Кривицкий Михайлович - Алый - цвет жизни

• Название: Алый - цвет жизни
• Автор: Кривицкий Михайлович
• Жанр: Фэнтези

Младенец, найденный среди пустыни, с зажатым мечом в руках и обладающий великой магической силой. Его подобрали и выкормили орки. Он вырос и стал на борьбу с нечистью. Но до конца об его предназначении не ведает никто…

---

   Мира хихикнула.

   - Кхат, наверное, потому и удрал из Степи, опасаясь того, что решительная особа могла за год соблазнить нашего здоровяка. Так сказать подальше от соблазна, поближе к свободе.

   Гайлэ разулыбалась, гнолла продолжила:

   - С мужиками другая история: вариант - по башке и в койку даже не рассматривается, свои же пристукнут и будут правы. Вот и ухаживают, как могут: с цветами там напряженка, букетик не подарить, дарят шкуры, мясо, украшения и стараются стать как можно более удачливыми и ловкими охотниками или воинами. Производят впечатление по-своему. К стихам тамошние мужики непривычны тоже, а за то, что кто-то вдруг начнет горланить боевые песни могут и морду набить. - мира почесала нос, - Тебе, думаю, не очень понравится срифмованное пособие по убиению с последующим расчленением врага в качестве серенады.

   Девушки переглянулись и рассмеялись.

   - И только будучи более-менее уверенным, что избранница его не отвергнет, мужчина делает дорогой его сердцу подарок. - гнолла покосилась на Ледяного Феникса в руках подруги, - У шамана нет ничего дороже его тотема, так что это самый главный подарок на который он способен. Такими вещами просто так не разбрасываются.

   Гайлэ любовно погладила тонкими пальчиками феникса и спрятала его за пазухой.

   - В степи что, действительно настолько туго с поэзией? - поинтересовалась она, решив отвлечься от неожиданного расставания.

   - Гм, особой популярностью у тамошних женщин пользуется древняя песня еще времен раскола, когда резались прислужники проклятого бога с оставшимися верными Валларахель народами. - мира прикрыла глаза, вспоминая: - Там поется, что-то вроде сделаем ткань из кишок человечьих, ля-ля-ля черепа и далее в том же духе. - гнолла содрогнулась, - Мне ее мама в наказание за шалости на ночь вместо колыбельной пела. После ночных кошмаров желание баловаться отбивает надолго.

   - Сурово. - Гайлэ поежилась.

   - Сурово. - согласилась Мира, - Зато честнее что ли? Никто никогда никого не принудит к нежеланному замужеству, ребенок всегда будет окружен заботой и любовью и почти никогда никто не лицемерит. Бывает всякое, конечно, но настолько редко, что не идет ни в какое сравнение с другими землями. Степняков считают варварами, зато этому варвару не нужны никакие клятвы, если сказал, значит, сдохнет, но сделает!

   Мира потянулась и зевнула.

   - Давай спать, все равно делать больше нечего. - предложила гнолла.

   ***

   В отсутствии побратимов дисциплина в обозе особо не пострадала, но внимание, временами даже излишне назойливое начали девушкам уделять. Правда после того как дивная пригрозила перестать готовить, ухаживать стали поменьше и, соблюдая рамки приличий. К чести охраны надо отметить, Краузу не пришлось вмешиваться ни разу.

   Мира немного притихла, ее задорный смех раздавался все реже, в отсутствии тролля, к которому привязалась как старшему брату, гнолла стала уделять больше времени тренировкам внутренней силы. Решив усложнить себе задачу, Миршатта упросила Гайлэ научить ее создавать светлячков, чем практически всю дорогу и забавлялась, по вечерам устраивая целые иллюминации из гирлянд светящихся шариков каждый раз осушая резерв досуха.

   Деревня Набеженки показалась сразу после полудня на третий день пути, в этот раз на обеденный привал было решено не останавливаться, поесть уже на месте. За три версты до деревни, как было принято, у края дороги стоял деревянный, любовно вырезанный и отполированный знак с хорошо читаемым названием.

   Истосковавшиеся по нормальной постели разумные сразу как-то повеселели, тяжеловозы прибавили ход, предчувствуя отдых в стойле и овес в кормушке, а не в неудобной торбе.

   Четыре улицы по десять домов с каждой стороны, окруженные невысокими заборчиками с пышными садами позади домов, радиально разбегались от центральной площади с небольшим постоялым двором в центре нее. Вся деревня пряталась за крепким трехметровым частоколом из ошкуренных, аккуратно подогнанных и специально обработанных бревен с заостренными сверху концами, оставляя снаружи возделанные поля с поспевающей пшеницей. Сквозную дорогу с обеих сторон перегораживали массивные ворота, запирающиеся массивным брусом.

   Обоз медленно втянулся в распахнутые настежь ворота, бодро простучав по булыжной мостовой подкованными копытами тяжеловозов и обитыми железом колесами. Проводив обалделыми глазами мостовую, Мира высказала их общую с Гайлэ мысль:

   - Ни хрена себе деревенька! Не в каждом городе деревянная-то есть, а тут на тебе! Булыжная!

   Мира продолжала вертеть головой, Гайлэ от нее не отставала: деревенька выглядела на удивление аккуратной и чистой, нигде не было видно ни луж с толстыми раскормленными свиньями находящимися там на постоянной прописке, ни пьяниц под заборами. В общем, ничего из того, о чем постоянно писали в приключенческих романах, из которых эльфийка черпала знания об окружающем мире. Чисто выметенная мостовая едва не сверкала чистотой хорошо обработанных камней без единой выбоины или ямки. Не деревня - картинка! Девушкам понравилось. Постоялый двор был подстать деревне: обширный, обстоятельный, всерьез собирающийся простоять тут века. Трехэтажный гостиничный дом, белеющий свежей побелкой, резные наличники на широких окнах, красная черепица крыши и такие же обихоженные постройки подсобных помещений.

   Повозки вкатились во двор, где обоз уже встречали расторопные слуги, тут же принявшиеся помогать выстраивать повозки так, чтобы они никому не мешали и при этом были на виду. Распряженных лошадей тут же увели в большую, рассчитанную на полсотни копытных обитателей минимум конюшню для обихода и отдыха.

   Мира с Гайлэ подхватили свои небольшие мешки, изрядно похудевшие после нападения упырей, и направились в здание постоялого двора. На крыльцо вышел встречать гостей хозяин двора - еще не старый, но уже в солидном возрасте с нитками седины в темных волосах подтянутый, высокий с мощными плечами бывалого воина мужчина. Гайлэ мельком отметила, что Крауз Толье с ним знаком, и судя по искренним улыбкам и объятиям знаком давно и близко. Мужчины обменялись приветствиями, от души намяв друг другу бока, затем радушный хозяин пробежался глазами по лицам прибывших, задержавшись на девушках. Особенное внимание уделил вплетенному в косу тотему в волосах Миры. Кивнув собственным мыслям, мужчина нахмурился, увидев вышедшего из крытой повозки Разора.

   Рыцарь Ордена Ночи спокойно выдержал взгляд хозяина и поприветствовал его:

   - Доброго дня, Брогар.

   - И тебе не хворать, рыцарь. - Брогар голосом отметил его статус, выражая явное сомнение в том, что Разор на самом деле является членом уважаемого во многих странах Ордена.

   Крауз положил руку на плечо давнего знакомого:

   - Не торопись судить, Брог, давай внутри поговорим.

   - Что это я?! - спохватился мужчина, - Сначала устраивайтесь, комнаты уже готовы, банька истоплена, поговорить можно и потом. Для девушек, - Брогар учтиво кивнул Мире с Гайлэ, - есть возможность привести себя в порядок в номерах.

   Мира подергала Гайлэ за руку и прошептала наклонившейся к ней подруге на ухо:

   - Давай одну на двоих снимем? - гнолла немного помялась и призналась, - У меня денег не очень много.

   - Можно нам одну на двоих? - попросила эльфийка, с улыбкой добавив, - Посекретничаем перед сном.

   Хозяин постоялого двора пожал плечами, про себя подивившись странной компании.

   - Отчего нет, можно. - Брогар степенно распахнул тяжеленную дубовую дверь, приглашая гостей внутрь.

   - Спасибо. - поблагодарили они, проходя внутрь.

   Внутри помещение гостиницы вполне соответствовало виду снаружи, даже более того: чисто, светло, накрытые белоснежной скатертью, с отполированными до блеска украшенными резьбой ножками массивные столы. Что поразило девушек, на всех без исключения столах находились не только скатерти, но и ажурные кованые подставки с льняными, накрахмаленными до приятного хруста расшитыми салфетками. Лавки со стульями с удобными высокими спинками красовались искусной резьбой и не отставали от столов, на сидениях была даже мягкая светло-бежевая обивка! Столы располагались по обеим сторонам от входа, оставляя достаточно широкий сверкающий чисто выскобленными досками проход к лестнице на второй этаж, где располагались комнаты для постояльцев. Справа за столами располагалась длинная стойка с массивной, блестящей столешницей и высокими стульями перед ней. Сразу за ней находились полки, заполненные разномастными бутылями. Чуть в стороне, висел закрывающийся шкаф с ключами от комнат, и к каждому была прикреплена деревянная резная бирка с номером! Слева находился огромный камин, по летнему времени нетопленый, над ним висела картина с изображенной на ней какой-то красивой статной женщиной. В воздухе ощущался умопомрачительный аромат свежеиспеченного хлеба.