Дмитрий Зыкин - Как оболгали великую историю нашей страны

• Название: Как оболгали великую историю нашей страны
• Автор: Дмитрий Зыкин
• Жанр: История
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-496-01135-8

Сегодня, когда речь заходит о Российской империи накануне 1917 года, почти всегда всплывает тема «бездарных генералов», «прогнившего режима», «безвольного царя», «финансовой зависимости от Запада» и т. п. Поток клише об отсталой «царской и самодержавной» России шел не только от большевиков, стремившихся очернить ненавистный режим, но и от представителей белого движения, а также от «западных партнеров». Информационная война придумана не сегодня, и даже не в ХХ веке. Только в прежние времена роль Интернета выполняли газеты и слухи. Мифы о «нищей, отсталой царской России», вопиющем сословном неравенстве, полном фиаско русской армии в Крымской, Русско-японской и Первой мировой войнах настолько прочно вошли в наше сознание, что нам трудно поверить, что в действительности все было иначе. Россия находилась в шаге от победы и в Русско-японской, и в Первой мировой войне. Но внутренние предатели при иностранной поддержке дважды приводили нашу страну к поражению. Прочитайте эту книгу — и многие мифы рассыпятся в прах. Уверен, что каждый найдет ту историю, оценку которой он, сам того не подозревая, давал на основе «независимой журналистики» и «объективных свидетельств» тех лет. А ведь с тех пор ничего не изменилось. Не в России, а в оценках, которые нам ставят строгие «западные учителя», почему-то считающие себя единственно верной ветвью развития человеческой цивилизации.

---

Так вот, как отмечает доктор исторических наук Л. И. Бородкин в статье «Дореволюционная индустриализация и ее интерпретации», в 1887-1913 годов средний темп промышленного роста составил 6,65 %. Это выдающийся результат, но критики «старого режима» утверждают, что Россия в период правления Николая II все больше отставала от первой четверки самых развитых стран мира. Они указывают, что прямое сравнение темпов роста между экономиками разных масштабов некорректно. Грубо говоря, пусть размер одной экономики составляет 1000 условных единиц, а другой — 100, при этом рост — 1 % и 5 % соответственно. Как видим, 1 % в абсолютных показателях равен 10 единицам, а 5 % во втором случае лишь пяти единицам.

Верна ли такая модель для нашей страны? Чтобы ответить на этот вопрос, воспользуемся книгой «Россия и мировой бизнес: дела и судьбы. Альфред Нобель, Адольф Ротштейн, Герман Спитцер, Рудольф Дизель» под общей редакцией В. И. Бовыкина и статистико-документальным справочником «Россия 1913 год», подготовленным в РАН Институтом Российской истории.

Действительно, накануне Первой мировой войны Россия производила промышленной продукции в 2,6 раза меньше Великобритании, в три раза меньше, чем Германия, и в 6,7 раза меньше, чем США. А вот как в 1913 году распределились пять стран по долям в мировом промышленном производстве: США — 35,8 %, Германия — 15,7 %, Великобритания — 14,0 %, Франция — 6,4 %, Россия — 5,3 %. И здесь на фоне первой тройки отечественные показатели выглядят скромно. Но правда ли то, что Россия все больше отставала от мировых лидеров? Нет, неправда. За период 1885-1913 годов отставание России от Великобритании уменьшилось втрое, от Германии — на четверть. По абсолютным валовым показателям промышленного производства Россия почти сравнялась с Францией.

Неудивительно, что доля России в мировом промышленном производстве, составлявшая в 1881-1885 годах 3,4 %, достигла в 1913 году 5,3 %. Справедливости ради надо признать, что сократить отставание от американцев не удалось. В 1896-1890 годах доля США была 30,1 %, а России — 5 %, то есть на 25,5 % меньше, в 1913 году отставание увеличилось до 30,5 %. Впрочем, этот упрек «царизму» относится и к трем другим странам «большой пятерки». В 1896-1900 годах доля Великобритании составляла 19,5 % против 30,1 % у американцев, а в 1913 году — 14,0 % и 35,8 % соответственно. Разрыв с 10,6 % увеличился до 21,8 % . Для Германии аналогичные показатели выглядят так: 16,6 % против 30,1 %; 15,7 % и 35,8 %. Отставание возросло с 13,5 % до 20,1 %. И наконец, Франция: 7,1 % против 30,1 %; 6,4 % и 35,8 %. Отставание от США было 23,0 %, а в 1913 году достигло 29,4 %.

Несмотря на все эти цифры, скептики не сдаются, пытаясь закрепиться на следующей линии обороны. Признав впечатляющие успехи царской России, они говорят, что эти результаты достигнуты в основном за счет колоссальных внешних заимствований. По теме дореволюционных долгов чего только не наговорено, вплоть до того, что «царизм» вступил в Первую мировую войну, чтобы отработать кредиты, полученные от Франции. Вообще-то на уровне здравого смысла понятно, что никакие долги, никакие кредиты не сравнятся с гигантскими тратами, которые сулит война с ведущими странами мира. Но поскольку многих людей интересуют конкретные цифры, то и здесь нам поможет справочник «Россия 1913 год».

Итак, наша страна в 1913 году выплатила по внешним долгам 183 миллиона рублей. Давайте сравним с общими доходами отечественного бюджета 1913 года, ведь долги выплачивают из доходов. Доходы бюджета составили в тот год 3431,2 миллиона рублей. Это значит, что на заграничные выплаты ушло всего-навсего 5,33 % доходов бюджета. Ну что, видите вы здесь «кабальную зависимость», «слабую финансовую систему» и тому подобные признаки «загнивающего царизма»?

На это могут возразить следующим образом: а может быть, Россия набрала огромных кредитов, из них выплачивала предыдущие кредиты, а собственные доходы были невелики?

Проверим эту версию. Я возьму несколько статей доходов бюджета 1913 года, про которые заведомо известно, что они формировались за счет собственной экономики. Счет в миллионах рублей. Итак, прямые налоги — 272,5; косвенные налоги — 708,1; пошлины — 231,2; правительственные регалии — 1024,9; доходы от казенных имуществ и капиталов — 1043,7. Повторюсь, что это не все доходные статьи, но в целом и они дадут 3280,4 миллиона рублей. Напомню, что заграничные платежи в тот год составили 183 миллиона рублей, то есть 5,58 % от основных доходных статей российского бюджета. Да что и говорить, одни лишь казенные железные дороги принесли бюджету 1913 года 813,6 миллиона рублей. Как ни крути, как ни ходи на ушах, а никакой кабалы от иностранных кредиторов нет и в помине.

Теперь обратимся к такому параметру, как производительные вложения в российские ценные бумаги (акционерное предпринимательство, железнодорожное дело, городское хозяйство, частный ипотечный кредит). Вновь воспользуемся работой Бовыкина «Финансовый капитал в России накануне Первой мировой войны». Отечественные производительные капиталовложения в российский ценные бумаги за период 1900-1908 годов составили 1149 миллионов рублей, иностранные вложения — 222 миллиона рублей, а всего — 1371 миллион. Соответственно, в период 1908-1913 годов отечественные производительные капиталовложения возросли до 3005 миллионов рублей, а иностранные до 964 миллионов.

Те, кто говорят о зависимости России от иностранного капитала, могут подчеркнуть, что доля «чужих» денег в капиталовложениях увеличилась. Это верно: в 1900-1908 годах она составляла 16,2 %, а в 1908-1913 годах возросла до 24,4 %. Но обратите внимание, что отечественные вложения в 1908–1913 годах в 2,2 раза превышали даже общий объем вложений (отечественные плюс иностранные) в предыдущий период, то есть в 1900-1908 годах. Это ли не доказательство заметного усиления собственно российского капитала?

Перейдем теперь к освещению некоторых социальных аспектов. Все слышали стандартные рассуждения на тему «как проклятый царизм не позволял учиться бедным “кухаркиным детям”» . От бесконечного повторения этот штамп стал восприниматься как самоочевидный факт. Обратимся к работе Центра социологических исследований Московского университета, который провел сравнительный анализ социального портрета студента МГУ 2004 и 1904 годов. Оказалось, что в 1904 году 19 % студентов этого престижного учебного заведения были выходцами из села (деревни). Конечно, можно сказать, что это дети деревенских помещиков. Однако учтем, что 20 % учащихся Московского университета происходили из семей с имущественным положением ниже среднего, а 67 % относились к средним слоям. При этом лишь у 26 % студентов отцы были с высшим образованием (у 6 % матери с высшим образованием). Отсюда видно, что значительная часть учащихся — это выходцы из небогатых и бедных, очень простых семей.

Но если так обстояли дела в одном из лучших вузов империи, то очевидно, что сословные перегородки при Николае II уходили в прошлое. До сих пор даже в среде людей, скептически относящихся к большевизму, принято считать неоспоримыми достижения советской власти в сфере образования. При этом молчаливо принимается, что образование в царской России находилось на крайне невысоком уровне. Давайте разберемся в этом вопросе, опираясь на работы крупных специалистов: А. Е. Иванова («Высшая школа России в конце XIX — начале XX века») и Д. Л. Сапрыкина («Образовательный потенциал Российской империи»).

Накануне революции система обучения в России приобрела следующий вид. Первая ступень — три-четыре года начального образования, затем еще четыре года в гимназии либо курс высших начальных училищ (и других соответствующих профессиональных учебных заведений), третий этап — еще четыре года полного среднего образования и, наконец, высшие учебные заведения. Отдельным образовательным сектором были учебные заведения для взрослых.

В 1894 году, то есть в самом начале правления Николая II, число учащихся гимназического уровня составляло 224,1 тысячи человек, то есть 1,9 ученика на 1000 жителей нашей страны. В 1913 году абсолютное число учеников достигло 677,1 тысячи человек, то есть 4,0 на 1000. Но это без учета военно-учебных, частных и некоторых ведомственных учебных заведений. Сделав соответствующую поправку, получим около 800 тысяч учащихся гимназического уровня, что дает 4,9 человека на 1000.

Для сравнения возьмем Францию той же эпохи. Правда, данные есть не за 1913, а за 1911 год, но это вполне сопоставимые вещи. Так вот, «гимназистов» во Франции было 141,7 тысячи человек, или 3,6 на 1000. Как видим, «лапотная Россия» смотрится выигрышно даже на фоне одной из самых развитых стран всех времен и народов.

Теперь перейдем к студентам вузов. В конце XIX — начале XX века абсолютные показатели России и Франции были примерно одинаковыми, но по относительным мы сильно отставали. Если у нас в 1899-1903 годах на 10 тысяч жителей было всего 3,5 студента, то во Франции — 9, Германии — 8, Великобритании — 6. Однако уже в 1911-1914 годах ситуация резко поменялась: Россия — 8, Великобритания — 8, Германия — 11, Франция — 12. Иными словами, наша страна резко сократила отставание от Германии и Франции, а Великобританию и вовсе догнала. В абсолютных цифрах картина выглядит так: число студентов вузов Германии в 1911 году было 71,6 тысячи а в России 145,1 тысячи.