончилось.

- Но ты же все равно не можешь драться, - жалобно сказал Линар, уже догадываясь, что "дан-Энрикс" думает совсем иначе.

- Еще как могу! - отрезал он. - Хватит болтать. Возьми мой нож, подпили древко так, чтобы тебе хватило сил его сломать, и действуй.

Крикс тревожно огляделся, будто человек, который что-то ищет. Лар уже хотел спросить, что ему нужно, но южанин обошелся без него. Зубами стащил с руки перчатку, крепко закусил потертую коричневую кожу и кивнул Линару: приступай.

Островитянин потянулся к перевязи Рикса и достал прямой широкий нож. Когда он так бездумно рисковал, чтобы добраться до упавшего "дан-Энрикса", он не рассчитывал, что от него потребуют чего-то в этом роде.

- Я так не могу, - выпалил он, глядя на Крикса. - Я боюсь.

- Угм м-ммм, - отозвался энониец, и Линар едва сдержал истерический смешок, поняв, что это значило "Я тоже".

Следующие пару минут запомнились Линару на всю жизнь. Пока бывший эсвирт отчаянно кромсал ножом древко, Рикс все сильнее сжимал зубы, так что под конец у него побелели мышцы вокруг рта.

Сначала Лар пугался и бросал работу, когда энониец начинал мычать от боли. Потом перестал, поняв, что лучшее, что он сейчас способен сделать для "дан-Энрикса" - это сосредоточиться на своем деле и закончить его побыстрее. Пальцы у кусающего губы Лара были перепачканы в крови. Несколько раз он был уверен, что его сию секунду вырвет прямо на южанина - но почему-то ничего подобного так и не произошло. В конце концов Лар все-таки решился обломить древко, и, к его удивлению, оно поддалось с первой же попытки. Оглядевшись, Лар увидел, что сражение успело откатиться к Заячьему броду, давшему название долине.

Иззелена-бледный энониец выплюнул перчатку и утер со лба испарину.

- Что дальше?.. - обреченно спросил Лар. Ничего хорошего бывший эсвирт уже не ожидал. И оказался прав.

- Подай мне щит, - распорядился Крикс, с трудом поднявшись на ноги.

В походный лазарет не допускали посторонних, но мессеру коадъютору, конечно же, никто не запретил войти. В крестьянском доме, на скорую руку превращенном в госпиталь, лорд Ирем выглядел таким высоким, что, казалось, его голова вот-вот заденет закопченный потолок.

Льюберт Дарнторн подозревал, что его дядю тоже не посмели бы остановить, если бы он надумал навестить племянника. Но лорду Бейнору такая мысль, похоже, просто-напросто не приходила в голову. Оставалось только примириться с этим и с подавленной досадой наблюдать за Пастухом, который занимал лежак напротив. Рикс смотрел на своего сеньора с выражением тревоги и надежды одновременно.

- Мы выступаем завтра?

- Нет, уже сегодня, к ночи. Тебе лучше? - спросил лорд участливо, делая вид, что истинный смысл вопроса ему непонятен, хотя мысли Рикса, с точки зрения Дарнторна, понял бы сейчас даже глухой. У Пастуха, как говорится, все на лбу было написано.

В ответ на заданный ему вопрос южанин встрепенулся.

- Я почти здоров, мессер!

Cветловолосый калариец только усмехнулся углом рта.

- Здоров, конечно. Кстати, тебе очень повезло, что та стрела не зацепила легкое.

- Нет, правда. Вот увидите, я удержусь в седле, когда настанет время ехать, - продолжал настаивать "дан-Энрикс".

- Даже если у тебя это действительно получится - в чем я, говоря по правде, сомневаюсь, то сейчас ты не проедешь даже четверть стае. Извини, но мы не сможем ждать больных и раненых. Лечись, поменьше двигайся, и через три-четыре дня ты в самом деле встанешь на ноги.

Смотреть, как Пастух унижается ради заведомо невыполнимой цели, было забавно. Но, к несчастью, больше ничего веселого в необходимости в самом начале столь блестяще начатой кампании отстать от войска и остаться вместе с остальными раненными в вонючем, пахнущем лекарствами и кровью лазарете не было. Льюберта тошнило от всей здешней обстановки - низких потолков, метавшихся в бреду людей, противно-сладковатого запаха мази, пропитавшей, кажется, не только плотную повязку у него на голове, но даже его собственную кожу. Поселение, в котором они вынуждены были разбить лагерь, было, по мнению Дарнторна, редкостной дырой. Десятка полтора дворов с запуганными, словно мыши, обитателями и неровной покосившейся оградой.

- Встать я и сейчас могу, - упрямо возразил южанин, приподнявшись на локтях и собираясь спустить ноги с лежака. - Вот, посмотрите сами.

Рыцарь перестал посмеиваться и скомандовал:

- Лежать! Я не затем пришел тебя проведать, чтобы объяснять, как следует себя вести, когда из тебя вытащили двадцать гран железа. Будь добр, перестань сходить с ума и успокойся. Что бы ты сейчас не говорил, ты остаешься здесь.

Пастух откинулся обратно на скамью, застеленную его собственным плащом и заменявшую ему постель. Лицо у него от чрезмерного усилия сделалось белым, как покрашенная известью стена за его изголовьем.

- …А что будет с Линаром? - спросил он, немного отдышавшись. "Это он, наверное, про того сопляка, с которым он возился в лагере" - подумал Льюберт.

Рыцарь с деланной небрежностью пожал плечами.

- Он будет меня сопровождать. Должен же кто-нибудь выполнять твои обязанности, пока ты не встанешь на ноги и снова не присоединишься к нам.

Крикс несколько секунд молча смотрел на сюзерена, а потом негромко и как-то убито произнес:

- Спасибо.

- Не за что. А теперь отдыхай, - велел "дан-Энриксу" лорд Ирем, собираясь уходить. Но Крикс опередил его, мрачно сказав:

- Не стоило мне делать все по-своему и выкупать Линара. Получается, я только навязал лишнее дело вам на шею, а у вас и без того забот хватает. Если бы я это понял раньше, я бы…

- Ради Всеблагих, - поморщился сэр Ирем. - Прибереги-ка эту речь до того дня, когда я буду умирать. Тогда, по крайней мере, если ты решишь пообещать, что станешь исполнять мои приказы, будет хоть какой-то шанс не стать клятвопреступником. А Лара я беру с собой не для того, чтобы доставить тебе удовольствие, а потому, что он действительно способен быть полезным. Он, конечно, трусоват, но не настолько, как я поначалу думал. Ведь полез же он за тобой в эту кашу… Правда, за такое надо не хвалить, а хорошенько выдрать, чтобы думал в следующий раз. Но, в общем-то, не так уж глупо было с твоей стороны его освободить. И кстати. Он уже второй день порывается пробраться к тебе в лазарет, так что перед отъездом я позволю ему зайти попрощаться. Постарайся подбодрить его, а главное - не вздумай ляпнуть, что раскаиваешься в своем поступке на торгу.

- А вы… еще зайдете? - как бы между делом спросил коадъютора Пастух. Наверное, он думал, что это звучит небрежно.

- Вряд ли. Я и так-то еле нашел время, чтобы выбраться сюда. Пока мы еще здесь, нужно найти какого-то коня взамен моего Роспина, - рыцарь вздохнул и с чувством выругался - Хеггова война!.. Я еще понимаю, когда гибнут люди - они сами заварили эту кашу. Но лошади-то причем? Сказать по правде, именно про этого коня я почему-то никогда не думал, что с ним может что-нибудь случиться. А потом мне самому пришлось его добить. Ничего не имею против карсов, но до Роспина им далеко.

- Возьмите Фэйро, - предложил южанин. Льюберт сомневался, что кто-то кроме него заметил мимолетную запинку энонийца, но помимо воли посочувствовал "дан-Энриксу". Конечно же, к любимому коню относятся совсем не так, как к дорогой красивой вещи, но южанин был привязан к вороному жеребцу куда сильнее, чем кто-либо из известных Льюберту людей. Дарнторн подозревал, что даже та привязанность, которую он сам испытывал к оставшемуся в доме лорда Бейнора Граниту, не шла ни в какое сравнение с любовью Рикса к Фэйро. После продолжительных прогулок по окрестностям Эрхейма Льюберт всякий раз собственноручно чистил постаревшего Гранита и вычесывал из его жесткой гривы мелкие хвоинки и репьи, но Рикс пошел гораздо дальше. Как-то раз Льюс подловил южанина на том, что тот сидел на полу в деннике тарнийца, сунув в рот какую-то соломинку, и пресерьезно разговаривал с конем, косившим на него блестящим темным глазом. Льюберт тогда, разумеется, не преминул поднять старого недруга на смех и чуть не нарвался на драку, но в глубине души впервые ощутил к Пастуху нечто вроде уважения.

Но, если "дан-Энрикс" в самом деле на какую-то секунду захотел забрать свои слова обратно, то такие колебания испытывал не он один. По глазам каларийца было видно, что щедрое предложение южанина поставило его в тупик. С одной стороны, ни один нормальный человек не стал бы искушать судьбу, пытаясь сесть на Фэйро, признававшего только "дан-Энрикса" - возможно, потому, что энониец обходился с ним не как с конем, а как с особой королевской крови. С другой стороны, нельзя было представить себе каларийца, который признался бы, что не способен сесть на ту или иную лошадь. Особенно если этим каларийцем был сэр Ирем.