Кэрри Вон - Китти и Полуночный час

• Название: Китти и Полуночный час
• Автор: Кэрри Вон
• Жанр: Фэнтези

Добрый вечер, Денвер. На связи Китти с «КНОПКИ». Сейчас двенадцать минут первого, и значит пришло время для нашего специального ток-шоу «Полуночный час». Если вы вампир, колдун или оборотень с кучей личных проблем, звоните мне на номер (810130372) **-**-**...

---

Хардин знает, как находить к людям подход.

— Выгодная сделка.

— Я тоже так подумал. — Он сделал в мою сторону пару шагов. — Послушай. Ты располагаешь информацией, которую мне не заполучить — запах. Ты всё сказала полицейским?

Обидел в лучших чувствах.

— Я не распознала запах. Это не один из наших. По крайней мере, я так не думаю.

— Ясно. Я не полицейский и не скрываю информацию. Мы станем на шаг ближе к поимке этого парня, если объединим наши знания.

— Что ты знаешь?

— Как убивать оборотней.

— Думаешь, мне от этого лучше?

— Нет.

Я выдохнула, признавая своё поражение.

— Что ты от меня хочешь?

— Если встретишь этого парня, позвони мне. Ты ездишь по местам, куда мне доступа нет, встречаешь людей, с которыми я встретиться не могу. У тебя есть связи.

— Ты не согласился с Хардин? Не счёл, что я защищу преступника просто, потому что он оборотень?

— Я решил, что ты поступишь по совести. Мой номер у тебя уже есть.

Он повернулся уйти.

— И кто кому теперь должен?

Он обернулся через плечо.

— Не волнуйся, я веду счёт.

Мэтт прислонился к дверному косяку между звуковой кабиной и студией.

— Китти? Там звонок на третьей. Может, конечно, и чудик какой, но, кажется, она действительно в беде. Хочешь принять?

Я могла отказаться. В конце концов, это моя передача. Было бы намного проще и лучше для всех, если бы я переключила вызов на горячую линию. Жаль только для измученных проблемами вампиров и оборотней такой линии не существует.

Я кивнула, вполуха слушая витиеватый комментарий моего слушателя о смешении рас и чистоте видов. Стандартная консервированная реакционная риторика.

— Угу, спасибо, — прервала я. — Вы не думали о карьере спичрайтера для Клана? Следующий звонок.

— О, спасибо! Спасибо!

Женщина рыдала навзрыд, что слов было не разобрать.

— Стоп, помедленней. Сделайте глубокий вдох. Медленно выдохните. Вот так. Эстель? Вы Эстель?

Она взяла себя в руки и спокойно произнесла:

— Д-да.

— Хорошо. Эстель, ты можешь рассказать мне, что случилось?

— За мной гонятся. Я ранена. Меня ищут. Мне нужна помощь, - она говорила всё быстрее и быстрее. Стук моего сердца тоже убыстрялся с каждым словом. Голос раздавался с помехами, словно она слишком близко держала трубку.

— Постойте. Опишите свою ситуацию. Кто за вами гонится?

Она громко сглотнула.

— Вы слышали об Илайдже Смите? Церкви Чистой Веры?

Я встала и начала ходить по комнате. Какой там слышала: я почти готова пойти к нему и отдать себя только ради информации. Так сильно хотелось его разоблачить. Прямо сейчас «церковный городок» стоит примерно в шестидесяти милях от студии.

— Да, я слышала о них.

— Я ушла. То есть я хочу уйти. Пытаюсь.

— О-о-о. То есть… о.

Я всю жизнь зарабатываю голосом, но сейчас лишилась дара речи. Никто никогда не покидал Церковь Чистой Веры. Ни один из последователей Смита никогда не желал говорить о нём.

В моей голове вертелось столько вопросов: «кто она? Искала ли она исцеления? Настоящее ли оно? Как выглядит Смит?» Этого интервью я ждала с нетерпением.

— Хорошо, Эстель. Позволь удостовериться, что я всё правильно поняла. Ты… вампир? Ликантроп?

— Вампир.

— Ясно. И ты обратилась к церкви Чистой Веры, ища лекарство от вампиризма. Ты встретила Илайджу Смита. Тебя… тебя исцелили? Тебя действительно исцелили?

Что будет, если она скажет да?

— Я… я так думаю. То есть, я думаю, исцелили. Но не сейчас.

— Я сбита с толку.

— Да, — произнесла она, тихонько посмеиваясь. — Я тоже.

Эстель звучала уставшей. Сколько времени она в бегах? Прошла половина ночи. Есть ли у Эстель убежище на день? И почему она позвонила мне?

Свидетели. Мы в эфире. Тысячи свидетелей услышат её историю. Умно. Теперь осталось только поддерживать её веру в меня.

— Ты сейчас в безопасности? Ты в безопасном месте или должна бежать? Где ты?

— На данный момент я оторвалась от них. Я на бензоколонке; она закрыта на ночь. Я буду в безопасности до рассвета.

— Где, Эстель? Я хочу отправить тебе подмогу, если смогу.

— Не думаю, что это в моих интересах. Преследователи могут услышать. Они могут проследить за тобой.

Будет тяжело. Нужно постепенно, шаг за шагом. Я прикрыла микрофон рукой и крикнула Мэтту:

— Проверь идентификатор номера, узнай, откуда она звонит.

Он кивнул. Я вернулась к Эстель.

— Когда ты говоришь, что тебя преследуют, то имеешь в виду Смита? Или его людей? Они хотят причинить тебе боль?

— Да. Да.

— Ах. Церковь. Почему люди не оставляют его?

— Они… они не могут, Китти. Всё сложно. Нам запрещено об этом говорить.

Мэтт прижал лист бумаги к окну кабины. Надпись гласила: «Таксофон — неизвестный».

— Эстель? Опиши мне процесс исцеления. Ты увидела объявление о церковной встрече и пошла в шатёр. Как давно это было?

Она дышала более спокойно, но её голос всё ещё звучал напряжённым, приглушённым, как будто она боялась, что её подслушают.

— Четыре месяца назад.

— Что произошло, когда ты приехала?

— Я прибыла сразу после наступления темноты. Увидела палатки, трейлеры, автоприцепы – целый временный город. Всё выстроено в круг и отгорожено канатом. И охрана. У ворот собрались восемь человек. Нас проверили металлодетектором. Пытались найти оружие и убедиться, что среди нас нет журналистов. Только истинно верующий мог встретиться со Смитом. И… я хотела верить. Я действительно хотела верить. У одного из нас — кажется, он был оборотнем — нашли микрофон или что-то подобное. В общем, его выставили.

Они выставили оборотня. Это впечатляет.

— Люди, которые попытались ворваться в церковь, встретились со значительной силой. Кто занимается безопасностью?

— Его последователи. Все, кто живёт и работает в том лагере — веруют.

— Но они должны быть сильны. Целые стаи оборотней пошли за ним…

— И выстояли против них. Вертигры, вампиры - все. Они с противником на равных, Китти.

—Значит, по-настоящему они не исцелились.

— Нет, исцелились. Я никогда не видела, чтобы они превращались в зверей, даже в полнолуние. Вампиры гуляли при дневном свете!

— Но они сохранили свою силу? Они всё ещё могли иметь дело с оборотнем на равных?

Избавиться от слабостей и при этом не потерять преимуществ? Некоторые могли сказать, что это лучше, чем исцеление.

— Думаю, да.

Интересно.

— Продолжай.

— Меня отвели в основную палатку. Там проходила своего рода церковная служба, со старомодным возрождением и паствой. Мужчина на помосте подозвал меня к себе.

— Это был Смит? Как он выглядел?

— Он… он выглядел совершенно обычным.

Конечно. Вероятно, она даже не узнала бы его в толпе.

— Я ожидала проповедей, чтения лекции с обычными библейскими цитатами о ведьмах и злодеях. Мне было всё равно; я была готова пойти на всё что угодно ради исцеления. Но Смит не стал морализаторствовать. Он заговорил о желании измениться. Он спросил, хочу ли я этого, есть ли у меня желание помочь ему достигнуть моей души и найти мою смертность, мою жизнь. Я согласилась. Его слова были такими убедительными. Тогда он положил руки на мою голову.… Это было по-настоящему, Китти. По-настоящему! Он коснулся моего лица, и моя душа озарилась светом. Каждый пропущенный восход солнца вернулся ко мне. И голод — он исчез. Я больше не хотела крови. Моя грудь снова вздымалась, словно по жилам текла кровь. К коже вернулся розовый оттенок. Я снова стала смертной, живой и дышащей, как Лазарь. Воистину! Смит показал мне крест, я коснулась его — и ничего не произошло. Я не сгорела. Он убедил меня, что я могу выйти на солнце.

Когда Эстель поначалу начала говорить, я подумала, что услышу историю сектантки, утратившей веру, готовой представить секреты Смита и сказать точно, почему он является самозванцем. Но Эстель не говорила как разочарованная бывшая последовательница. Она до сих пор верила. Она говорила как сторонница, которая потеряла доверие или веру в своё право на спасение.

Я должна была спросить:

— Ты смогла, Эстель? Ты смогла выйти на солнце?

— Да, — прошептала она.

Чёрт. Исцеление. Я почувствовала щекотку в животе, искру надежды, которая горела как изжога. Выбор, побег. Я могу вернуться к прежней жизни. Если захочу.

Но бесплатный сыр только в мышеловке.

Я не пустила в голос эмоции, пытаясь сохранить журналистскую беспристрастность.

— Ты оставалась с ним четыре месяца. Что ты делала?

— Путешествовала с трейлерным городком. Выходила на помост и выступала свидетелем. Я видела восходы солнца. Смит заботился обо мне. Он заботится обо всех нас.

— Значит, ты исцелилась. Здорово. Но зачем оставаться? Почему все исцелённые остаются и не начинают новую жизнь?