Мередит Милети - Послевкусие: Роман в пяти блюдах

• Название: Послевкусие: Роман в пяти блюдах
• Автор: Мередит Милети
• Издательство: Азбука, Азбука-Аттикус
• Жанр: Современная проза
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-389-02621-6

Мередит Милети живет с мужем и детьми в Питсбурге, штат Пенсильвания, где она на протяжении многих лет читала лекции по психологии в университете. Кулинария — давнее увлечение Милети, и хотя ей самой не суждено было стать знаменитым шеф-поваром или хозяйкой модного ресторана, она подарила такую возможность обаятельной и темпераментной героине своей первой книги. «Послевкусие» — покоривший читателей и критиков дебютный роман о том, как важно не терять вкуса к жизни, даже если в какой-то момент тебе здорово испортили аппетит.

---

Во-первых, я не хочу, чтобы Бен понял меня неправильно, а во-вторых, он ведь сказал «мы», а не «я».

— Особенно тетушка Фи, — с улыбкой продолжает Бен. — Она обожает Хлою, и Хлоя ее любит. Ну да ладно, речь не об этом. Здесь у тебя есть серьезная, интересная работа, ты учишь людей правильно готовить и правильно есть.

— Я столько сил потратила, создавая «Граппу». Практически из ничего. Как я могу ее бросить? К тому же подозреваю, что с моей интересной работы меня собираются выгнать.

— Что? Какого черта! Они не могут тебя выгнать. У тебя уже есть свои почитатели!

— Насчет этого не знаю, но…

— Господи, — говорит Бен, хватая газету. — Если тебя уволят, кто у нас останется? Зубастик? Вот послушай: «Впечатление от посещения ресторана было во многом испорчено отсутствием приемлемой автостоянки». — Бен откладывает газету и морщится. — Какое отношение к пище имеет автостоянка?

Бен встает, допивает чай и протягивает мне пустой стакан.

— Спасибо за угощение, — говорит он, помогая мне встать. — Удачи с «Граппой», Мира.

— Будешь в Нью-Йорке, заходи. Я о тебе позабочусь, — говорю я, хотя мы оба знаем, что Бен никогда не приедет в Нью-Йорк.

— Если я когда-нибудь попаду в Нью-Йорк, — смеясь, отвечает он.

— Не может быть, чтобы здесь не было жиров, — говорит Рут, выскребая вилкой дно кокотницы.

— Почему, жиры есть, но их мало. Совсем без масла и сахара невозможно, тогда блюдо получится безвкусным. Зато здесь полно белка, от него не растолстеешь.

— В таком случае… — говорит Рут и жадно смотрит на мою кокотницу. Я придвигаю ее Рут.

— Не стесняйся. Я и так перед тобой в долгу, — говорю я.

Рут начала работать с документами после обеда, когда я укладывала детей спать. Сейчас уже одиннадцать вечера, и, даже выпив двойной эспрессо, Рут клюет носом. Мы перетаскиваем коробки с документами и спящего Карлоса в машину.

— Закончу завтра утром, — зевая, говорит Рут.

— А ты знаешь, что в каждой такой коробке по две с половиной тысячи листов? — спрашивает Рут, когда я звоню ей на следующее утро. — Если не веришь, посмотри в «Википедии».

— Но пятница — последний день. Я должна прислать Джерри подписанные документы не позже четверга, а это значит, что отправить их я должна сегодня утром!

— Успокойся. Подписывай, что нужно, и отправляй. Я закончу завтра.

— Но сегодня я не смогу сидеть с Карлосом! Сегодня у меня ланч с Энид. За Хлоей будет присматривать Фиона. Может быть, завтра я свожу детей в парк?

— Отличная идея, — говорит Рут. Слышится шелест бумаг. — Ты знаешь, я только сейчас начинаю понимать, что ты уезжаешь. Я буду скучать по тебе, Мира.

— Я тоже. Но мы же будем встречаться. Вы с Карлосом приедете в Нью-Йорк.

— А ты будешь приезжать к нам на праздники, да?

— Да. Все не так уж плохо, — говорю я.

Особенно если учесть, что, работая в «Граппе», в ближайшие десять лет я останусь не только без праздников, но и без выходных.

Бистро «Рив Гош» — это крошечный ресторанчик, расположенный в Культурном районе. Он называет себя «бистро», хотя на самом деле таковым не является. Бистро — заурядные ресторанчики, где царит домашняя атмосфера. Едва переступив порог «Рив Гош», я понимаю, что это заведение воспринимает себя слишком серьезно. Народу немного, и меня сразу проводят за столик.

В автобусе я набросала несколько строк на обратной стороне конверта, отметив те моменты, которые хотела бы упомянуть в своей прощальной речи. Сев за столик, я кладу конверт на колено, чтобы заглядывать в шпаргалку. Не знаю, почему мне так важно уволиться самой, а не ждать, пока меня выгонит Энид, но я очень волнуюсь. Я в который раз перечитываю свои заметки, стараясь выучить их наизусть и надеясь, что пара, сидящая за соседним столиком, не сочтет, что я разговариваю сама с собой.

Энид приходит через пятнадцать минут.

— Вот, — говорит она и кладет на мою хлебную тарелку пачку каких-то бумаг. — Новые письма от ваших почитателей. И это только те, что были отправлены по почте, — говорит она, снимая куртку и аккуратно вешая ее на спинку стула. — Большинство наших читателей по-прежнему пишут письма от руки. Причем вот это, — продолжает она, вытаскивая из пачки письмо и надевая очки, — похоже на предложение руки и сердца. Если вы ему не ответите, отвечу я. Похоже, приятный человек. Старый, правда, но приятный. Называет вас «моя милая» и заканчивает письмо так: «С любовью и уважением». Славные люди. В основном. А вот мое любимое, от женщины, которая заменила три указанных вами ингредиента, а потом обвинила вас в том, что ее оладьи не поднялись. И это после того, как вы написали целую диссертацию о том, почему в рецептах выпечки нельзя заменять ингредиенты. Ну что за народ! — хихикает Энид.

К нам подходит официант. Развернув меню, он, словно молитву, зачитывает нам список фирменных блюд, комментируя особенности каждого из них. Сегодня в ресторане можно отведать тунца-гриль в маринаде из соевого соуса и васаби и жаренного на сковороде голубя с острым абрикосовым чатни — блюдо, не типичное для рядового бистро. Я погружаюсь в размышления о различных видах масла, о песто со свежими травами и обжаренными орехами, о грибах и жире, яйцах и жареной курице — все это не указано в меню.

В качестве закуски я заказываю себе порцию мидий, немного овощей во фритюре и зеленый салат. После длительных переговоров с официантом Энид заказывает свекольный салат с козьим сыром и телячью отбивную с маслом «рокфор».

Затем придвигается ближе к столу и заглядывает в корзинку для хлеба.

— Итак…

— Итак? — как эхо повторяю я, беру булочку и начинаю намазывать ее маслом. Энид пристально за мной наблюдает.

Несмотря на то что последние четверть часа я старательно учила свою речь, сейчас я могу произнести слов не больше, чем говорящий попугай.

— Ладно, — начинает Энид, — я начну с самой сути. Вы отлично работаете, Мира. Никогда еще наш кулинарный раздел не привлекал столько читателей, как сейчас, — говорит она, показывая на стопку писем. — Зубастик, конечно, тоже вносит свою лепту, но, будем откровенны, ему шлют письма в основном для того, чтобы как следует обругать. — Энид проводит рукой по своим серебристым волосам, затем берет булочку и внимательно ее разглядывает. — Холодная и плохо пропеченная, — говорит она и бросает булочку обратно в корзинку.

Ничего себе начало «с самой сути»!

Официант приносит салат для Энид и мидии для меня. Энид угрюмо тыкает салат вилкой.

— Терпеть не могу, когда заправку наливают на край тарелки. Заправь салат как следует, тогда и подавай.

— И не делай его слишком холодным, — добавляю я. — Терпеть не могу холодные салаты. Из-за этого не чувствуешь вкуса зелени.

— Гм, верно, — улыбаясь, говорит Энид, кладет вилку и вперяет в меня пристальный взгляд. — Мира, вы счастливы?

— Что?

— Вам нравится работать у нас, в «Пост»?

— Энид, я хочу вам кое-что сказать…

— Нет, допустим, завтра врач скажет, что вам осталось жить всего один год. Скажите, вы захотите оставить после себя только подшивку статей с ресторанными обзорами?

— Видите ли, я…

— Ага! Так я и думала! — Энид подзывает официанта и просить принести кувшин домашнего вина. — Слушайте. Мне уже пятьдесят шесть, сегодня исполнилось, если хотите знать, и тридцать из них я мечтала о создании собственного ресторана. Так вот: если не сейчас, то уже никогда. Публиковать заметки Зубастика… Боже, что за дурацкий псевдоним! Рассуждать о том, с какой буквы следует писать слово «олео», или исправлять ваши статьи о соусе для барбекю? Думаете, об этом я мечтала всю жизнь?

Мы сидим в молчании, пока официант разливает вино. От рассуждений о мечтах и счастье, а также при мысли о том, что меня не увольняют, я внезапно чувствую зверский голод.

Энид смотрит, как я ем.

— Что скажете о мидиях? — спрашивает она, потянувшись вилкой к моей тарелке.

— Вполне, — отвечаю я, подвигая к ней тарелку. — Знаете, мидии практически невозможно испортить, они в любом виде хороши. Бросьте их на сковородку, добавьте немного чеснока, оливкового масла, вина — и готово. И все же бистро будут жить и умирать благодаря фритюрам, так я считаю.

— Правда? — говорит Энид и смотрит на мою тарелку.

Я протягиваю ей кусочек.

— Так я и думала, — говорит Энид, попробовав. — Мягкие и мокрые. Так что скажете?

— Чтобы фритюр получился хорошо, кусочки овощей нужно обжарить дважды и…

— Нет! — перебивает меня Энид. — Что скажете о моем предложении?

С тем же успехом Энид могла бы говорить по-японски. Я понятия не имею, о чем идет речь. Энид аккуратно кладет на тарелку нож и вилку и наклоняется ко мне.

— Как вы смотрите на то, чтобы открыть свой ресторан? Вместе со мной. Вы будете готовить, разрабатывать меню и все такое. Я буду вести бизнес и, возможно, пару часов в неделю проводить на кухне, если вы меня туда пустите. Что скажете, Мира?