Юлиан Семенов - Лицом к лицу

• Название: Лицом к лицу
• Автор: Юлиан Семенов
• Жанр: История

---

- "Вернер" созвучно "вермахту". Реслер никогда и никому не называл имена своих друзей в гитлеровской Германии. Его можно было понять: ставка была воистину больше, чем жизнь, он не имел права рисковать другими, он достаточно рисковал самим собой.

(Видимо, у Реслера остались в рейхе серьезные друзья. Можно только предполагать, что он, мальчишкой отправившись на фронт, встретился там с людьми, которые - в противоположность ему самому - продолжали службу в армии, остались верны касте. Рудольф Реслер, "Люси", подобно Ремарку знавший войну, оставил иллюзии в окопах Западного фронта и начал свою, особую войну против тех, кто ввергает мир в катастрофу. Можно только предполагать, что он тогда еще познакомился с лейтенантом Эрихом Фельгабелем, который во времена Гитлера стал генералом, начальником службы радиоперехвата в абвере. Он был повешен в 1944 году, после покушения на Гитлера. Можно предполагать, что Реслер был давно знаком с германским вице-консулом Гизевиусом, который также был участником заговора против Гитлера; если взять это предположение за отправное, то Реслер обладал двумя необходимыми радиоточками: из Берна он связывался по рации Гизевиуса, то есть по официальному каналу рейха, соответственно по такому же официальному каналу генерального штаба получал информацию из Берлина.)

- Мои передатчики, - продолжал между тем Скорцени, - запеленговали станцию Радо, и я передавал каждое новое донесение Вальтеру Шелленбергу. Его ведомство расшифровывало эти страшные радиограммы из сердца рейха, и они ложились на стол двуликому Янусу, и тот не докладывал их фюреру, потому что был маленьким человеком с большой памятью.

- Двуликий Янус - это...

- Да, - Скорцени кивнул. - Гиммлер, вы правильно поняли. Мерзкий, маленький человек.

- И Гитлер ничего не знал обо всем этом?

- Нет. Он не знал ничего.

- Почему?

- Его не интересована разведка, он был устремлен в глобальные задачи будущего рейха.

- Значит, инициатива по проведению операции "Грюн" исходила не от Гитлера?

- Нет.

- И Гитлер не слышал о ней?

- Я тогда не был в ставке. Меня представили фюреру в сорок третьем.

(Здесь Скорцени явно "подставился": зачем ему нужно было подчеркивать, что впервые он был у Гитлера в 1943 году? Работая против группы товарища Радо, он, естественно, не мог не знать о "великом шантаже", начатом летом и осенью 1942 года, когда Гитлер - по предложению Гиммлера - отдал приказ о разработке плана оккупации Швейцарии. Это понадобилось имперскому управлению безопасности, для того чтобы проверить эффективность работы противников рейха, затаившихся где-то в штабе. Дезинформация, санкционированная Гитлером, дана немедленные плоды: пеленгаторы Скорцени засекли радиопередачу в Швейцарию - сообщались все подробности плана "Грюн". Для того чтобы установить тех, кто передавал эти сверхсекретные данные, следовало узнать людей, которые эти данные принимали в Швейцарии: по замыслу Шелленберга, цепь следовало начинать разматывать с другой стороны, за кордоном, на берегу Женевского озера. Именно для этого Гитлер и отдач приказ генеральному штабу.)

- Значит, об этой игре со Швейцарией Гитлер не знал? - снова спросил я.

- Нет. Не знал.

- Это инициатива одного лишь Шелленберга?

- Видимо. Сейчас судить трудно. Во всяком случае, это инициатива "середины", а не Гитлера. Зачем фюреру было нужно начинать игру со Швейцарией?

(Через несколько дней, получив данные агентуры из Швейцарии, которые свидетельствовали о панике в высших сферах страны, - в Берне понимали, что противостоять армиям Гитлера невозможно, - Шелленберг и предложил Роже Массону, руководителю швейцарской службы безопасности, провести тайную встречу. Шелленберг начал игру: он хотел предстать в глазах Массона другом Швейцарии. При этом само собою подразумеваюсь: дружба предполагает взаимность. "Игра" Шелленберга продолжаюсь год, но, несмотря на разгром группы Радо и арест Реслера, передатчик в Германии по-прежнему работал, его не смогли обнаружить до конца войны.

Интерес Скорцени к этому вопросу двоякий: с одной стороны, его, участника провокации Шелленберга, не могла не интересовать тайна, так и не раскрытая нацистами, тайна, ушедшая вместе с Реслером. С другой - многие гитлеровцы, перешедшие после разгрома фюрера на работу к новым хозяевам - в штабы НАТО, с невероятной подозрительностью присматривались друг к другу: "А не ты ли передавал данные в Швейцарию? А не ты ли мнимый нацист?" Подозрительность плохая помощница в работе, особенно когда в подоплеке секретности - страх перед мифической угрозой, стародавний, патологический страх.)

- Гитлер не знал об этом, - повторит Скорцени.

- А Борман?

- Что - Борман?

Скорцени закурил; ответил не сразу и отнюдь не однозначно, не так, как о Гиммлере.

- Когда я первый раз был вызван к фюреру, Борман десять минут объяснял мне, что я могу говорить Гитлеру, а что - нет. Он просил меня не говорить ему правды о положении на фронтах, о настроении солдат, о скудном пайке, о том, что карточная система душит нацию, о том, что люди устали. Но я не внял советам Бормана. Когда я посмотрел в глаза великого фюрера германской нации, я понял, что ему нельзя лгать. И я сказал ему правду, и поэтому он любил меня.

- А Борман?

Скорцени пожал плечами:

- Поскольку он был верен фюреру, у нас всегда сохранялись добрые отношения.

- Генерал Гелен заявил, что Борман был агентом НКВД...

- Гелен - идиот! Маразматик, сочиняющий небылицы. Штабная крыса, которой захотелось на старости лет покрасоваться на людях. При всех отрицательных качествах Бормана, у него было громадное достоинство - он любил нашего фюрера так же искренне, как и мы, его солдаты, сражавшиеся за его идею на фронте. Борман был предан Гитлеру, по-настоящему предан.

Жизнь свела Бормана с Адольфом Гитлером в начале тридцатых годов, когда "великий фюрер германской нации" уничтожил свою племянницу Гели Раубал, предварительно - шестнадцатилетнюю еще - растлив ее. Гели Раубал говорила близким друзьям незадолго перед гибелью: "Он - монстр, это просто невозможно представить, что он вытворяет со мною!" Гитлер сделал цикл фотографий обнаженной Гели, которые - даже по буржуазным законам - могли стать поводом к аресту "великого фюрера германской нации". Фотографии попали в руки одного мюнхенского "жучка". Борман выкупил этот компрометирующий материал за огромную сумму: партийная касса НСДАП находилась в его ведении, он был бесконтролен во всех финансовых операциях. Он доказал свою п р е д а н н о с т ь "движению" еще в начале двадцатых годов, убив учителя Вальтера Кадова, обвинив его перед этим в измене делу арийской расы; он доказал свою у м е л о с т ь, заявив на суде: "Где есть хоть один подписанный мною документ? Где зафиксировано хотя бы одно мое слово? Я действительно обвинил Кадова в том, что он продался большевикам, но я не имел никакого дела с оружием и с самим актом убийства". Борман получил год тюрьмы с зачетом предварительного заключения. Тот, кто убил, - преданный ему исполнитель Рудольф Франц Гесс [Не путать с главным нацистским преступником Рудольфом Гессом - заместителем Гитлера по партии. Ю. С.] - схлопотал десять лет строгого режима. Но он ни словом не обмолвился на процессе о том, кто был истинным организатором казни Кадова. (Борман никогда ничего не забывал. За этот "подвиг" Рудольф Франц Гесс был назначен комендантом концлагеря Освенцим, уничтожил там миллионы людей, скрылся после войны в Западной Германии, был схвачен, опознан, судим, приговорен к казни, повешен. Перед смертью он написал подробные, сентиментальные, но при этом мазохистские мемуары. Он называет сотни имен. Он молчит лишь об одном имени о Бормане.)

Борман сделал карьеру, женившись на Герде Буш, дочери "фюрера суда чести НСДАП" Вальтера Буша. Сына, родившегося в 1930 году, он назвал Адольфом. Герда родила ему десять детей. Она писала: "Славяне будут в этом мире рабами арийцев, а евреи - это животные, не имеющие права на существование".

После женитьбы Борман стал руководителем "фонда НСДАП". Нужно было создавать цепь тех, кто отвечал бы за поступления в нацистскую партию. Эта цепь оказалась той схемой, которая - после прихода Гитлера к власти - привела Бормана к незримому могуществу: вся Германия была разделена на 41 округ, во главе которого стоял гауляйтер - полный хозяин всех и вся; в свою очередь, округа были разделены на 808 районов, во главе которых были поставлены крайсляйтеры; районы делились на 28376 подрайонов, те - на городские участки их было 89378, а уже городские участки разделялись на "домовые блоки", во главе которых стоял блокляйтер, и было этих блокляйтеров в ведении Бормана более пятисот тысяч душ.

Так вот, когда надо было вывести Гитлера из скандала, вызванного убийством Гели Раубал, а была она убита из револьвера фюрера - это доказано, дело это взял на себя Борман и прекрасно его провел. Он вызвал к себе полицейского инспектора мюнхенской "крими" Генриха Мюллера и попросил его "урегулировать" это дело. Тогда еще, в 1931-м, он не мог приказывать "папе гестапо" Мюллеру, тогда он мог просить инспектора Мюллера и просьбу свою хорошо оплачивать.